наслаждался мной. Он запустил пальцы в мои волосы, и я прильнула к нему. Мои колени просто отказывались держать меня в вертикальном положении. Он застонал. От этого гортанного звука у меня по спине побежали мурашки, и я ответила на его поцелуй, прикоснулась своим языком к его, исследуя, желая получить от него все. Я чувствовала на языке соль и дождь, немного сладости от попкорна… В этот момент я поняла, что поцелуи, вероятно, станут моим новым увлечением. Немного осмелев, я прикусила его нижнюю губу, и Кингсли отпрянул. Его губы оторвались от моих. Наше горячее дыхание слилось воедино. Капли дождя падали ему на лицо и скатывались вниз по его гладкой коже.

– Это было… – выдохнул Кингсли.

– Еще раз, – потребовала я и, зарываясь пальцами в его волосы, снова притянула его к себе.

Он не сопротивлялся. Он сдался сразу, как будто проиграл битву. Или, скорее, выиграл. Я вся превратилась в осязание и вкус. Мы целовались до тех пор, пока я не начала задыхаться, а губы не стали пульсировать. Окончательно оторваться друг от друга нас заставил громкий хлопок двери. Только сейчас я заметила, что дождь теперь лил сильнее, и мы с Кингсли промокли насквозь. Вода на земле собиралась в большие лужи. Отскакивая от земли, дождевые капли прыгали мне на ноги и стекали по джинсам в прямо ботинки. Кингсли тяжело дышал, на его губах играла нежная улыбка, а вокруг глаз появились тоненькие морщинки. Словно солнечные лучики.

– Я надеюсь, ты… – начал он, но не договорил.

Он смотрел куда-то поверх меня. Его плечи напряглись.

– Что там? – спросила я и проследила за его взглядом.

По спине у меня пробежал холодок. От жара, который я только что чувствовала, не осталось и следа. Запах краски я заметила, а вот рисунок – нет. Дрожащими пальцами я прикоснулась к знаку, выведенному на стене. Черная корона с тремя зубцами, яростно перечеркнутая красным. Краска была влажной на ощупь – она была не просто свежей, должно быть, ее нанесли как раз перед тем, как мы забежали за угол.

Я только собралась рассказать Кингсли о своем открытии, как вдруг он резко оглянулся. У меня по спине побежали мурашки, и я замерла. Кингсли схватил меня за плечо

– Что такое? – еле слышко спросила я.

Он держал не больно, но так, чтобы в любой момент притянуть меня к себе.

– Там стоят три типа. – Он сглотнул. – Они в масках. Кажется, тех же самых, что и тогда на вечеринке.

Я распахнула глаза. Во рту появился привкус горечи.

– Что нам теперь делать? Позвонить в полицию?

Он покачал головой.

– По-моему, они нас еще не заметили. Но все равно надо позвонить Скотти, – сказал он серьезно.

Я инстинктивно втянула голову в плечи, а Кингсли повернулся так, чтобы скрыть меня от их взглядов. Я сделала шаг, но тут же почувствовала резкую боль в лодыжке – до того сильную, что слезы выступили у меня на глазах. Я шумно вздохнула.

– Ты в порядке? – прошептал Кингсли, придерживая меня за плечо.

– Не уверена, – пробормотала я.

– Пойдем медленно, нам главное убраться подальше от этих типов, – сказал он.

Я кивнула. Лодыжка ныла при каждом шаге, но я не сдавалась. Затаив дыхание, мы шли по переулку, а я краем глаза наблюдала за мужчинами. В тусклом свете уличного фонаря в этих уродливых масках они казались какими-то нереальными, как из фильма ужасов. Они разговаривали.

Значит, и в самом деле еще не заметили нас.

Может, и правда получится улизнуть.

Я судорожно вцепилась в куртку Кингсли. Мы продолжали идти. Вдруг позади нас раздались шаги, и у меня волосы встали дыбом на затылке. Они шли за нами.

– Кингсли, кажется, они меня узнали, – прошептала я, хотя причин так думать у меня не было.

– Не паникуй. Выйдем к дороге и поймаем такси, – сказал Кингсли и, прижимая меня к себе, свернул в ближайший темный переулок. В его руке вдруг оказался маленький пейджер. Он нервно нажимал на кнопку.

– Кого ты вызываешь? – спросила я, дрожа всем телом.

– Закари, – выдавил он.

Слава богу.

Дождь все еще лил как из ведра, и падающие на мою голову капли были похожи на уколы маленьких игл. Кингсли то и дело незаметно оглядывался назад. Фонарь освещал его волосы цвета воронова крыла. Тени резко расчертили его лицо, полностью скрыв его глаза в темноте. Капля скатилась по его носу и блеснула на его губах.

– Черт, они все еще сзади, – пробормотал он, увлекая меня дальше.

Я облизала губы, они были солеными на вкус. Наши взгляды встретились, и на мгновение паника охватила его лицо. Даже если Закари немедленно отправится в путь, будет слишком поздно. Он не успеет так быстро приехать. Кингсли хмуро посмотрел на пейджер.

– Кажется, он не работает. А твой?

Я засунула руку в сумку, но не нащупала ничего, кроме скопившихся на дне крошек, нескольких резинок для волос, помады и упаковки салфеток.

– Проклятье. Кингсли, кажется, я потеряла свой пейджер.

– Черт. Ладно, я позвоню Закари, как только мы будем в безопасности. Ты знаешь, где мы сейчас?

Шаги позади нас не приближались, но и не останавливались. Я растерянно огляделась по сторонам.

– Не уверена. Думаю, тут недалеко вокзал, а там, наверное, больше людей. Может, даже полиция и такси.

– Куда идти? – без колебаний спросил он.

– Налево? – предположила я.

Он кивнул, и мы зашагали быстрее. Боль в лодыжке не утихала. На дороге показалась машина, светом от фар прорезая пелену дождя, и я, не задумываясь, прыгнула вперед и неистово замахала руками.

– Пожалуйста, остановитесь! – возмолилась я, но машина невозмутимо проехала мимо, к тому же окатив меня водой из собравшейся у бордюра лужи. – Чтоб тебя!

Чертыхаясь, я отскочила назад. На мне официально не осталось ни одного сухого места. Я в ярости смотрела вслед бессовестной машине. Вдруг меня окутало тепло.

– Вот.

Кингсли накинул на меня свою куртку. Она тоже была насквозь мокрая, но при этом теплая, почти горячая. И тут, несмотря на наше далекое от идеального положение, я посмотрела на него. В этот момент, стоя под проливным дождем, он выглядел, как герой любовного романа. Мокрая футболка обтягивает его напряженные мускулы, словно вторая кожа. Прямой нос отбрасывает тень на полные губы, с которых беспрестанно капает вода, длинные волосы развеваются под налетевшим порывом ветра. Он был совсем не похож на того прекрасного, нежного принца, которого я всю жизнь себе рисовала. Но от одной мысли, что я стою рядом с ним, у меня все переворачивалось в животе. Я