— Он был мне другом, — глядя прямо перед собой, рассказывала Ксения, и эти слова, похоже, причиняли девушке боль. — Раньше у меня никогда не было друзей. Впрочем, и у него тоже, как оказалось, никогда не было.

Позже Ксения узнала, что эта схожесть характеров была намеренно подстроена Киром. Он доставал некоторых Ксюшиных знакомых, выпытывая информацию о ней. Причем даже платил за это деньги. То один, то другой из тех, кто раньше обычно никогда не разговаривал с Ксенией, вдруг заводили с ней непринужденные беседы о книгах, компактах, любимых цветах и вытягивали из нее сведения. Ксении казалось, что все наладилось, что мир искренне приветлив с ней. А оказалось, что приветливость эта была куплена, причем куплена для того, чтобы Ксюша поверила в их с Кириллом сходство.

Случайно узнав об этом, Ксения поначалу даже заподозрила, что таким образом Кирилл пытается приблизиться к Ксюшиному отцу — издателю литературного журнала, который мог бы напечатать работы Кирилла. Но нет, когда Ксения предложила ему открыто поговорить с отцом, Кирилл отказался, вспылил, сказал, что пользоваться блатом в таких вещах значит совершенно не знать цену собственному творчеству и не верить в собственные силы. В общем, оказалось, что Шумилов был ни при чем и что Кирилла интересовала только Ксения.

— Ничего себе! — В первую минуту я даже не поняла, радоваться мне за Ксюшу или нет. — Подозрительные методы сблизиться, конечно. Но с другой стороны… Это ведь хорошо, что кто-то уделяет тебе такое внимание. Так ведь?

— Чушь! — Ксения едва сдерживалась, чтобы не перейти на крик. — Внимание уделялось не мне. Это всего лишь был путь к очередной цели. Я просто тешила его самолюбие. Когда я пришла в театр, он дал себе установку: «Не пора ли мне завести девушку?» И с той поры попросту уже не мог себе позволить не покорить меня. Именно этой задаче он отдавал весь свой пыл, а не мне.

— Почему ты так думаешь?

— Этот человек не умеет любить. Точнее, его сердце уже занято. Им самим. И нет там места для кого-то другого. Всех остальных он презирает. За то, что они — не он.

Звучало, конечно, красиво. Но мне требовались факты. И отнюдь не о чувствах Кирилла к Ксении, а о его причастности к исчезновению Ларисы и Аллы. Я тактично напомнила Ксении об этом и получила новую порцию информации.

О подкупе знакомых Ксения узнала при омерзительнейших обстоятельствах. Как и о многом другом, связанном с деятельностью Кирилла-завоевателя, давшего себе клятву, что Ксения будет его девушкой.

После репетиций артисты редко расходились сразу. Основная часть студийцев еще надолго засиживалась в фойе, обсуждая текущие роли, мировые события или просто болтая ни о чем. Однажды после подобных посиделок ребята решили зайти в гости к Киру. Он сам всех зазывал: «Предки уехали, квартира практически безразмерная… Ну че вы как дети малые, по мамочкам соскучились?.. Только идиот может не воспользоваться подобным приглашением». Вечер провели замечательно. Гитара, вино, настольные игры. Кстати, у Кира оказалась шикарная библиотека. Постепенно все разошлись, и Ксения с Киром остались наедине на балконе, освещенном зябко ежившимися от сквозняка свечами. Неловкое молчание слишком затянулось. Дальше медлить с объяснением Ксения больше не хотела.

«Кир, ты очень хороший. Ты дорог мне как друг. И это важно и много для меня значит. Ты — мой тип человека, но не мой тип мужчины. Понимаешь?» — внесла ясность она тогда.

Что тут началось! Такое признание вызвало у Кира целую бурю эмоций. Здесь было и «что ты о себе возомнила, кому ты нужна!», и «никуда ты не денешься, будешь моей, раз я так решил», и «никто не понимает тебя лучше, чем я, ведь я раскопал о тебе все», и даже «да знаешь ли ты, во сколько мне обошлась наша с тобой дружба?!». Так Ксения узнала все о происках Кирилла и была в полнейшем шоке.

— Я вглядывалась в его безумные глаза. Вслушивалась в истеричный шепот, которым он горделиво признавался в массе подлостей. Передо мною был не Кир. В тот момент кто-то другой влез в его тело. Я не верила в происходящее, — тяжело дыша, рассказывала мне Ксения. — Когда поверила, в голове пульсировала только одна мысль: «Не заплакать. Не заплакать. Не выдать этому подонку, как мне больно от его предательства».

Циничные излияния Кирилла заставили Ксению развернуться и уйти, выразив напоследок желание больше никогда не встречать Кирилла на своем пути. На следующий день полный раскаяния парень, стоя на коленях под Ксюшиными окнами, на всю улицу молил о прощении. Ксения не простила его, но табу на общение сняла. Это было к лучшему. Уходить из театра очень не хотелось. Кирилл поклялся снять с Ксюши слежку, но подлыми свои действия не признал.

«Я пошел на это, потому что ты нужна мне, Ксюш. Ты очень нужна мне, — оправдывался он. — Как еще я мог добиться твоей симпатии? Как еще мог узнать твои предпочтения, вкусы, то, куда бы ты хотела пойти? Как еще можно было все о тебе выяснить, чтобы суметь создать для тебя сказку?»

«Сказка на то и сказка, что приходит по мановению волшебной палочки. Сказка не может быть искусственно взята с потолка», — сухо ответила Ксения.

Но все-таки ответила, что давало Киру повод не оставлять свои надежды.

Грубость своего ночного монолога Кир признавал ужасной, умолял простить и списывал все на количество выпитого вина. Ксения пыталась попросту забыть обо всем этом. Старалась свести все контакты с Кириллом к минимуму. Не тут-то было. Кир никогда не оставлял начатое. Звонил, приглашал, просил позволить проводить.

Как раз в это время Ксения случайно встретила на улице своего бывшего одноклассника. В школе он был отпетым хулиганом, вечно влипающим в истории, а теперь стал известным клубным музыкантом, диджеем Киллером. И он, как ни странно, оказался для Ксюши «мужчиной ее типа». Но, увы, не человеком ее типа, потому что их общение состояло из сплошных ссор и недомолвок. Его не интересовало ничего, кроме своей музыки. А ей было обидно, что он совсем ничего не хочет слушать о театре и даже не пытается поддержать разговор о книгах, которые Ксения просто обожала. Скорее назло Киллеру, чем из-за чувств к Кириллу, Ксения несколько раз позволяла Киру проводить себя домой. И теперь она не могла себе простить этого, считая, что тем самым дала Кириллу повод к дальнейшим действиям. Алла и Лариса пострадали из-за нее, Ксении, а значит, она, Ксения, должна самолично выручать девчонок, не впутывая никого.

— Стоп! — не своим голосом закричала я, снова услышав эту мантру. Кажется, у меня начиналась аллергия на Ксюшин комплекс вины. — Немедленно прекрати снова замыкаться! Расскажи все до конца, и тогда решим, что делать и кто виноват. Если ты еще раз отвлечешься от темы — я сойду с ума.

Я надеялась, что последняя фраза была лишь блефом. А может, и нет. Может, я таки сошла тогда с ума, сама не заметив этого. В любом случае отвлечься от темы Ксении пришлось — у меня зазвонил телефон.

— Да? — Тигра, как выяснилось, дала растревоженному Киллеру мой номер мобильного. — Знаю. Не волнуйся, все в порядке. Я с ней на… на телепатической связи.

Я закрыла трубку ладонью и вопросительно глянула на свою гостью.