— Дрянное дело, конечно, — вздохнул Сандро. — А вот на островах бокоры живут, и никто им в нос не тычет. Наоборот, имеют уважение. Бокор на всех праздниках первый гость. Того бокора, который лечил меня, всегда везде приглашали, во главе стола сажали, уж на что наш капитан нос задирал от важности, а ему всегда кланялся. Ну и я потом кланялся, да пониже, что уж там.

Он машинально дотронулся до живота, словно вспоминал ту крысу, которую бокор из него изгнал. Я выложила тестовые косички по краям пирогов и отправила три формы с тартом в духовку. На сегодня, пожалуй, этого хватит — гости к нам не торопились, над крышей то и дело прокатывался гром. Лука вздохнул.

— Ты посмотри, как там живут на этих островах, — посоветовал он. — Ни врачей, ни лекарств. Бокор единственное спасение. Выжил после этого ру из муки и крови — хорошо. Не выжил — так Бог дал, Бог и взял. К кому еще там идти, если что-то случилось? Только к бокору.

Звякнул колокольчик над дверью — какой-то гость проигнорировал ливень и пришел в «Цаплю». Сандро быстро, но тщательно вымыл руки, снял фартук и отправился принимать заказ; вскоре я услышала, как он говорит:

— Через час будет десерт, мясо поставили мариновать, так что пока могу вам салатец с креветками предложить для начала, яйцо на тосте с зеленью и карпаччо нарезать. Креветки здоровенные, вот! С мою ладонь!

Креветки и правда были хороши. У Луки был приятель, который поставлял их сразу после улова: креветки лежали в ящике, свирепо шевелили лапками и таращили глаза, так что я даже боялась на них смотреть. Мы подавали пять штук на порцию — и правда, больше было не осилить.

Гость что-то негромко произнес, и Сандро ответил:

— Да, я скажу ей. Если она не занята, то выйдет.

Так, а это, кажется, по мою душу. Я машинально взяла оставшуюся черничину из тарелки, покрутила в пальцах и положила обратно — мне почему-то сделалось тревожно, а когда я заметила, что Лука тоже напрягся, небрежно поигрывая ножом, которым только что разрезал мясо на порционные кусочки, то во мне зазвенел серебряный колокольчик, крича во весь голос: беда! Спасайся!

На кухню пришел Сандро — положил на стол листок с заказом и спросил:

— Вы чего такие бледные? Там всего лишь господин Торигроссо. Просит большой завтрак, всего по два, а креветок в салат — тройную порцию.

Мы с Лукой издали дружный вздох облегчения. Хозяин «Белой цапли» провел рукой по лбу и признался:

— Вот честно вам скажу, мне показалось, что там доктор Пелегрини. Даже его одеколоном повеяло, у него был «Апельсиновый бриз».

— Откуда бы ему тут взяться? — спросила я. — И зачем? Вряд ли он станет нарываться — им бы сейчас тихонько сидеть в «Убежище» и не высовываться лишний раз.

Лука посмотрел на меня так, словно я была ребенком, который понятия не имел о том, как взрослые вершат свои дела.

— Это такие, как мы с тобой будут сидеть тихонько, потому что нас всегда назначат виноватыми. Сама знаешь, — ответил он. — А такие, как доктор Пелегрини, нападут. Они хозяева положения и не забиваются в норы, особенно если есть, на кого свалить свои делишки. Во всем обвинят Чинцию Фальконе, с нее теперь спрос невелик.

Сандро собрал заказ Торигроссо на поднос и вышел в зал. Я выглянула из кухни — выставила в витрину конфеты из черного трюфеля, присыпанные марнским белым орехом и съедобной золотой крошкой. Торигроссо был похож на мокрого бульдога; кивнув в сторону огромного зонта, который стоял на сушилке, я спросила:

— Как там, сильно льет?

Торигроссо выразительно завел глаза к потолку.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Отвратительная погода! Что с зонтом, что без зонта — все идешь мокрый. Ваша полиция вас бережет в любую погоду, это факт, но очень уж тягостно в кабинете сидеть, когда за окном такая сырь.

Я улыбнулась.

— Сегодня будет ягодный тарт. Совсем скоро!

Торигроссо довольно хлопнул по столу так, что отдалось по всему заведению.

— Вот и отлично! Не знаю, что такое этот ваш тарт, но возьму двойную порцию! Моя кума с дочками постоянно в «Цапле» десертится, я даже удивлен, что их сейчас тут нет. Вы не уходите далеко, Эрна, мне надо с вами поговорить обо всем, что случилось.

— Хорошо, — кивнула я. — Только тарт проверю.

Когда я вернулась на кухню, то колокольчик на двери снова залился звоном. Лука, который жарил шашлык, снова встрепенулся — я сочувствующе посмотрела на него, и он признался:

— Все никак не избавлюсь от ощущения, что Пелегрини здесь. Он будто смотрит на меня.

— Там всего лишь господин Торигроссо, — попыталась я его утешить. Лука вздохнул и перевернул шашлыки. Сандро вернулся с заказом от нового гостя и сказал:

— Эрна, там Саброра пришел. Выглядит, как заговорщик, и сказал, чтобы ты вышла.

Я сняла фартук, повесила его на крючок. Работу с заготовками на завтра придется отложить. Кажется, нам предстоит военный совет — мы с Энцо собирались сунуть головы в пасть монстра, который свил себе гнездо в «Убежище», и надо было понять, как это сделать и не умереть.

Я вышла из кухни в зал — Энцо сидел рядом с полицмейстером и выглядел так, словно нащупал решение очень важной задачи. Сандро принес ему кофе, забрал опустевшие тарелки Торигроссы — вроде бы все было спокойно и мирно, но во мне заливались звоном туго натянутые нити тревоги.

— В общем, Итан Хатчиссон, — произнес Торигроссо, когда я села рядом с Энцо. — Я навел кое-какие справки, как ты и просил: в общем, все обрывается после того, как его госпитализировали в «Убежище святой Магды». Официально он из него вышел, но больше нигде не зарегистрировался, в своем доме не появлялся и за границу не выезжал. Может быть, он где-то живет тишком, но тогда вопрос: зачем и от кого он скрывается? Если с ним что-то случилось, то почему он не обратился за помощью к коллегам?

Энцо кивнул. Он выглядел сосредоточенным и суровым — почти таким же, каким я увидела его в первый раз. Я дотронулась до его запястья, пытаясь ободрить — он посмотрел на меня и улыбнулся, но взгляд остался холодным и темным.

— Бывшая жена ничего не знает, — сказал Энцо. — И она встревожена. Подтвердила: Итан говорил ей, что ляжет в клинику. То, что принимали за повышенное давление, оказалось опухолью мозга. Он обещал написать ей, когда выйдет оттуда, но писем она не получала.