— Спасибо. Что еще?

— Еще я побеседовала с вашим водителем Равилем и с БертойИосифовной. Мне хотелось бы встретиться и с двумя другими водителями. Этовозможно?

— Конечно. Шурик здесь, а Петр Петрович уехал домой. Номожно ему позвонить, он приедет, если нужно.

— Не нужно. Я завтра с ним увижусь.

Маша снова щелкнула зажигалкой. Выпустила струю дыма. Былозаметно, что она волнуется.

— Кто еще знал о квартире?

— Даже не представляю. — Я не собиралась говорить ей просекретарей, иначе их уволили бы уже завтра. Девочки не виноваты, что знали оквартире, и еще больше не виноваты, что не сообщили о ней супруге своего шефа.

— Вы думаете, что исчезновение Вадима Евгеньевича связано сэтой квартирой? — задала вопрос Маша.

— Не знаю. Не уверена. Но проверяю все его связи.

— Понятно.

Сверху послышались голоса ребенка и няни. Маша вскинулаголову.

— Уже поздно! — несколько истерично крикнула она. — Пораспать! Римма Константиновна, уложите девочку в постель! Право, не знаю, чтоделать с этой няней, — возмущаясь, поделилась Маша с нами. Потом встала, вышлаиз гостиной, и было слышно, как она начала подниматься наверх в детскуюспальню.

Николай подошел ко мне и укоризненно произнес:

— Нашли о чем ей говорить! Она же теперь с ума сойдет отревности. Решит, что Вадим встречался там с разными женщинами. Зачем вы вообщерассказали об этом моей сестре?

— Она наследница первой очереди, — объяснила я этомутугодуму. — И любое обнаруженное имущество ее мужа должно принадлежать ей. Я,как ее адвокат, не имела права утаивать от нее такую информацию. Как бы больноей ни было.

— Маша будет переживать, — примирительно проговорилаВалерия, — но ты поступила правильно и честно.

Кто бы говорил! Но я сдержала себя. Наверху продолжалиразговаривать, и я вышла из гостиной, чтобы увидеть Шурика. Он сидел на кухне ипил чай. Рядом суетилась кухарка. Увидев меня, Шурик поднялся с места.

— Вы давно работаете с вашей хозяйкой? — Мне нужно былоуспеть задать ему несколько вопросов до того, как она спустится вниз.

— Уже несколько лет. Года два или три, — ответил Шурик.

— Вы обслуживаете только Марию Антоновну или работали и с еемужем?

— Нет. Я работаю только с ней.

— Вы никогда не ездили с ней на Чистые пруды?

— Куда?

— На Чистые пруды. Может, вы отвозили туда Марию Антоновну?

— Нет, вроде не отвозил. И вообще туда не ездил.

— А в офис к мужу она часто ездила?

— Почему вы меня спрашиваете о ней? Я не буду отвечать наваши вопросы.

— Я ее адвокат, — терпеливо напомнила водителю, — и делаювсе только в ее интересах. Вы часто возили Марию Антоновну в офис ее мужа?

— Никогда. Ему не нравилось, когда туда приезжала жена.

— А кто-нибудь из сотрудников аппарата Стрекавина приезжал кнему домой или на дачу?

— Только Николай Антонович, — улыбнулся водитель.

— Вы хорошо знали Артура?

— Конечно. Мы же вместе работали.

— Он часто приезжал сюда?

— Почти каждый день.

— И охранял только Вадима Евгеньевича?

— Не только. Иногда ездил с нами, когда Стрекавин улетал вкомандировки. Ездил вместе со мной за девочкой.

— У него было оружие?

— Было, но ему выдали разрешение.

— А глушитель у него был?

— Что?

— Глушитель, — терпеливо повторила я.

— На какой машине? — не понял меня Шурик.

— Не на автомобиле. На пистолете.

— Не знаю. Никогда не видел.

Кухарка стояла к нам спиной, но я видела, что прислушиваласьк нашему разговору. Обычно кухарки многое знают. И я собиралась задать ей парувопросов, но тут на кухне появилась Маша.

— Дочка не хочет ложиться спать вовремя, — с возмущениемсообщила она. — У вас есть еще ко мне вопросы?

— Нет, — ответила я. — Завтра я попрошу показать вамквартиру.

— Будет очень любезно с вашей стороны, — холодно отозваласьМаша. По-моему, она почувствовала себя оскорбленной, узнав про эту квартиру. Ипоняла, что ее долгое время обманывали.

В коридоре уже стояла Валерия, собираясь вернуться в городвместе со мной. Николай сидел на диване и даже не встал, чтобы нас проводить.Мы с моей подругой вышли из дома. Рядом на площадке под навесом стоялонесколько автомашин: «Мерседес», огромный «Лексус» и «Ситроен». Я подумала, чтосмерть от голода Маше не грозит. Мы с Валерией расселись по своим автомобилям.

— Останови на повороте, — успела шепнуть я подруге, — намнужно поговорить.

Она кивнула мне в знак согласия. И я подумала, чтонаконец-то узнаю всю правду.

Наши машины врезались в ночную тьму, рассекая ее светом фар.Я ехала за Валерией и думала о том, что из-за розысков, в которые она менявтянула, вот уже второй день не могу попасть вовремя домой, и надеялась, чтосегодня наконец-то все прояснится. Потом забеспокоилась, почему Валерия такдолго не тормозит, или она боится останавливаться недалеко от дачи своейродственницы? Но наконец увидела, как ее автомобиль остановился, мигая фарами.Я припарковалась рядом, вышла из салона, уселась рядом с Лерой в ее машине ипосмотрела на подругу.

Еще вчера утром я была о ней совсем другого мнения. Или мнеэто только казалось? На самом деле я всегда знала, что она довольно умелая,хитрая, пробивная женщина, в одиночку поднимающая двух мальчиков. Но то, что мненравилось в ней раньше, сейчас разочаровывало меня все больше и больше. Валериятоже испытующе смотрела на меня.

— Ну ты, подруга, и дура! — заявила она, качая головой. —Разве можно было рассказывать Маше об этой квартире? Ты совсем рехнулась? Уженщины такое горе, а ты ей сообщаешь про квартиру ее мужа, где он принималсвоих баб. Ты вообще в своем уме?

— Она спросила, чем я занималась, и мне пришлось рассказать.Иначе получалось, что я два дня моталась по городу для собственногоудовольствия. Не забывай, что я ее адвокат. Я не имею права скрывать от неетакую информацию.

— Какую информацию? — закричала Валерия. — Ты ей жизньсегодня сломала. До сих пор она хоть верила, что Вадим всегда ее любил и ценил.А теперь узнала, что у него была квартира для тайных свиданий и он скрывал ееот жены. Тебе самой было бы приятно узнать такую новость о твоем Викторе? Какбы ты отреагировала?