Я заметила, что в ресторан вошел один известный банкир, укоторого я была вместе с Розенталем, и от страха вжалась в стул. Как я могласюда приехать? Какая глупая выходка с моей стороны! Не захотела, видите ли,беседовать с этим типом на даче в присутствии его сестры.

— Кто вам сказал? — гневно повторила я вопрос. Нужно былозаканчивать разговор и отправляться на дачу, пока меня здесь не увиделкто-нибудь еще.

— Эсмира, — ошеломил меня ответом Николай, — это ее подруга.Она мне сказала, что Лана — племянница Берты Иосифовны.

Банкир поднялся по лестнице в небольшой зал на втором этаже.Слава богу, иначе мне пришлось бы объяснять Марку Борисовичу, что я делала ввечернее время в ресторане с молодым человеком.

Вот тебе и Эсмира! Сказались неприятности ее мужа,собственные унижения. Рано или поздно такое состояние должно было как-топроявиться. Эсмира же говорила мне, что если бы все вернулось обратно, то онавела бы себя иначе. Да нет, иначе не вела бы. Я ее не осуждала, а пыталасьпонять. Они переехали в Москву, у мужа были какие-то перспективы, планы, но всесорвалось. Она защитила кандидатскую диссертацию и пошла работать секретарем.Все случилось, как и должно было случиться. Только она не смогла проститьсобственных унижений.

— И вы ничего не говорили Берте Иосифовне?

— Один раз спросил. Она на меня так посмотрела! И ответила,что это только слухи. Но какие, к черту, слухи? Я же сам видел их в ресторане.Красивая молодая девочка, немного похожа на Машу. Эх, что сейчас говорить! Лишьбы Вадима найти живым. У нас на работе уже никто в это не верит. — Николайпосмотрел на бутылку коньяка, но не тронул ее, очевидно, вспомнив, что поедетна встречу со старшей сестрой.

— Вы звонили вчера Артуру? — Я-то знала ответ на этотвопрос, но мне хотелось его услышать от самого Николая.

— Нет, не звонил. Вы же видели, в каком я был вчерасостоянии. Этот мерзавец так сильно меня ударил, что я вообще не могразговаривать. Спасибо Валерии, она меня отвезла домой.

— А она звонила кому-нибудь по вашему телефону?

— Не знаю, не помню. Впрочем, кажется, звонила, да, конечно,звонила. Я дал ей мой аппарат, она еще сказала, что у нее зарядка закончилась.Но я сам ничего не помнил. У меня болело лицо, и она сразу вызвала врача.

— Вы живете один?

— В каком смысле?

— В самом прямом. Я имею в виду вашу квартиру. Вы там живетеодин?

— Да, — не очень уверенно ответил он.

— И рядом с вами никого не было?

— Валерия была. Она дождалась врачей, а потом уехала.

— И телефон все это время был у нее?

— Наверное, но при чем тут телефон?

— Раз спрашиваю, значит, нужно.

— Может, у нее, а может, нет. Я ничего не помню. Мне сделалиукол, и я заснул. Если вы думаете, что я поехал убивать Артура, то ошибаетесь.Можете вызвать врачей, и они подтвердят, что мне сделали укол снотворного и яне мог в таком состоянии куда-нибудь поехать. Даже не снотворного, а чего-тоуспокаивающего.

Вот вам и алиби. Хотя оно ни о чем не говорит. Ведь емунеобязательно было убивать самому, он мог кого-то нанять. Но насчет своегосостояния Николай прав. Его крепко ударили, и если врач действительно ввел емуснотворное, то у него абсолютное алиби. А тогда главной подозреваемойавтоматически становится Валерия.

— Ладно, поехали к вашей сестре, — предложила я, — толькодавайте сразу условимся, что я сяду за руль моей машины и вы поедете со мной. Аваш автомобиль потом отбуксируют на дачу к вашей сестре? Договорились?

— Боитесь? — ухмыльнулся он.

— Если честно, то да. Будет лучше, если мы поедем на моеймашине.

Если бы он не согласился, то я уехала бы одна. Но онсогласно кивнул головой. И мы поднялись, чтобы наконец-то убраться из этогоресторана, который немного напоминает аквариум с рыбками, где сами рыбки могутизучать друг друга. По дороге на дачу мы почти все время молчали. Только когдасвернули к их поселку, я спросила:

— А ваша мама не живет с вами?

— Нет, — ответил он, — она осталась в Зарайске. Ей труднобудет в столице. Да и не хочет она сюда переезжать. Я ей несколько разпредлагал, но она все время отказывается.

Через несколько минут мы остановились у их дома. Нас ужеждали. Молодой и прыщавый парень встретил нас на пороге. У него были немногонахальные зеленые глаза, светлые волосы. Одет он был в темный костюм, несколькоему великоватый.

— Это Шурик Голяев, — показал на него Николай, поднимаясь вдом.

— Вы водитель Марии Антоновны? — на всякий случай уточнилая.

— Да, — кивнул Шурик. — А вы адвокат?

— Верно. Мы с вами потом должны поговорить.

— Хорошо. — Он открыл дверь, пропуская нас в дом.

В гостиной сидели хозяйка дома и Валерия. На Маше быликрасивые розовые брюки и такого же цвета рубашка. Я подумала, что это «Эскада»,они любят такой цвет. Маша может себе позволить такие наряды. Пока может. Ноесли мы не найдем ее мужа, то ей придется переехать с этой дачи и одеватьсясовсем по-другому. Именно поэтому я была уверена, что она единственный человекиз тех, с кем я познакомилась за эти два дня, который искренне желает найтибизнесмена Стрекавина. Валерия была в темной юбке и в таком же джемпере. Онавообще любит темные цвета. Я уселась за стол, понимая, что нам нужно многоеобсудить. Николай, громко икнув, плюхнулся под осуждающим взглядом сестры надиван.

— Ты уже принял свою норму? — без гнева поинтересоваласьМаша.

— Совсем немного, грамм пятьдесят, — наврал Николай, и всепоняли, что он врет. А я так видела, что он выпил раз в шесть больше.

— Что у вас? — обратилась ко мне Маша с брезгливымвыражением на лице. Она не делала различий между своим братом и своимадвокатом.

— Мне удалось встретиться с секретарями вашего мужа,побывать у него на работе. Я считаю, что мне немного повезло, если можно таксказать. Дело в том, что руководитель следственной группы прокуратуры, котораярасследует это дело, мой старый товарищ по институту — Слава Рындин.

— Очень удачно, — холодно заметила Маша, внимательно меняизучая. Она обратила внимание на мою обувь и на мою новую одежду. — Я ужеподписала наш совместный договор. Валерия вам его передаст. Поставьте подпись иможете вернуть мне копию.

— Спасибо. — Я совсем забыла об этом договоре.

— Вчера у вас были неприятности? — поинтересовалась вдругМаша.

— Да, но не только в клубе. К сожалению, мне не удалосьвстретиться с телохранителем вашего супруга. Вчера его нашли убитым.