Айлин судорожно вздыхала, а когда Фанни закончила и выжидающе уставилась на неё, сказала:

— Нет.

— Что — нет?

— Нет на все твои предложения.

— Даже ради похищенных детей ты не можешь воспользоваться тайнами, на которых сидишь, как на мешке с золотом, — не смея взять ни одной монеты?!

— Ну, вот что, милая моя, — с раздражением сказала Айлин. — Кажется, нужно подыскать тебе наставника. А то после того как мы потеряли господина Ульпина, я тебя запустила. Что я могу? Я родной человек, меня можно не слушаться, не воспринимать… и самое ужасное — не брать в расчёт мои убеждения. Так пусть кто-то другой, из тех, кому мы доверяем, занимается твоим воспитанием. Например, Длит.

— Кто?! Только не она, бабушка… я из дома сбегу…

— От неё не сбежишь. А ты что, её боишься? Напрасно. К сожалению, Длит откажет по причине занятости. Я подумаю о кандидатуре, а то я тебя уже как-то не узнаю. Творишь такие безобразия… Давай всё же договорим о твоей подруге Виляве, это как раз в тему.

— Никакая она мне не подруга! Просто приятельница. Вернее, знакомая.

— Сейчас неважно, кто она тебе. Мы о другом — о том, что ты поощряла её неподобающие действия и сама охотно в них участвовала. И тогда чем твоё поведение лучше действий доктора Рица, уж извини?

Фани ответила угрюмым молчанием.

— Наряды для Вилявы готовы? Фанни?

— Почти…

— Их отвезёт кто-нибудь из охранников. И, пожалуйста, передай своей… передай Виляве, что мы больше не можем… в силу сложившихся обстоятельств… принимать её в нашем доме.

Фанни вскочила на ноги. Щёки у неё пылали.

— Тогда и ты, пожалуйста, передай своему доктору Рицу, что теперь я отношусь к нему с подозрением и отказываюсь ходить на осмотры! Я могу идти к себе?

— Иди, — бесцветным голосом сказала Айлин, отвернувшись к окну.

Но Фанни не уходила. Что-то мучительно-давящее заполнило её грудь, и она хотела побороть это тягостное нечто.

— Бабушка… Извини… — выдавила она из себя. — Я не хотела, чтобы так получилось. Я взяла у Вилявы эту вещь, потому что подумала: хорошо бы иногда знать, что думают другие…

— Без их разрешения? Это всё равно что подглядывать! И то, и другое, как ты должна бы уже понимать, плохо.

— Ты защищаешь доктора, хотя он тебя чуть не обокрал! А меня унижаешь за то, что я взяла какие-то бумажки с какими-то там знаками!

— Что ты такое говоришь? Унижаю? Я пытаюсь предупредить тебя. Ты наследница, с тебя спросится стократ больше…

— А я не хочу быть наследницей!

— Может, сменим тему? — холодно сказала Айлин.

— С удовольствием! — со злостью выпалила Фанни. — Тебе известно, бабушка, что Гордон бог садоводства и мечтает стать главным садовником?

— Не Гордон, а господин Ломонос.

— Какая разница? Ну, ладно, он. Знаешь?

— Впервые слышу.

— А всё потому, что от тебя скрыты его потаённые мысли!

Похоже, Фанни готова пустить в ход любые аргументы, лишь бы одержать верх в споре. Сегодня упрямство внучки особенно раздражало Айлин.

— Это всё равно не означает, Фанни, что я могу по-хозяйски, помимо его воли, проникать в мысли Гордона. А если он не способен обойтись без чужих ходатайств и напрямую заявить о своих профессиональных притязаниях, то это его проблема. А не моя и не твоя.

— Он просто поделился со мной, а не намекал! — подпрыгнула Фанни. — Это момент доверия! Он стесняется признаться, потому что у него нет диплома, а без него, как он считает, он не имеет права претендовать на большую должность! Человеку мешают раскрыться глупые стереотипы! Он перед тобой благоговеет и не решается обратиться со своей просьбой! А ты, в своём величии, конечно, его не замечаешь!

— Есть что-то, в чём я не виновата?

— Он не умеет показать свои лучшие стороны, рассказать о своих достижениях. Не так воспитан! Я была у них дома — там такая красотища, столько необыкновенных растений на крошечном участке земли! Всё цветёт и зеленеет! В прошлом году его тыквы заняли первое место на выставке! И груши! И лилии!

— Успокойся, пожалуйста…

— А его чудесная жена Цвета разделяет его увлечения! Эти люди любят землю и умеют за ней ухаживать! Они будут просто счастливы, если ты назначишь Гордона главным садовником! — Выдохшись, Фанни плюхнулась на диван.

Айлин, стоя посреди кабинета, закрыла лицо ладонями и слегка надавила, массируя глаза.

— Я подумаю над твоими пожеланиями, Фанни. Спасибо за интересную информацию, — сдержанно сказала она и взглянула на внучку.

Фанни сидела, безучастно уставившись в пол, вспышка гнева её обессилила.

— Возможно, насчёт Гордона ты права, бабушка, но нужно знать мысли врагов…

— У тебя нет врагов в родном доме, Фанни. Надеюсь, и в городе тоже.

— Иногда врагами становятся самые близкие люди…

— Ты про кого? — в замешательстве спросила Айлин, обеими руками стягивая под горлом воротник платья.

— На прошлой неделе ты ездила в долину. Я пыталась узнать зачем, но ты не ответила, помнишь? Я скажу, почему взяла у Вилявы эту вещь. Но при условии, что ты не обидишься.

— Только дай мне немного отдышаться, ладно? — убитым голосом сказала Айлин, усаживаясь в кресло. — Неужели ты решила… применить против меня заклинание… чтобы залезть мне в голову? Я отказываюсь в это верить, Стефания Пума Монца.

— Прости! — горячо сказала Фанни. — У меня не было выбора. Я должна знать, что ты замышляешь против меня… Но если ты не хочешь…

— Каждое твоё слово — будто нож в сердце. Но я тебя выслушаю.

— Тогда расскажи, зачем ты ездила в долину.

— К знакомой… Вернее, к подруге детства. Я не стыжусь этой дружбы, хотя общественное мнение, я знаю, будет не на моей стороне.

— Две гадалки, ясно. Общие интересы…

— О… Так ты уже знаешь, что я гадаю на картах?

— А кто не знает, бабушка? Дом гудит. Даже Дети свободы давно написали: у тебя выпадает одна и та же карта, которая сулит мне крупные неприятности. Так легко и быстро раскрылась причина, по которой в последнее время ты изводишь меня своей опекой. Не понимаю, как можно верить каким-то дурацким гаданиям…

— Ничего не скроешь! — возмущённо воскликнула Айлин. — К этому невозможно привыкнуть. О чём ты расспрашивала нас, когда мы были… очарованы?

Фанни опустила глаза.

— Только спросила у Слежа, где он взял эту вещь, и зачем доктору деньги. Слеж залез в мою сумку, а доктор хочет уехать.

— А о чём говорила со мной?

— О том, что тебе всюду мерещится чёрная карта… Спросила, зачем ты ездила в долину, но ты не ответила… А твоя подруга — что она тебе нагадала?

Айлин