– Но это женщина шестидесяти лет, родилась и выросла она в Узбекистане. У нее муж, трое детей и семеро внуков. Вряд ли она согласится бросить их всех для того, чтобы до конца своих дней по выходным готовить фаршированную щуку для одинокого еврея.

– Господин Блумберг, не расстраивайтесь вы так. Найдете вы себе жену, какие ваши годы?

– Однако хотелось бы не только найти, но еще и пожить с любимой… Как продвигается ваше расследование?

Последний вопрос был неожиданным и никак не связанным с тем, о чем они говорили прежде. Подруги вроде бы и ждали этого вопроса, но все равно он прозвучал словно гром среди ясного неба. Алена закашлялась. А Инга, чувствуя, что совсем засыпает, торопливо попросила себе десерт:

– Мороженое, пожалуйста. Сливочное, с орешками.

Вид у Блумберга сделался неожиданно несчастным. И только приступив к мороженому, Инга догадалась, по какой причине. Блумбергу было невыносимо видеть, как кто-то поглощает при нем молочную пищу сразу же после мясного блюда. В еврейской кулинарии мясное и молочное не могло смешиваться ни в каком виде. И если после молочной пищи мясную можно было съесть этак через полчасика, предварительно прополоскав рот, а лучше почистив зубы, то молочное поверх мясного в течение одной трапезы есть и вовсе запрещалось.

Но Блумберг стойко выдержал это зрелище. И что уж совсем было странно, он ничуть не расстроился, когда Алена, последовав примеру подруги, взяла себе на десерт точно такое же мороженое. Почему-то вид поглощающей некошерную пищу Инги вызывал в Блумберге массу переживаний. А вот на лопающую мороженое Алену он взирал с совершенным спокойствием, без намека на страдание.

Десерт на какое-то время оттянул разговор. А затем Блумберг вновь приступил к расспросам:

– Я должен быть уверен, что вам, Алена Михайловна, ничего не грозит. Поймите, если с вами что-нибудь случится, ваш муж снимет с меня мою бедную еврейскую шкуру!

– Будет вам прибедняться, господин Блумберг, вы у нас побогаче многих будете. Да и шкуру вашу никто не тронет. Не зверь же мой муж!

– Алена, я все понимаю, но Василий Петрович мой хороший и давний друг. Если я не уберегу его жену, сам себе этого не прощу.

– Слушайте, господин Блумберг, а ведь вы и правда можете нам помочь!

– Весь к вашим услугам. Что нужно сделать?

– У вас есть возможность пробить одного человечка по своим каналам?

– Что вы имеете в виду?

– Ну, узнать, есть ли у него надежный бизнес, враги, судимости. Нам сейчас все сгодится.

Блумберг колебался недолго.

– И кто этот человек? – спросил он.

– Махмедов Тамерлан Агабекович.

Блумберг помолчал, роясь у себя в памяти.

– Не припоминаю, чтобы я слышал это имя. Он серьезный бизнесмен? У него крупный бизнес?

– В том-то и дело, что мы не знаем. А узнать это необходимо. И, кстати, этот бизнес может находиться не в Питере, не в Москве, а где-нибудь на Кавказе.

И подруги посвятили своего друга в суть дела. Они также объяснили, зачем им нужна информация о дяде Таисии.

– Если дядя Тамерлан и сам богат, то ему зариться на состояние племянницы резона нету.

– Но тогда все равно под подозрением остается Марат. Он держится так, словно ни в чем не виноват. Про убийство Михаила он вроде вообще не в курсе. Про Таисию говорит, что любит ее. Но при этом парень совсем небогат и полностью зависим от своего приемного отца – дяди Таисии. Кроме того, Марат привык считать Таисию почти что собственностью, своей невестой. И вдруг такой облом. Девушка, за которую его просватал дядя, изменяет ему один раз, потом второй, третий! У всякого бы лопнуло терпение. Если Марат выпихнул девицу из окна, я его очень хорошо понимаю.

– Таисию никто не выпихивал, – возразила Инга. – Под ней провалился балкончик. Дом совсем старый, перекрытия, в том числе и балконные, давно сгнили. Внутри отец Таисии полностью все заменил, а вот балкон, должно быть, оставил без ремонта. Под тяжестью снега и тела Таисии он обвалился.

– Может быть, что и так. Но все равно странно.

– О чем и речь! – Найдя единомышленника, Алена страшно обрадовалась. – Так вы нам поможете?

– Придется, – вздохнул Блумберг. – Ведь иначе вы все равно продолжите свое расследование, а я даже не буду знать, в каком направлении вы движетесь. И Василий Петрович мне за вас голову оторвет.

Но при этом смотрел он почему-то совсем не на Алену. Адвокат не сводил умных печальных глаз с Инги. Но та ничего не замечала. После целого дня, проведенного на ногах, после беготни и сытного ужина ее окончательно развезло. Она клевала носом, ничего не видя перед собой. И совершенно не обращала никакого внимания на беднягу Блумберга!

На следующее утро Инга проснулась от волшебного аромата свежего кофе, который разносился по всей квартире. Но на кухне она обнаружила лишь одного Ваню, который колдовал над старенькой джезвой, в которой слабо шипел темно-коричневый напиток.

Инга до того удивилась, что не сдержалась и воскликнула:

– Ваня! Ты умеешь варить кофе!

От ее громкого голоса охранник вздрогнул, и немного кофе попало на пол.

– Ой, простите! – сконфузился Ваня. – Сейчас я все исправлю.

Инга махнула рукой. Но охранник продолжал бубнить:

– Сейчас тряпочкой вытру. Не волнуйтесь, ничего заметно не будет.

– Ерунда. Это я сама виновата, напугала тебя своим криком.

– Нет, моя вина, – почему-то еще больше расстроился Ваня. – Не скоординировал движения. Старею. Скоро уже буду не в состоянии ложку до рта донести.

– Ты же не слышал, как я вошла.

Желая подбодрить охранника, Инга сделала только еще хуже.

– Еще и слух потерял! – побледнел Ваня. – Уже не слышу, когда ко мне сзади подходят. Еще немного – слепнуть начну. А там уже и до конца совсем недолго…

Инга окончательно смешалась, не зная, как ей реагировать на подобное заявление. И не нашла ничего лучшего, чем брякнуть:

– Ваня, ты прекрасно сохранился для своих лет.

– Да? Но все равно уже не юноша.

– Все когда-нибудь проходит.

Инга с удовольствием пригубила напиток, приготовленный и разлитый охранником по чашечкам. Кофе получился густой, словно шоколад. Она бы насладилась им, но мешал все тот же Ваня, зудевший над ухом:

– Не юноша, верно говорите, а женат до сих пор ни разу не был.

– А что так? – машинально отреагировала Инга, которой, откровенно говоря, было совсем неинтересно.

Но охранник тут же приободрился и живо откликнулся:

– Не получалось все как-то. Женщину подходящую не встретил. Бывает, что совсем уж со знакомой в ЗАГС соберемся, а потом что-то в планы вмешается и расстроится наш поход. То у меня командировка, вернусь – а любимая уже другого себе нашла. То сам откажусь, потому что не мой это человек. По-разному бывало, всего и не упомнить теперь. Но факт налицо. Я до сих пор не был женат.