В любом случае, ведьма не смогла бы наложить печать, это работа мага и только мага. Несмотря на общие истоки, дар магов и ведьм все-таки разнился. Например, ведьмы могли делиться силой друг с другом. Магам это было недоступно, зато они могли объединяться, увеличивая мощь потока. Ведьмы не могли исцелять прямым направлением магического выплеска, свою силу они вливали в настойки и зелья, усиливая их эффект. Но как бы там ни было, Мирис лишь назвалась ведьмой, пользуясь тем, что деревенские жители не понимают различий между одаренными.

И тогда… Она пришлая, маг, назвавшаяся ведьмой, отсиживалась в глуши… Скрывалась от кого-то?

– К бесам Мирис, – мотнул головой Виллор. – Не до нее.

Однако мысли вновь вернулись к лже-ведьме и ее печати. Шорт сказал, что ему не хватит знаний… Выходит, подобная печать ему не знакома? Целитель должен был знать и уметь работать с такой формой воздействия. Шейд ожесточенно потер лицо, заставляя себя перестать думать о том, на что у него не было ответов. Нужно было дождаться завтрашнего дня и поговорить с мастером. Возможно, тот еще разберется с меткой Мирис, и тогда шейд избавится от наваждения, от снов и бесконечных мыслей о вдове Ассель. Встретится в Риче со своими людьми и даже не взглянет в сторону навязанной ему женщины.

– Фрай!

Слуга не спешил на призыв своего господина, но дверь все-таки открылась, и на пороге появился сам хозяин особняка. Шейд Тиллер – градоначальник Ансона осмотрел гостя и жизнерадостно улыбнулся:

– О-о, я так рад, шейд Виллор, что вам уже лучше! – воскликнул мужчина, раскинув руки.

– Лишь стараниями почтенного мастера, – сварливо ответил Эйдан, вновь становясь высокомерным и капризным столичным шейдом. – Никогда не забуду эту поездку. И хвала всему святому, что я вообще выжил.

Градоначальник удрученно вздохнул, столичный хлыщ опять находился в дурном расположении духа. Оно и понятно, конечно: остался без имущества и средств, подвергся нападению, и в дальнейшую дорогу вынужден отправиться, словно какой-нибудь нищий. Ни тебе ресторанов, ни гостиниц, ни даже смены белья. Для избалованного аристократа этот держался еще даже неплохо. Однако в столице остался дядюшка – важная персона, и гнев шейда может навлечь на Ансон неприятности. Стоило расстараться, чтобы умилостивить гостя.

– Шейд Виллор, вся городская служба охраны закона и порядка уже поднята на ноги и ищет мерзавцев, которые так жестоко поступили с вами и опозорили наш славный город, – заверил Тиллер. – Я же в свою очередь хочу доказать вам гостеприимство Ансона и приглашаю остаться в моем доме, пока идет расследование и поиски. Мы с супругой почтем за честь принять у себя столь высокого гостя. К тому же послезавтра состоится бал в городской ратуше, и ваше присутствие на нашем скромном празднике поистине украсит его.

– Какой, к бесам, бал, когда мне даже нечего надеть?! – возмутился Эйдан. – И чтобы купить себе фрак, мне нужно искать ссуду по всему вашему Ансону. Нет уж, увольте, никогда не просил милостыни и впредь не собираюсь этого делать.

– Вы не дослушали меня, шейд Виллор, – градоначальник мгновенно сориентировался и поспешил исправить оплошность. – В качестве компенсации за причинный ущерб, вам выплатят пятьсот риналов…

– Вы издеваетесь? – опешил столичный гость. – Да у меня одного имущества украли на три тысячи риналов! И это я не считаю наличность. – Он передернул плечами и устремил взгляд в окно. – Мерзость какая.

Градоначальник сглотнул. После справился с оторопью и истово кивнул:

– Возместим ущерб полностью. Завтра же утром вы получите деньги и, надеюсь, тогда примите мое приглашение. Поверьте, пусть наше общество и не чета столичному, но, будьте уверены, мы не дадим вам заскучать.

«Даже не сомневаюсь», – усмехнулся про себя Виллор, уже предвидя, что завтрашний день будет наполнен визитами, и светское общество Ансона потянется для знакомства с важным гостем. Остается вычленить тех, кто может быть полезен и подобрать к ним ключик, чтобы получить нужную информацию без излишних усилий и подозрений. К тому же подобраться к обладателю чаши Валбора становится в разы проще.

Почему Виллор выбрал именно такой способ расследования, разыграв представление и вынудив верхушку Ансона кружиться вокруг себя? Всё было до невозможности просто. Разумеется, можно было явиться в город в своем истинном обличье, но страх перед инквизицией мог сыграть с Виллором недобрую шутку, и тот же градоначальник больше пускал бы пыли в глаза, чем говорил правду. Результативность такого расследования была невысокой.

Можно было и не разыгрывать представления, а просто приехать в Ансон, поселиться на окраине и начать изучать город. Покрутиться у дома того шейда, к которому отправился Никс, поговорить с людьми, задать вопросы, но рано или поздно это привлекло бы к Эйдану внимание. Заинтересованность властей, ненужные вопросы и подозрения, которые привели бы к тому, что инквизитор открыл бы свою личность, и тогда вновь повсеместная дрожь и желание сказать что угодно, лишь бы Виллор поскорей убрался из их болота.

А вот нападение открывало Эйдану нужные двери, ограбление объясняло, почему знатный шейд путешествует налегке. А благодаря сказке о дядюшке-вельможе, к нему должны были слететься, словно бабочки на огонь, знать и высшие чины Ансона. Первые, чтобы познакомиться со столичным гостем, другие, чтобы извернуться, но оградить город от опасных проверок и ревизий, которыми им угрожал шейд. И не верить ему не было смысла. Виллор не бравировал дядюшкой, он сказал о нем в запале, возмущенный негостеприимным приемом. Офицер службы правопорядка понял всё, как и предполагал инквизитор.

– Люди, Фрай, животные стадные, и подвержены схожим порокам, – говорил Эйдан, когда они обсуждали свои действия в Ансоне. – Особенно чинуши, наделенные властью, и приставленные к деньгам. Они одинаково боятся разоблачения и потери теплого места. На этом мы и сыграем.

Пока игра шла по правилам старшего инквизитора. Впрочем, так должно было быть и впредь. И шейд Тиллер всеми силами доказывал Виллору, что тот верно просчитал последствие своей авантюры. И даже желание выдать гостю выдуманную сумму денег говорило о том, что градоначальнику есть, что скрывать от королевской проверки. И проще дать Виллору, сколько он потребовал, чем навлечь на себя гнев неизвестного дядюшки.

Эйдан снова нахмурился, покусал губы, после с легким раздражением ответил:

– Ну, хорошо! Хорошо, я принимаю ваше приглашение, – градоначальник просиял, и шейд тут же напомнил: – Утром жду обещанного возмещения ущерба. Но розыск пусть не прекращают! В саквояже находились дорогие мне вещи.

– Разумеется, – уверил Тиллер. Затем склонил голову: – Оставлю вас, шейд Виллор. Отдыхайте. Доброй ночи.

Не успел хозяин Ансона убраться, как объявился Язва.

– Где шлялся? – без всякого гонора спросил Виллор.

– Свел первое знакомства с местной прислугой. Нагнал еще страха и тумана, – хмыкнул тот. – Чего прикажете, хозяин?

– Скажи, чтобы мою одежду вычистили к завтрашнему дню. Да, и пусть принесут ужин, – распорядившись, инквизитор направился в ванную комнату. Однако обернулся и усмехнулся, вспомнив слова Язвы: – Отец родной.