Супруга градоначальника, наряженная и надушенная, несмотря на глубокую ночь, встречала высокородного гостя в дверях, сверкая украшениями и улыбкой. Слуги замерли в почтительном поклоне, и Язва прошел мимо них, гордо вздернув подбородок. Виллор склонился к женской ручке:

– Прошу прощения, благородная шейда за свой вид, – произнес он глубоким воркующим голосом, и дама, кажется, тут же перестала замечать следы драки на лице Эйдана, попав под обаяние его взгляда.

– Ох, ну что вы, – залепетала она. – Это так ужасно, что вы подверглись нападению негодяев.

– Одни против троих стоял, – гордо сообщил шейде Язва, и гость в ее глазах и вовсе превратился в героя.

– О-о, – протянула женщина, потупив взор.

– Сэйда, не задерживайте нашего гостя, – проворчал муж, заметив румянец супруги, и тут же переключился на инквизитора: – Прошу следовать за мной, шейд Виллор. Целитель уже ждет вас подле ваших покоев.

Эйдан величественно кивнул. Избавиться от ссадин и травм он был не против. Проходя мимо мага, шейд привычно бросил взгляд на его руку, заметил браслет и прошел мимо. К целителю у инквизиции вопросов не было. Перстень, выдававший принадлежность хозяина к Ордену был скрыт накладкой, которую изготовили для Виллора по его заказу. Эйдан пользовался ею время от времени, когда не желал открывать род своих занятий, как сейчас. Теперь на его пальце красовался перстень с синим камнем, ничем не напоминавший кольцо инквизиции.

– Вам нужно раздеться, благородный шейд, – произнес целитель.

– Я помогу, ваше благородие! – воскликнул Язва.

– Еще бы ты мне не помог, – фыркнул Виллор, и слуга засуетился, вновь причитая и вздыхая. И когда инквизитор был готов к осмотру, он коротко велел: – Сгинь.

– Охо-хо, – удрученно покачал головой Фрай, разглядывая огромный кровоподтек на ребрах с правого бока хозяина.

– Недурно, – отметил маг, более ничем не выказав своих эмоций. – Я попрошу вас лечь, чтобы я мог начать осмотр и лечение.

Эйдан послушно вытянулся на кушетке и устремил взгляд в потолок, ожидая, когда целитель закончит свою работу и удалится. Несмотря на то, какой путь выбрал юный Виллор, неприязни к колдовской братии он не испытывал. Они были обыденностью, как солнце, небо, земля и сам шейд. Глядя на тех, кто носил браслет, Эйдан не пытался забраться им в голову и душу, чтобы «вывести на чистую воду».

Они сделали выбор и жили своей жизнью, полной забот, радостей и печалей. Влюблялись, женились, растили детей, вели то же существование, что и тысячи людей вокруг них. Как бы маг не относился к нынешнему положению вещей, инквизитору он был столь же мало интересен, как любой другой житель Антара, да и всего мира, пожалуй… пока одаренный не осмелится ступить за грань, избавившись от ограничителя, тем самым отвергая свое прежнее согласие на мирное сосуществование с законом и установленным порядком.

Впрочем, Виллор не чувствовал неприязни и к тем, кого казнил. Ни симпатии, ни неприязни. Чтобы зародилось первое или второе, нужно время, а его при встречах палача и отступника не было. Шейд исполнял свой долг и шел дальше. Он не издевался над теми, кто попался в его сети, не пытал, ни изуверствовал. Не продлевал мучений, чтобы насладиться ими, всё это было чуждо инквизитору. Эйдан не видел смысла в излишней жестокости. И единственное, что порой кривило его губы, это брезгливость, когда заносчивый и гордый маг, найдя смелость пойти против власти короля, терял апломб перед лицом смерти. Когда отступник начинал скулить, извиваться, как скользкий змей, совать деньги, искать тысячу предлогов, чтобы уйти от наказания – вот что вызывало неприязнь.

Сам инквизитор смерти не боялся, и, доведись ему оказаться на месте своих жертв, о пощаде бы не молил, приняв свою участь спокойно. Он выбрал путь, и нес ответственность за свой выбор. Эйдан отдавал себе отчет в том, что на любое действие есть противодействие. Когда-то маги своим отчаянным и безрассудным восстанием, повлекшим кровопролитную и жестокую бойню, вызвали ответное негодование и желание свести угрозу неоднократно повторенных событий к минимуму. Инквизиторы, исполняя закон, навлекали на себя желание отомстить. Пока это удавалось редко, но случалось, и Виллор не пребывал в радужном самообмане, что с ним такого никогда не произойдет. Однако знал твердо, что легко убийцам не будет. И если все-таки проиграет, то валяться в ногах и умолять о спасении не станет.

Впрочем, сейчас шейду ничего не угрожало, и подобных размышлений в голове не было. Эйдан вообще пытался ни о чем не думать. Он рассматривал лепнину на потолке, следуя взглядом за затейливым плетением. Недалеко замер Язва, с интересом наблюдавший за работой целителя. Маг хмурился, но пока ничего не говорил, время затягивалось, и Виллор все-таки скосил на него глаза.

– Любопытно… – наконец изрек целитель.

– Мне тоже, – невозмутимо откликнулся шейд.

– И мне, – живо отозвался Язва.

Целитель и инквизитор одновременно перевели на него взгляды, и Фрай округлил глаза:

– Ваше благородие, вы ж мне, как сын родной. Холю, лелею, мою, обстирываю…

– Исчезни, недоразумение! – рявкнул Виллор, и его слуга, ворча себе под нос, покинул комнату. Шейд перевел взгляд на мага. – И что же вам показалось любопытным, почтенный мастер?

Целитель еще раз взглянул на инквизитора и досадливо поморщился.

– Порой я сожалею, что не могу снимать браслет хотя бы на пару минут. Добрая половина моих возможностей скована его силой.

– Не опасаетесь говорить такое незнакомцу? – усмехнулся Эйдан.

– Ах, бросьте, благородный шейд, – отмахнулся маг. – Я отдаю себе отчет, какова расплата за свободу. И это даже не инквизиция. Освободись мы от ограничителей, и магический резерв мира разом уполовинется, когда ошалелые маги кинутся проверять, на что способны в полную силу. А как результат, следующее поколение одаренных сократится вдвое. Впрочем, – целитель мрачновато усмехнулся, – я бы на месте властителей не стал беречь это хрупкое равновесие, раз уж мы вызываем такие опасения. Позволил бы дуракам вычерпать Силу до капли, и они сами сделают то, за что ненавидят инквизиторов – уничтожат магов подчистую. Без погонь и казней.

– Опасения имеют под собой основание, мастер, – заметил Эйдан. – Мечты о могуществе одолевают умы одаренных. Сейчас вы пожелали пару минут полной силы, затем вам захочется полчаса, а после возненавидите ограничитель за то, что не можете пользоваться своим даром в полную мощь постоянно. Что станет следующим шагом?

– Я разумный человек, – сухо ответил целитель.

Виллор усмехнулся и задал совершенно неожиданный вопрос:

– Скажите, почтенный мастер, любите ли вы женщин? Чувственные удовольствия оставляют вас равнодушным, или вид красивой дамы разжигает аппетит?

– Неуместный и нескромный вопрос, – недовольно проворчал маг, но все-таки ответил: – Я, как и любой зрелый мужчина, не могу остаться равнодушным, ни к женщинам, ни к наслаждению, которые они дарят. Но я женат…