– Вопрос не о том, – отмахнулся шейд. – Просто представьте – вы встретили женщину, прекрасную, как сама страсть. Вы зажглись огнем и возжелали ее, и, о чудо, она ответила вам взаимностью. С ней вы познали то, чего еще не испробовали ни разу в жизни. Ваша близость оказалась столь восхитительна, что вам хочется вновь ощутить тот огонь в крови, который вы уже однажды изведали. Вам снятся ее ласки, и образ прекрасной дамы вы ищите среди тысячи безликих теней, которые окружают вас. И чем чаще вы берете ее, тем сильней не хотите отпускать, но… она предназначена другому, и вы всего лишь получаете крохи от того, что могло принадлежать вам одному. Что вы станете делать? Будете страдать молча, или начнете бороться? Только откровенно, мастер.

Целитель бросил на шейда взгляд исподлобья. Он понял, что хотел донести до него гость градоначальника. Это была недурная аналогия и совсем не лишенная смысла. Тяжело носить всего один башмак, когда у тебя две ноги. Привыкнуть можно, но почувствовать себя обутым – нет. Маг поджал губы, всё еще пытаясь дать достойный ответ, но, казалось, столичного шейда это уже не волновало. Он нетерпеливо поерзал:

– Так что же вы нашли любопытного во мне?

Целитель выдохнул и расслабился, даже благодарно посмотрел на Виллора. Разговор был и вправду опасен, и вести его с незнакомцем не стоило, поэтому почтенный мастер, потерев ладони, накрыл ими синяк на боку шейда:

– Ребра не сломаны, всего лишь ушиб. За один раз я его не уберу, но чувствовать себя вы будете сносно. Если повторим завтра, плюс примочки, которые я буду вам рекомендовать, следы ударов исчезнут полностью за два дня. Небольшие ссадины затянутся уже к утру.

– А…

– Что до любопытного, то это касается воздействия, которое, по-видимому, на вас оказывалось.

– Проклятье? – Виллор приподнялся на локте, натурально изображая растерянность и изумление.

– Н-нет, – протянул целитель. – Я видел проклятья, это что-то… что-то иное. Похоже на…

– На? – теперь инквизитор подобрался и впился в мага острым пронзительным взглядом.

– На печать, – наконец, закончил тот. – Мне не хватает знаний, чтобы сказать точней.

– А снять? – осторожно полюбопытствовал Виллор.

– К сожалению, ничем не могу вам помочь, благородный шейд. Ни знаний, ни силы. Впрочем, имей я даже полную силу, без знаний я бы не взялся за дело. Как видите, я готов признать, что дар, даже набрав полную мощь, не даст настоящего могущества, – на губах целителя появилась чуть насмешливая улыбка, и инквизитор сделал вид, что не заметил оправданий мага. – Не Сила, шейд Виллор, совсем не Сила дает могущество. Без знаний всё это лишь пустой выплеск. Знания – вот главное сокровище предков, но мы их безалаберно и позорно утратили. Остались лишь крохи, которыми пользуются современные маги. Имея необходимую информацию, сколько всего можно было бы сделать, используя лишь часть своих возможностей. Сколько пользы… Эх, – он махнул рукой. – Что говорить об этом? Всего лишь мечты и фантазии.

– Знания, – задумчивым эхом отозвался Эйдан и стряхнул внезапное оцепенение. – Знаний действительно не хватает. И одаренным, и неодаренным. Вы закончили?

– Да, – кивнул маг, и Виллор поднялся с кушетки, почти не ощутив боли от ушиба.

– Благодарю, почтенный мастер, – улыбнулся шейд, – вы настоящий кудесник. И собеседник отменный.

– Оставьте лесть, – отмахнулся целитель, но Эйдан успел заметить, что магу приятны его слова.

– Льстить не в моих привычках, мастер, – возразил Виллор. – Мне было бы приятно еще подискутировать с вами. То, что вы – человек думающий, видно сразу.

– Разум на то нам и дан, чтобы им пользоваться, – рассмеялся целитель.

– Несомненно, почтенный мастер…

– Шорт, – склонил голову маг.

– Мастер Шорт, – Эйдан дружелюбно улыбнулся и протянул руку.

Целитель пожал ее, с большей теплотой глядя на своего пациента.

– Я живу на улице Корабельщиков, – сказал он. – Дом стоит рядом с площадью, вы его сразу приметите. Зайдите завтра ко мне, я осмотрю вас.

– Непременно, мастер Шорт, – благодарно кивнул Виллор. – Во второй половине дня? И если вас не затруднит, я бы хотел побольше узнать о печатях.

– Совсем не затруднит, – улыбнулся маг. – Расскажу, что знаю сам. Буду ждать вас во второй половине дня, – не стал спорить маг.

Они распрощались, и целитель ушел, а инквизитор еще некоторое время смотрел ему вслед, раздумывая о том, что сказал мастер. Значит, Мирис наложила на него не проклятье, а печать… Но тогда выходило, что она была не ведьмой. Мирис была магом. Эйдан покривил душой, давая понять, что несведущ в магических заклинаниях и разновидностях воздействий. В Ордене послушников обучали многому, почти тому же, чему магов в их училищах. Можно было сказать, что инквизиторы разбирались в магии лучше некоторых магов, которые, чтобы не надевать ограничители, сбегали, когда просыпался дар. Кто-то обучался у другого свободного мага, кто-то осваивал мастерство своими силами, читая книги. Такие самоучки зачастую несли в себе опасность для окружающих. Без наставников тяжело было контролировать уровень воздействия. Но хуже всего, что, посчитав себя мастерами, они сами начинали обучать.

А еще существовали секты, куда стекались свободные маги. Там они постегали мастерство, и если везло, то у наставника, который перенял искусство управления магическими потоками у опытного учителя и был способен обучать других. Такие секты исповедовали веру в исключительность своей касты и наносили редкие, но болезненные удары, устраивая диверсии, а то и уничтожая целые поселения, как пресловутый «Первый день», после нападения которого осиротел Толь Фларси – послушник с внешностью крысеныша. Это случалось нечасто, но случалось. Чаще всего в эти секты попадала молодежь, искавшая укрытия и мудрого слова. Они получали и то, и другое, вдохновляясь речами своих наставников и лидеров. А потом гибли, когда возмездие настигало их.

Виллор никогда не мог понять этого упрямства. Пусть браслет, пусть контроль, но в результате по-настоящему свободными оказывались именно те, кто слушался закона. Они получали образование, спокойное существование, имели достаток, заводили семьи и жили без оглядки. Среди них были знатные шейды и простые обыватели. Маги не были изгоями, оставаясь равноценными согражданами общества, как например мастер Шорт. С ними можно было вести беседы, весело проводить время и сводить дружбу. Но последнее было не для Эйдана Виллора, который вообще почти никого не подпускал к себе близко, а вот полезные порой сведения получить было возможно, чем и собрался заняться старший инквизитор во второй половине завтрашнего дня.

Знания шейда о магических печатях были общими. Он знал, что печати могут быть временными, постоянными и несъемными. Первые исчезали в течение определенного времени, вторые можно было снять, третьи только взломать, и взлом вел к непоправим последствиям. В основном, их накладывал Совет королевских магов на собратьев. В дела Совета Эйдан не лез, и причины, по которым принимались такие решения, его мало волновали. Печать, наложенная на неодаренного, считалась преступлением и приравнивалась к проклятью, потому что, так или иначе, влияла на жизнь человека.