присоединиться к угнетателю под предлогом разделения власти. У женщин Цвета подобной возможности нет. Токенизм[126], который нам иногда предлагают, – не приглашение присоединиться к власти, наше расовое «различие» – зримая реальность, которая делает это очевидным. Белым женщинам предложен более широкий спектр мнимых вариантов выбора и наград за присоединение к патриархальной власти и ее орудиям.

Сегодня, с поражением Поправки о равных правах[127], экономическим спадом и усилением консерватизма, белым женщинам снова легче верить в опасную фантазию о том, что если только быть хорошей, милой и тихой, следить за собой, правильно воспитывать детей, ненавидеть тех, кого положено, и выходить замуж за правильных мужчин, то тебе позволят сосуществовать с патриархатом в относительном мире – по крайней мере, пока какому-нибудь мужчине не понадобится твое рабочее место или по соседству не поселится насильник. И действительно, если ты не живешь и не любишь в окопах, трудно помнить, что война с дегуманизацией никогда не заканчивается.

Но Черные женщины и наши дети знают, что ткань нашей жизни прошита насилием и ненавистью, что покоя нет. Мы имеем с ними дело не только на пикетах, в темных ночных переулках или там, где решаемся выказать сопротивление. Для нас насилие всё чаще вплетается в повседневное полотно нашей жизни: в супермаркете, на уроке, в лифте, в клинике и на школьном дворе; от слесаря, пекаря, продавщицы, водителя автобуса, кассирши банка или официантки, которая отказывается нас обслуживать.

Некоторые проблемы у нас как женщин общие, другие – нет. Вы боитесь, что ваши дети вырастут, присоединятся к патриархату и станут свидетельствовать против вас – мы же боимся, что наших детей выволокут из машины и расстреляют на улице, а вы не захотите ничего знать о том, от чего они гибнут.

Угроза различия ничуть не меньше слепит глаза людям Цвета. Черные люди должны понимать, что реалии нашей жизни и борьбы не защищают нас от того, чтобы игнорировать различия и называть их не теми именами. В Черных сообществах, где расизм – живая реальность, различия между нами часто кажутся опасными и подозрительными. Необходимость единства часто ошибочно называют необходимостью единообразия, а видение Черных феминисток принимают за предательство наших общих интересов как народа. Из-за непрекращающейся борьбы с расовым уничтожением, общей для Черных женщин и Черных мужчин, некоторые Черные женщины отказываются видеть, что мы угнетены еще и как женщины и что враждебность к Черным женщинам по признаку пола применяет не только белое расистское общество, но и наши Черные сообщества. Это болезнь, поражающая сердце Черной нации, и молчание не заставит ее исчезнуть. Усугубляемое расизмом и давлением бесправия, насилие в отношении Черных женщин и детей в наших сообществах часто становится мерилом мужественности. Но акты ненависти к женщинам редко обсуждаются как преступления против Черных женщин.

Женщины Цвета – самая низкооплачиваемая группа в америке из всех работающих по найму. Мы – основная мишень принудительных абортов и стерилизации в этой стране и за ее пределами. В некоторых регионах Африки маленьких девочек до сих пор зашивают между ног, чтобы они были покорными и служили мужскому удовольствию. Это явление известно как женское обрезание, и это не культурная особенность, как настаивал ныне покойный Джомо Кеньятта[128], – это преступление против Черных женщин.

Литература Черных женщин исполнена боли от постоянных посягательств – не только со стороны расистского патриархата, но и со стороны Черных мужчин. Однако необходимость и история общей борьбы сделали нас как Черных женщин особенно уязвимыми перед лицом ложного обвинения в том, что антисексизм направлен против Черных людей. Между тем женоненавистничество, это прибежище бесправных, истощает силы Черных сообществ и наших жизней. Растет число изнасилований, зарегистрированных и незарегистрированных, а изнасилование – не агрессивная сексуальность, но сексуализированная агрессия. Как отмечает Черный писатель Каламу я-Салаам: «Пока существует мужское господство, будут существовать изнасилования. Только когда женщины восстанут, а мужчины будут вынуждены осознать свою ответственность за борьбу с сексизмом, изнасилованиям можно будет коллективно положить конец»[129].

Различия между нами, Черными женщинами, тоже называют не теми именами и используют, чтобы разделять нас. Как Черная лесбиянка-феминистка, живущая в мире с многообразными составляющими моей идентичности, и как женщина, приверженная свободе от расового и полового угнетения, я ощущаю, что меня постоянно подталкивают выдернуть какую-то одну свою часть и представить ее значимым целым, вымарывая или отрицая остальные. Но такой способ жить разрушает и фрагментирует. Добиться наиболее полного сосредоточения энергии возможно лишь тогда, когда я соединяю все части своего существа, открыто, позволяя силе из отдельных источников моей жизни свободно перетекать сквозь все мои разнообразные «я», не ограничивая их навязанными извне определениями. Только тогда могу я отдать себя и свою энергию целиком на службу той борьбе, которую я принимаю как часть моей жизненной практики.

Страх перед лесбиянками или страх быть обвиненными в лесбийстве вынуждает многих Черных женщин свидетельствовать против самих себя. Он приводит некоторых из нас в разрушительные союзы, а других – к отчаянию и изоляции. В сообществах белых женщин гетеросексизм иногда бывает плодом идентификации с белым патриархатом, отказом от взаимозависимости между женщинами, идентифицирующимися с женщинами, – взаимозависимости, которая позволяет «я» просто быть, а не служить мужчинам. Иногда гетеросексизм отражает упорную веру в защитную окраску гетеросексуальных отношений, иногда – взрощенную в нас с рождения ненависть к себе, с которой приходится бороться всем женщинам.

Хотя элементы таких установок есть у всех женщин, среди Черных женщин гетеросексизм и гомофобия имеют особое значение. Несмотря на то что в африканских и афроамериканских сообществах привязанность между женщинами имеет долгую и почтенную историю, несмотря на знания и достижения множества Черных женщин, идентифицирующихся с женщинами, в политической, социальной и культурной сферах, гетеросексуальные Черные женщины часто склонны игнорировать или преуменьшать существование и труд Черных лесбиянок. Частично такое отношение порождено понятным ужасом перед нападками Черных мужчин в тесных рамках Черного общества, где любое женское самоутверждение всё еще наказывают, обвиняя женщину в том, что она лесбиянка и поэтому недостойна внимания и поддержки немногочисленных Черных мужчин. Но отчасти эта потребность в неправильном обозначении и игнорировании Черных лесбиянок происходит из обоснованного страха, что Черные женщины, открыто идентифицирующиеся с женщинами и больше не зависящие в своем самоопределении от мужчин, вполне способны в корне изменить все наши представления об общественных отношениях.

Черные женщины, которые когда-то настаивали, что лесбийство – проблема белых женщин, теперь утверждают, что Черные лесбиянки – это угроза Черному национальному единству, что они заодно с врагом и вообще не Черные. Эти обвинения от тех самых женщин, к которым мы обращаемся в надежде