Я удивленно уставился на нее. Со времени первой репетицииэто, пожалуй, была самая длинная речь, произнесенная Аланой Рей. И, как все,что она говорила, это звучало странно, но в то же время разумно.

Может, «Паранормальная» и впрямь подходящее название длянас.

Перл задумчиво свела брови.

— Тогда против чего парашют?

Веки Аланы Рей дернулись.

— Против тяготения.

— Только тяготения нам не хватало, — пробормоталя.

— И если мы остановимся на «Паранормальной», —продолжала Алана Рей, — нужно решить, что мы имеем в виду — близко кнормальным или против нормальных. Названия очень важны. Вот почему я прошу васназывать меня полным именем.

— Эй, а я всегда считал, что Рей — это твояфамилия, — сказал Мос. — Кстати, какая же у тебя в таком случаефамилия?

Я затаил дыхание: когда речь заходит об Алане Рей,спрашивать ее фамилию — это практически личный вопрос. Однако спустя несколькомгновений она ответила:

— У меня нет настоящей фамилии.

Она замолчала. Ее руки нервно вздрагивали.

— Что ты имеешь в виду? — спросила Перл.

— В школе нам дали новые фамилии, такие, какие прощепроизносить. Тогда никто не станет просить нас произнести их по буквам. Этоделалось с целью избавить нас от неловкости.

— У тебя трудности с произнесением по буквам? —спросила Перл. — Типа дислексии?[51]

— Дислексия, — сказала Алана Рей. —Д-и-с-л-е-к-с-и-я. Дислексия.

— Послушайте! — сказал я. — Я не в состояниипроизнести это по буквам.

Она улыбнулась мне.

— Только у некоторых были трудности с произнесением побуквам, но новые фамилии дали всем.

— Может, это не так уж и важно, — заговорилаМинерва, и все повернулись к ней. — Раз музыка хороша, люди будут думать,что и название замечательное. Даже если это просто случайный набор слов.

Мос кивнул.

— Да, «Битлз», к примеру, глупое название, еслизадуматься. Но они не страдали из-за этого.

— Парень! — У меня буквально челюстьотвалилась. — Это совсем не глупое название! Это классика!

— Не слишком-то удачно, — сказала Минерва. —«Битлз» — это почти что жуки.[52] Просто какая-то жалкая играслов. И к тому же множественное число.

Она улыбнулась Мосу.

— Эй, это правда? — удивленно замигал я.

Но я уже понимал, что они правы: «битлз» — это искаженное«жуки».

Мос и Минерва рассмеялись, глядя на меня.

— Ты что, никогда не замечал этого? — спросил он.

— Я просто всегда думал, что слово пишется неправильно,потому что так принято в Англии. Я читал эту английскую книгу о них, ну ивсякое другое, и везде было написано неправильно.

Теперь уже все смеялись надо мной, а я подумал, что, может,Минерва права. Может, не имеет значения, как называться: «Паранормальные»,«Фа-диезы» или даже «Стол». Может, музыка нарастает вокруг названия, каким быоно ни было.

Но мы продолжали спорить, конечно.

Когда Астор Михаэле вернулся в ожидании ответа, Перлвытащила свой телефон.

— Еще только сорок минут прошло! Вы сказали, час.

Он фыркнул.

— У меня дел полно. Так как мы будем называть вашугруппу?

Все замерли. Мы перелопатили примерно десять тысяч идей, ноне было ни одной, с которой согласились бы все. Внезапно я даже не смогвспомнить ни одной из них.

— Давайте! — Астор Михаэле щелкнулпальцами. — Время победить или умереть. Мы в бизнесе или нет?

Естественно, все посмотрели на Перл.

— Ммм… — Последовала длинная пауза. —«Паника»?

Астор Михаэле задумался на мгновение и громко расхохотался.

— Вы удивились бы, узнав, скольким до вас это приходилов голову.

— Что «это»?

— «Паника». Когда я предъявляю группам ультиматумназвания, они всегда заканчивают тем, что называют себя как-то вроде «Паники»,«Тусовки» или даже «Откуда, к черту, нам знать?»

Он снова расхохотался, блеснув в полутьме зубами.

— Значит… вам не нравится? — спросила Перл.

— Дерьмо. Звучит словно группа фанатичных поклонниковвосьмидесятых.

Все словно языки проглотили, ну, я и спросил:

— Значит, мы провалились?

Он фыркнул.

— Не глупи. Я просто пытался мотивировать вас, а заоднонемножко позабавиться. Успокойтесь, ребята.

Минерва захихикала, но остальные были готовы убить его.

Астор Михаэле сел за свой письменный стол и наконецпродемонстрировал в улыбке все свои зубы, ряд белых бритв, сверкнувших вполутьме.

— «Особые гости», вот вы кто!

АЛАНА РЕЙ

Услышав наши имена, портье не стал сверяться со списком илииспользовать свой головной телефон, а просто махнул рукой, чтобы мы проходили.Даже не посмотрел нам в глаза.

Перл и я прошли прямо мимо вереницы людей, ждущих, чтобы уних проверили документы, обхлопали их самих и провели через металлодетектор,после чего они должны были заплатить сорок долларов (тысяча долларов за каждыедвадцать пять человек) и только потом могли войти внутрь. Все произошло вточности, как обещал Астор Михаэле. Мы были в обычной одежде, ничего неплатили, а Перл к тому же несовершеннолетняя, но мы получили возможностьувидеть «Армию Морганы».

— Наши имена, — сказала я. — Они сработали.

— А почему должно быть иначе? — усмехнулась Перл,когда мы шли длинным, полуосвещенным коридором к огням и шуму танцевальногозала. — Мы же таланты «Красных крыс».

— Почти таланты «Красных крыс», — сказала я.

Это «почти» заставляло меня подергиваться.

Адвокат Перл все еще спорила о деталях нашего контракта. Онаговорит, что на протяжении ближайших лет мы будем благодарны за ее усердие —когда станем знамениты. Я понимаю, что в правовых документах детали оченьважны, однако прямо сейчас эта задержка заставляла мир вокруг дрожать, типа какесли бы я вышла из дома без бутылочки с таблетками в кармане.