удалось проверить в действии шип на одном из топоров Маньяка. Шип оказался эффективным – голову топтуну пробил легко. И схватка, в целом, оказалась лёгкой и быстрой.

- Да что ж за свинская деревня?! – воскликнул в сердцах Маньяк, когда солнце почти закатилось за горизонт, а он так и не нашел в домах даже завалящей берданки. И все заражённые, попавшиеся ему в этой деревне, до перерождения были свиньями.

«Понятно, что у переродившихся свинок больше шансов на успешную карьеру в Улье, но откуда они в таком количестве?» - недоумевал Маньяк. Эта загадка решилась, когда, переночевав в одном из домов, он полностью обшарил все здания в деревне и понял, что оказался на свиноферме… Местные рейдеры, кстати, так и называют это место: «Свинская деревня». Просто Маньяк не спрашивал ни у кого о географии окрестностей Рока. А мог бы спросить хотя бы у того же Меломана, и тот ответил бы, что делать в этой деревне совершенно нечего. То есть поживиться здесь нечем. И никакого оружия Маньяк так и не нашёл. Вернулся в Рок на горном велосипеде, взятом из особняка, где и продал своего железного коня за два спорана – какой-никакой, а прибыток. Не тащить же его за собой с караваном в Спецуру.

***

Караван добрался до земель Спецуры без каких-либо происшествий. Встретились с подобным караваном из Спецуры, перекидали к ним груз. Старший роковского каравана представил Маньяка старшему каравана спецуровского, сказал, что Маньяку надо встретиться с Борном. Тот бросил короткое «понял» и кивнул Маньяку на машину – залезай, мол.

Проехать к стабу под названием Спецура можно было или через зависший кластер Дурдом, или через чёрные кластеры с сопровождением человека, обладающего даром проводить сквозь такие территории людей и технику. Дар, что ни говори, весьма специфический, но для каравана такого проводника выделили. Ехать по чёрным кластерам оказалось очень необычно, вокруг всё состоит будто из чёрных кристаллов: трава, кусты, деревья, камни, даже сама земля представлена в виде черной пыли. С другой стороны, под прикрытьем сопровождающего никаких неприятных ощущений у Маньяка не возникало. Приятных, впрочем, тоже не было – вообще не возникало никаких ощущений, а черный мир вокруг казался нереальным, будто на видео с фантастическим пейзажем. Так и кажется, что сейчас в этот чёрный-чёрный мир прилетит белая-белая летающая тарелка. Сядет на чёрную-чёрную траву, и из неё выйдут фигурки пришельцев в белых-белых скафандрах.

Само поселение произвело сильное впечатление на Маньяка. И дело даже не в том, что стаб был похож на форт, полностью готовый к обороне (такие стабы Маньяк уже видел близ пекла), а во внутренней дисциплине стаба: единообразная одежда - все ходят в камуфляже одинаковых цветов и фасонов, различить можно только, так сказать, разные рода войск; практически нет праздношатающихся людей – все куда-то бегут или передвигаются (зачастую строем) явно по делу; женщин нет вообще – их, конечно, в Улье и так не много, выживаемость в хаосе, который происходит после перезагрузки, у них пониженная в силу меньшей воинственности и физической силы, ещё и выбор одежды и обуви в сторону красоты в ущерб удобству свои коррективы вносит, но здесь женщин не было вообще. По крайней мере, Маньяк, пока стоял и ждал, когда один из бойцов доложит о нём куда следует, не видел ни одной. А ждать пришлось полчаса, не меньше. И людей мимо здания комендатуры, которая располагалась аккурат напротив ворот, прошло немало. Да что там немало, их кишело, как в муравейнике.

В разговоре с ментатом ничего нового не было. Стандартные вопросы: про отношения с мурами, про воровство, про немотивированное убийство иммунных. Проверка, по сути, чуть более точная, чем на пресловутом полиграфе – ментата тоже можно обмануть, когда тот не знает о чём конкретно спрашивать. А вот при разборе какого-либо конкретного случая - мол, вещь такая и такая у нас пропала, ты взял? - так просто не отмажешься. Справедливости ради стоит отметить, что полиграф, также известный как детектор лжи, и вовсе не работает – слишком там большая погрешность и слишком много факторов может вмешиваться в его работу. Потому его показания не учитывают, например, в суде. Да и вообще используют его только в целях запугивания подозреваемых.

В общем, ментат запомнился Маньяку только тем, что был внешне очень похож на доктора Геббельса. Особенно когда смотрел пристально, чуть исподлобья – вылитый Йозеф Геббельс! А вот знахарь Борн, напротив, на первый взгляд выглядел обычным человеком: коренастый, с крупными кистями рук, тяжелой квадратной челюстью. А больше никаких особых примет: нос средний, лоб средний… Взгляд, разве что, очень тяжёлый. Под таким взглядом невольно начинаешь пытаться вспомнить, где нашкодил. И чувствовалась от Борна какая-то внутренняя сила, от которой Маньяк даже слегка оторопел.

- По какому вопросу? – спросил Борн глубоким басом.

- Узнать, где найти Хруста, – а лоб выпалил Маньяк.

- Хруста? – Борн вопросительно поднял бровь, а взгляд его стал ещё тяжелее.

- Да. Твоего крёстного.

- Зачем он тебе?

- С дарами у меня проблема, - вздохнул Маньяк. – И не только с дарами. И ни один знахарь не может мне помочь.

- Интересно, – теперь взгляд знахаря просто физически давил на Маньяк, пронизывал его. – Проходи садись.

Маньяк послушно прошел в кабинет, на пороге которого топтался всё это время, и сел на стул, стоящий у письменного стола, за которым сидел Борн. Знахарь встал, подошел к Маньяку и стал водить руками вокруг его головы. Маньяк почувствовал легкое покалывание, будто от разрядов статического электричества, когда снимаешь через голову шерстяной свитер.

- Интересно, – пробормотал Борн и положил руку на затылок Маньяк.

- Да. Я неделю назад был у Жида… - начал было Маньяк, но Борн прервал его.

- Помолчи. – И у Маньяка даже мысли не возникло сказать что-то ещё.

Маньяк почувствовал нарастающей жар в затылке, но терпел и не убирал головы, зная, что не все обследования бывают безболезненными, и когда жар стал почти нестерпимым, Борн убрал руку, и всё тут же прекратилось.

- Да, – задумчиво хмыкнул Борн, садясь за стол напротив Маньяка. – Тут, пожалуй, только Хруст и сможет помочь…

Глава 16

Редкая чёрная трава хрустко ломалась под ботинками, а черный песок, из которого она росла, был будто свинцовым – ноги в нём совсем не вязли, а тяжёлые ботинки с глубоким протектором почти не оставляли в