«В прошлом месяце? — я напряглась. — Ни тогда ли, когда мы… Ну, он… я… В общем, не тогда ли всё случилось?»

И напряглась еще сильнее, когда меня посетила мысль: а не из-за толго ли случая лейтенант Мечей вдруг оказался в Академии?

— Это абсолютный рекорд за всё время существования отряда Мечей, и для нас большая честь приветствовать столь выдающуюся и талантливую личность в Академии. Пусть и временно. Поэтому прошу вас серьезно отнестись ко всем урокам профессора Флэмвеля, потому что в будущем они могут определить не только вашу судьбу, но и всего Боевого факультета. На этом у меня все. О новой программе обучения, подготовленной вместе с отрядом Мечей, вам расскажет уже сам профессор Флэмвель.

Все ученики в зале опять радостно зароптали, и я бы тоже на их месте обрадовалась, если только не одно рыжее «но».

— Профессор Флэмвель, — обратился директор к лейтенанту… Тьфу! Декану, который стоял с военной выправкой, серьезным лицом и смотрел так, будто уже выбирал, кто из нас вступит в его личный отряд. — Не смею больше мешать и передаю слово вам.

— Благодарю, директор Рамэрус, — ответил Флэмвель Младший голосом, от которого у меня мурашки по телу побежали, а сердце пропустило удар.

«Ох, белладонна, мне конец!» — подумала я, провожая взглядом директора. Склонив голову в лёгком прощальном поклоне, он напоследок пожелал нам удачного первого учебного дня и был таков — черной тенью выпорхнул из кабинета.

— Что ж, — после недолгого молчания произнёс декан, и в аудитории разом все смолкли. — Начнём со знакомства. Меня зовут…

Его тяжёлые шаги пронзили тишину аудитории, когда он подошёл к доске за своей спиной, а после лейтенант заскрипел мелом о чёрную матовую поверхность.

— Реджес Флэмвель-Валентайн Эдгар Второй из рода Дариставских.

Я чуть не присвистнула, услышав его полное имя. Аристократ… Что с него взять? А вот то, что у него двойная фамилия — это довольно необычно.

Закончив писать, Флэмвель Младший отступил, а надпись на доске вспыхнула оранжевым пламенем, отсоединилась от черной матовой поверхности и, увеличившись, чтобы её каждый мог видеть, зависла в воздухе.

— Ничего себе… — пораженно выдохнула Несс.

— Однако я понимаю, что это слишком сложно для вас, поэтому я разрешаю вам звать меня: профессор Реджес.

Часть огненной надписи с тихим шипением погасла, оставив после себя дым и единственное имя декана: Реджес, которое тоже исчезло, стоило тому сесть за преподавательский стол и развернуть перед собой пергамент, появившийся перед ним со вспышкой света. Как посуда в столовой.

«Только не перекличка-только не перекличка-только не перекличка!» — мысленно взмолилась я.

— А теперь проведём перекличку.

«Твою белладонну!»

— Айвари Мирай.

— Здесь, — мгновенно откликнулась моя соседка, а меня захлестнула паника.

— Джури Раст.

— Здесь, — вальяжно отозвался задира на заднем ряду и хмыкнул.

Наверняка отметил тот факт, что в списке рядом с Мирай, которая посмела ему перечить. Я же была на грани того, чтобы сойти с ума. А если декан узнаёт меня по имени?

— Дийстра Силика.

— Здесь.

А может и не узнаёт. Мало что ли Флоренсов в нашем городе? Тем более на вывеске магазинчика было написано «Лив и Лав», а не «Лив и Лаветта».

— Жусьен Торбальт…

Белладонна… А если все равно что-нибудь да поймет? Как же хорошо, что моя фамилия на букву «Ф» и я в конце списка. Есть время подумать.

— Здесь!

Вот только я понятия не имею, что такого придумать!

— Истан Кай.

— Здесь, — раздался приятный и немного вальяжный голос.

На миг позабыв о своих переживаниях, я нашла взглядом говорящего, которым оказался тот самый Принц из свиты сестёр. Так вот как его зовут: Кай.

— Колин Грег… Констант Нейл… — продолжал перечислять декан, неспешно подбираясь к концу списка, и я чуть не вздрогнула, только он огласил: — Мальвин Ванессия.

И Несс громко ответила:

— Здесь!

Слишком громко, отчего у меня в груди всё сжалось, когда Флэмвель медленно (на самом деле обычно, но от страха мне чудилось обратное) начал поднимать взор, чтобы глянуть на Несс, хотя до этого на других учеников даже не взглянул (чтоб тебя, Несс!). Я молниеносно дёрнула за край шляпки, спустив её так низко, что сама перестала видеть и аудиторию, и декана, только небольшой кусок стола. В голове поднялся вихрь, а сердце пропустило несколько ударов, прежде чем декан вновь продолжил говорить. Только мне показалось, или после недолгого молчания он начал перечислять имена быстрее.

— Миреваль Сенжи…

— Лав, ты видела? Он на меня посмотрел! — пришла в восторг Ванессия, а, услышав имя Сенжи, обратилась уже к нему. — Ух ты, а мы в списке соседи!

— Да, — услышала я смущенный голос Сенжи, пока декан почти без остановки продолжал:

— Найтон Рич, Нэдин Аника, Ольвальт Зан…

И вдруг повисло молчание. Если раньше без конца звучало «здесь», то сейчас в аудитории воцарилась тишина — тот, кого назвали Ольвальт Зан так и не откликнулся. Неужели не пришел? От любопытства я даже осмелилась край шляпки приподнять, чтобы осмотреться, и заметила, как Шкаф в первом ряду слева от Аники поднял руку вверх.

— Хорошо, Ольвальт Зан, — усмехнулся Флэмвель, второй раз за всю перекличку оторвав взгляд от свитка с именами, и безжалостно продолжил: — Райс Эдиль.

— Здесь! — прогремел бодрый голос одного из дружков Раста позади меня.

— Рейтен Мэрил…

— Здесь.

Мэрилом оказался третий из свиты сестёр, тот скользкий тип, которому бы я имя своё не доверила. У него даже голос звучал как-то… Подхалимски. А ещё он мерзко растянул букву «е» в слове: «Зде-е-есь». Фу… Брр…

— Риман Рюджи, Ровен Айзек, — продолжал читать имена учеников декан, но я их почти не слушала.

Они звучали где-то в стороне от моего сознания, пока в его самом эпицентре творился самый настоящий барак. Успокаивало только одно, что Флэмвель Младший не поднимал взгляда от свитка, пока называл имена. Теплилась надежда, что он давно забыл имя (как страшный сон) и тоже пропустит меня, как и остальных ребят. Так что нужно быть естественнее… Ну, естественнее.

— Флавлер Брэм, — вдруг произнёс декан, отчего я чуть не подпрыгнула.

Меня захлестнуло такое напряжение, что казалось, я вот-вот взорвусь.

— Здесь! — ответил позади меня правый сосед забияки-Раста.

А я в панике принялась себя уговаривать: «Будь естественнее… Естественнее, Лав!» — и даже почти смогла расслабиться, как вдруг меня пронзила мысль, от которой волосы зашевелились на загривке: «А что если он узнает мой голос?»