- Ты знаешь, Андрюша, у нас из-за всех этих печальныхсобытий получается перерасход средств, - осторожно сказала она. - Мы выбилисьиз графика, и вполне вероятно, придется потом платить за дополнительное времяаренды павильона. Рабочий день удлиняется, приходится людям доплачивать, и всетакое. Наш директор производства просто с ума сходит, он же каждую копейкусчитает, а они теперь утекают как сквозь пальцы. Мне даже страшно тебяспрашивать...

- Наташенька, ты сначала потрать то, что есть, а тампосмотрим.

- Но может так случиться, что мы потратим твои деньги,а картину не доделаем. И что тогда? Ты уверен, что сможешь найти дополнительныесредства, чтобы мы закончили сериал?

- Честно? - Андрей очень серьезно посмотрел на жену. -Нет, не уверен. Я человек, испорченный Булгаковым, и никогда не загадываю нанесколько месяцев вперед. А то вдруг Аннушка уже разлила масло, а мы тут стобой планы строим.

- Так что же мне делать, Андрюша? - растерянно спросилаНаталья.- Я выпросила у тебя деньги, мы все подсчитали, и я была уверена, чтосмогу на них снять сериал. А теперь у меня есть основания опасаться, что этихденег не хватит. Я могу пойти на удешевление проекта, сделать его на несколькосерий короче. Руслан все время здесь, мы и так работаем "с колес", мыпеределаем сценарий таким образом, чтобы гарантированно уложиться в те сроки,на которые у нас арендован и оплачен павильон, и в ту сумму, которую ты намвыделил. Но я должна понимать, нужно мне это делать или нет. Я должна знать ужесейчас, могу ли я рассчитывать на то, что ты дашь нам еще денег сверхоговоренных, или не могу.

Андрей обнял ее за плечи, привлек к себе, поцеловал в висок.

- Ну что я тебе могу сказать, Наташенька? Бизнес естьбизнес, он никогда не идет ровно и гладко, всегда бывают периоды взлета ижуткие провалы. Сейчас, вот именно в эти недели, у нас провал. Сколько временион продлится? Не знаю. Иногда провальные периоды заканчиваются через два-тримесяца, иногда тянутся год и дольше. Достаточно, чтобы контейнеры с грузомзастряли на таможне, и мы в простое. Товар оплачен, деньги за него переведеныза рубеж, а мы не можем его продать и вернуть затраты, не говоря уже ополучении прибыли. Деньги вовремя не получены - не проплачиваются следующиеконтракты. Кроме того, если мы не продаем товар и не получаем деньги, намнечего положить в банк, и мы теряем банковский процент. На таможне сейчастворится черт знает что, мы закупили в Германии и Австрии медицинскоеоборудование и уже два месяца не можем выцарапать его у таможенников. Деньгивложены огромные, а сколько мы на этом потеряем - сегодня пока трудно сказать.Я понимаю, я тебя не успокоил, но ничего более внятного я пока сказать не могу,ты уж извини.

Сердце у Натальи упало. Ну вот, у Андрея проблемы на фирме,а тут она со своим сериалом... Ничего не случилось бы, если бы она началаснимать его через год, когда телеканал выделит деньги. Так нет же, как шлея подхвост попала: буду снимать немедленно! Андрей - добрая душа, пошел ейнавстречу, хотя ведь нет никаких гарантий, что телеканал потом даст свою частьденег. Да, они дали согласие, но устное, никаких бумаг не подписывали. А чтоможет быть менее надежным, чем слово чиновника? Только слово мошенника. Андрейтогда говорил, что не нужно об этом думать, что если телеканал от своихнамерений откажется, то в следующем году он найдет еще деньги, чтобы довестисериал до товарного вида. А теперь оказывается, все так зыбко, так ненадежно.

Что ж, решено. Завтра прямо с утра она попросит СенюМусатова пересмотреть план производства картины и точно подсчитать, на сколькосъемочных дней они будут отставать от графика, если предположить, что милицияпродолжит активную работу еще хотя бы неделю. Дольше - вряд ли, активный поискпреступника обычно идет не больше двух недель, потом все затихает и пускаетсяна волю случая, потому что нужно заниматься новыми преступлениями, которыесовершаются каждый день. За один съемочный день, если все идет удачно, всепришли вовремя, актеры не напились и техника не отказала, получается материал,который впоследствии преобразуется в три-четыре минуты полезного экранноговремени. В очень удачный день - пять минут, но это если работать без срывовчетырнадцать часов подряд. Можно, конечно, и по тридцать полезных минут делать,но тогда качество окажется просто чудовищным. Придется ставить одну камеру,снимать один план и писать живой звук. Получаются какие-то говорящие головы, ане кино. В семидесятые годы, когда Наталья училась во ВГИКе, так иногдаснимали, но только это называлось "телеспектакль", а не "многосерийныйфильм". Она сядет вместе с Мусатовым и посмотрит, на сколько съемочныхдней им придется сократить работу. Никакой дополнительной аренды павильона небудет, лучше они с Русланом переделают сценарий. Самые дорогие съемки-в метро ив центре Москвы, от них тоже придется отказаться, но ничего, они с Русланомчто-нибудь придумают.

Наталья уже засыпала, прижавшись к плечу мужа, когда прямонад ухом разразился оглушительной трелью телефон.

- Натуля? - послышался в трубке взволнованный голос ИрыСавенич. Разбудила?

- Что случилось? - перепугалась Наталья. Она знала, чтоИра никогда не позвонит ей в столь позднее время просто так, чтобы поделитьсялюбовными эмоциями или впечатлениями от прочитанной книги.

- Мне только что позвонил Руслан. Им с Яной кто-топодбросил в квартиру дохлых крыс. Они не хотят оставаться там на ночь. Можно, яих к тебе привезу? Мне их больше некуда девать... Ты же знаешь, у меня толькоодин диван, даже раскладушки нет.

Сон как рукой сняло. Наталья резко села на постели.

- Конечно, вези их сюда.

Через час в большой квартире в переулке Каменной Слободы,рядом с Арбатом, никто не спал. Алеша, как и положено студенту, готовился кзавтрашнему экзамену, а все остальные, включая Андрея Ганелина, сидели вгостиной и тревожными голосами обсуждали случившееся.

Руслан с Яной, измученные тяжелым днем, рано легли спать.Около полуночи их разбудил звонок в дверь. С трудом продравшись сквозь сон,Руслан натянул джинсы, влез в тапочки и пошел открывать. За дверью никого небыло, зато на полу, на лестничной площадке, стояла коробка, перевязаннаянарядной розовой ленточкой. Обычная коробка из тонкого картона, в такихпирожные продают. Руслан принес ее в квартиру.

- Кто пришел? - спросила проснувшаяся Яна.

- Никто, коробку принесли. Наверное, кто-то изсъемочной группы решил поздравить тебя с благополучным возвращением, пришел спирожными, а мы не открываем. Киношники - люди богемные, привыкли тусоваться дорассвета, а потом спать до полудня, для них прийти в гости в двенадцать ночи -самое обычное дело. Ну что, вскроем подарок?

- Как хочешь, - равнодушно ответила Яна. Но еебезразличие мгновенно растаяло, едва Руслан открыл коробку. В ней лежали двакрысиных трупика, искромсанные, окровавленные, с отрезанными головами. Головы,впрочем, оказались в той же коробке. Яна визжала так громко, что Русланиспугался, как бы соседи не сбежались.