— Я буду их высиживать.

— В смысле — высиживать?

— Засяду на лужайке, пока засранцы не объявятся снова, — и котик стукнул кулаком по стене.

— Этой ночью?

— Нет. Каждой ночью! Буду сидеть на садовом стуле каждую ночь, пока эти юмористы не сунутся сюда опять. Засвечу лучом в глаза водиле и вырву дверь ко всем чертям. Прижму их к стенке. Хватит защищаться. Ждите нападения, уроды.

«Котик» умолкает и что-то обдумывает.

— А главное — они даже не знают, что я раскрыл их план. Наверное, думают: «Ага, Ицлеры спят». Рано радуетесь. Ицлеры не спят! Вы не знаете, с кем связались, — гоготнул он. — Я не лягу, пока вас не засеку.

И продолжает высматривать их дальше.

Нью-Йорк

— 7 °C

Вернулись в город и пошли на пробежку в новом режиме. «Котик» объясняет, что сегодня у нас обратный порядок: утром шесть километров, вечером десять километров. Обычно утренняя пробежка длиннее, а вечерняя идет на снижение нагрузки. Сегодня наоборот. Шестикилометровку мы бежим в темпе 5:00 на километр.

Бессчетные часы пробежал я с «котиком» за эти три недели, и день за днем мы топчем дорожки в гробовом молчании. Процесс бега каким-то образом исключает процесс речи.

— Слушай, а о чем ты думаешь, когда бежишь?

— О финише.

Охотно верю. Похоже, что он обладает способностью не только отключаться от окружающего мира, но и блокировать фоновый поток мыслей в голове. Это позволяет полностью сфокусироваться на результате. Думайте что хотите, но вот это — настоящий мастер осознанности. Он на 100 % присутствует здесь и сейчас. И даже бегая рядом с ним, ты приобщаешься к этому состоянию.

У меня с осознанностью все плачевно. Мозг пухнет от миллиона мыслей, планов и тревог… Сара, Лейзер, работа, встречи, Zico и Coke, тренировки, замерзшие трубы в доме — и так до бесконечности. В моей голове словно обустроено шестиполосное шоссе с двусторонним движением, и все эти дела, волнения, идеи невозможно оттуда выкинуть. Конечно, они только добавляют мне стресса.

Бегая бок о бок с «котиком», я учусь оставаться в текущем моменте. У меня просто нет выбора. Если буду отвлекаться на свои мысли, ни за что не осилю поставленных показателей. Держи в голове текущую задачу. Один подход за раз. Вот когда закончишь, тогда и начнешь беспокоиться о следующем этапе. Это и в других сферах жизни пригодится. Я стал концентрироваться на верхнем пункте своего списка дел, отдаваться ему на 100 %, а потом уже атаковать следующий.

Спасибо, «котик».

20:30

Делаю себе легкий ужин: простую пасту без соусов, порезанную морковь, огурцы и стакан воды. Настал черед второй части нашей обратной пробежки. Мне бы подождать часок, чтобы еда улеглась в желудке, но «котик» не желает терять целый час своей жизни. Поэтому вперед.

Пока мы спускаемся в лифте на первый этаж здания, я объясняю, что меня пучит. Мне нравится бегать на пустой желудок, а если что-то съел, то просто туши свет. Даже на марафонах, включая длинные дистанции, я избегаю еды. Слово за слово, и я уже расспрашиваю «котика» о его питании во время ультрамарафонов.

— На долгих маршрутах мне нужно заправляться. Я специально практиковался и теперь могу есть прямо на бегу. Без проблем усваиваю шестьсот — тысячу калорий в час. Но сначала к такому надо привыкнуть.

Я слышал подобное от других участников ультрамарафонов. Они приучили себя поглощать большие количества пищи прямо посреди забега. Легендарный бегун Дин Карназес, стоявший у истоков ультрамарафонов, во время длительных забегов ест пиццу. На полном серьезе заказывает себе доставку, курьер подвозит пиццу к указанной точке дистанции, и Дин забирает ее по дороге. Интересно, успевает ли он дать чаевые.

Но все эти занимательные факты совершенно не помогают мне сейчас. Я ощущаю, как содержимое желудка бьется из стороны в сторону. Каждые пару шагов меня разбирает отрыжка. Словно паста, морковь и огурцы вышли на митинг и протестуют против каждого следующего шага. Мы не пробежали и полутора километров, а я уже чувствую тяжесть и тошноту. «Котику», разумеется, наплевать, и он строго следит за темпом. Думаю, он даже чувствует мой дискомфорт и немного ускоряется, чтобы задать мне жару.

Где-то на шестом километре до меня доходит, что если дышать исключительно через диафрагму, то становится чуть легче. Я сознательно меняю привычный способ дыхания, и последние четыре километра до дома проходят веселее.

Потребовался примерно час, чтобы мой желудок успокоился, но пробежка засчитана.

Еще один день с шестнадцатикилометровкой. Ура!

Нью-Йорк — Коннектикут

— 11 °C

14:00

Рождество! Нью-Йорк переливается огнями и очень красив. Если вы бывали в Нью-Йорке во время рождественских каникул, то знаете, что это особенные дни. На улицах тихо, все магазины закрыты, а люди готовятся провести праздник с близкими.

Вся семья, которая теперь включает и «котика», опять отправилась в Коннектикут. Обожаю праздники, особенно всю эту атмосферу и милые сердцу детали. Что-то разливается в воздухе, чистое и радостное. И вне зависимости от религиозных воззрений почти все вокруг разделяют это чувство. Даже «котик».

Мы с ним отправляемся на быструю десятикилометровую пробежку в горах. Это поддерживающая тренировка в темпе 5:18 на километр. «Поддерживающая» означает, что во время этой пробежки мы не улучшаем показатели, а просто не даем им ухудшиться. «Растрясаем задницы», по выражению «котика». Добравшись до дома, я иду в душ и переодеваюсь в сухую одежду.

Сара хлопочет на первом этаже. Мы обнимаемся, дарим друг другу маленькие подарочки для затравки, и тут в комнату заходит «котик». У него что-то в руках, и он держит это, как вратарь, кончиками пальцев доставший мяч из ворот.

— Ваш парнишка растет бойцом, — произносит он.

Я пытаюсь угадать: это игрушечный грузовичок? Конструктор? Ни то, ни другое. В свертке оказался маленький камуфляжный костюм. Не отличить от настоящего: даже шапка есть.

Сара вручает «котику» презент от нас обоих. Она очень ждала этого момента. Как только он открыл упаковку, Сара просит его примерить обновку. Он вежливо отказывается. Обычные люди любят получать подарки, но у «котика» с этим явно проблемы. Сара просит снова, тогда он сдержанно отвечает: «Попозже». Но в третий раз моя жена уже не просит. Она настаивает. Даже «котик» не решился бы ей перечить.