англичан, но и от безразличия Дофина. Она боролась за их интересы, а они будут бороться за память о ней. В течение шести лет была создана "Мистерия" или пьеса об осаде. Написанная частично по заказу и при финансовой поддержке Жиля де Ре[277], маршала Франции, сражавшегося под началом Жанны, она прославляла ее роль и исполнялась ежегодно в память об освобождении города. Горожане также заказали журнал, повествующий об осаде, чтобы отпраздновать отмену приговора Жанны, и неустанно боролись за ее канонизацию. Именно благодаря их усилиям имена героини и города навсегда вошли в историю как связанные друг с другом, а освобождение Орлеана запомнилось как знаковый момент французской истории[278].

Глава десятая.

Новый король Франции

В тот же день, когда была проиграна битва при Пате, Совет в Англии дал разрешение кардиналу Бофорту набрать 500 латников и 2.500 лучников. Советники были настолько оторваны от событий происходящих во Франции, что это был не запоздалый ответ на неоднократные просьбы Бедфорда о помощи, а новая инициатива по сбору армии, которую кардинал должен был возглавить в крестовом походе против гуситских еретиков в Богемии[279].

В результате войска уже собирались в южных портах, когда пришло известие о катастрофе при Пате, и Бофорт оказался перед незавидным выбором: предать либо папское поручение, либо свою семью и страну. Верность династии оказалась сильнее, и он согласился перебросить свою армию во Францию, тем самым лишившись папской благосклонности, а вместе с ней и шанса занять место в большой европейской политике, которого он так долго добивался. Совет согласился взять на себя финансирование армии, которая была мобилизована так быстро, что 25 июля 1429 года, всего через пять недель после Пате, она вошла в Париж во главе с кардиналом[280].

Воодушевленный успехами своей армии и побуждаемый Жанной, Дофин, наконец, был убежден лично выйти в поле. Хотя некоторые из его советников выступали за удар в Нормандии, решимость Жанны идти на Реймс отмела все их возражения. Дофин издал обычный призыв ко всем дворянам и крупным городам присутствовать на его коронации "под страхом лишения звания и имущества", а Дева приказала всем "добрым и верным французам… быть готовыми прийти на освящение короля Карла в Реймс, где мы скоро будем; и явиться к нам, когда вы услышите, что мы приближаемся"[281].

Марш в Реймс превратился в нечто вроде триумфального шествия. Не надеясь на помощь армии, напуганные репрессиями арманьяков и завороженные репутацией Девы, бургундские города не нуждались в особых уговорах, чтобы подчиниться. Только Труа, где в 1420 году был подписан договор, заложивший основы англо-бургундского союза, предпринял полусерьезную попытку сопротивления. Когда враг приблизился, жители города послали францисканского монаха, брата Ришара, встретить Жанну, "сказав, что они сомневаются, что она является посланницей Бога". Брат Ришар недавно был исключен с теологического факультета Парижского Университета за проповедь о рождении Антихриста, приближении конца света и о том, что в 1430 году "произойдут величайшие чудеса, которые когда-либо случались". Его пяти- и шестичасовые проповеди ежедневно привлекали в Париж многотысячную толпу, вызывая неистовство плача и покаяния, но их потенциально подрывной характер привел к его изгнанию городскими властями. Теперь, подойдя к Жанне, он осенил ее крестным знамением и окропил святой водой, опасаясь, что она — воплощение дьявола. Но вскоре он был покорен ее обаянием настолько, что присоединился к ее свите и следовал за ней в последующие месяцы[282].

16 июля 1429 года Дофин был принят в Реймсе. Бургундский гарнизон был выведен, горожане открыли ворота, и толпы людей выстроились на улицах, чтобы приветствовать его криками "Ноэль!". На следующий день он направился в собор Нотр-Дам, где был посвящен в рыцари герцогом Алансонским и коронован Карлом VII, королем Франции, Рено де Шартром, архиепископом Реймса и канцлером Франции. Карл не смог надеть традиционные коронационные регалии, включая корону, поскольку они находились в руках англичан в аббатстве Сен-Дени. Однако он был помазан священным маслом, которое, согласно легенде, ангел в образе голубя принес Святому Ремигию (Сен-Реми), чтобы он мог крестить Хлодвига, и с тех пор флакон с маслом хранится в аббатстве Сен-Реми в Реймсе. Значение помазания заключалось в том, что это было священное церковное таинство, буквально делающее короля помазанником Божьим и наделяющее его способностью излечивать золотуху. Всего через несколько дней Карл публично продемонстрировал свой новый статус, совершив обычное паломничество в Сен-Маркуль-де-Корбени, чтобы использовать королевский дар излечения на страждущих[283].

Жанне и ее драгоценному штандарту было отведено почетное место у алтаря в соборе среди знати церкви и государства, королевских капитанов, советников и чиновников, которые были свидетелями коронации. Когда на суде ее спросили, почему ее штандарт был предпочтен штандартам других капитанов, она ответила: "Она несла бремя, и было совершенно правильно, что она получила эту честь". Не все из двенадцати светских и церковных пэров, которых обычно приглашали, присутствовали на коронации и самым заметным отсутствующим был герцог Бургундский. Также отсутствовал Артур де Ришмон, который в качестве коннетабля Франции должен был играть важную роль в церемонии, но, несмотря на его роль при Пате, его изгнание еще не было отменено, и он был исключен из приглашенных по приказу нового короля. Но на церемонии находились два человека, которые и представить себе не могли, что когда-нибудь будут присутствовать на коронации "самого христианского короля". Из бухгалтерских книг Реймса известно, что там были родители Девы и что им было предоставлено жилье в гостинице за счет города. Что они думали о триумфе своей дочери, можно только догадываться[284].

Коронация стала кульминационным эмоциональным моментом для всех тех, кто почти десять лет боролся за отмену договора в Труа. Лишенный трона наследник вернул себе право первородства, усиливая давление на тех, кто колебался с выбором подданства, чтобы они признали его должным образом коронованным королем. Для последователей Жанны это стало доказательством того, что ее миссия была вдохновлена Богом и она все же сделала невозможное и выполнила свою вторую миссию. Теперь все они надеялись, что она выполнит и третью, изгнав англичан из Франции.

В самый день коронации Жанна продиктовала герцогу Бургундскому письмо, в котором упрекала его за то, что он не ответил на ее приглашение присутствовать на церемонии коронации, и призывала его заключить "крепкий и прочный мир" с Карлом VII:

Принц Бургундский, я молю и очень смиренно прошу, но скорее требую, чем прошу, чтобы вы больше не вели войну против святого королевства Франции и полностью и в кратчайшее время вывели своих людей, которые находятся в некоторых местах и крепостях этого святого королевства…. И я хотела бы, чтобы вы знали… что вы не выиграете ни одной