— Тебе, отец, надо бы еще кое-что ему объяснить, —сказала тетя Пол. — Он не имеет ни малейшего представления овзаимодействии сил. — Она строго посмотрела на Гариона. — Хорошо,тебе не вздумалось его кинуть. Ты бы забросил себя в Марагор.

— Я не вижу в этом ничего смешного, — сказалГарион ухмыляющимся друзьям. — Это вовсе не так легко, как кажется. —Он понимал, что выставил себя дураком, и не знал, смущает его их веселье илиобижает.

— Пошли, мальчик, — твердо сказал емуБелгарат. — По-видимому, нам придется начать с самого начала.

— Я не виноват, что ничего не знал, — оправдывалсяГарион. — Ты должен был меня предупредить.

— Откуда мне было знать, что ты сразу начнешьэкспериментировать, отвечал старик. — У большинства из нас хваталотерпения подождать наставлений, прежде чем приступать к переустройству местноголандшафта.

— Ладно, во всяком случае, я смог его сдвинуть, —сказал Гарион, шагай вслед за стариком.

— Прекрасно. А на место ты его вернул?

— А зачем? Какая разница, где он лежит?

— Мы тут в Долине ничего не меняем. Все здесь имеетсвою причину, все лежит на своем месте.

— Я не знал, — сказал Гарион виновато.

— Теперь знаешь. Пойдем, положишь его на место.Некоторое время они шли молча.

— Дедушка… — начал вдруг Гарион.

— Да?

— Когда я двигал камень, мне показалось, что я черпаюсилу из всего окружающего. Как будто она отовсюду ко мне притекает. Эточто-нибудь значит?

— Да, именно так оно и происходит, — объяснилБелгарат. — Когда мы что-либо двигаем, мы берем энергию из окружающегомира. Например, когда ты сжег Эшарака, ты собрал тепло из всего вокруг, извоздуха, из земли, из тех, кто был поблизости. Собрав отовсюду понемногу тепла,ты зажег огонь. Когда ты переворачивал камень, то черпал силу из всегоокружающего.

— Я думал, это идет изнутри.

— Сила идет из нас, только когда мы что-нибудьсоздаем, — отвечал старик. — Для всего остального её приходитсязаимствовать. Мы собираем её понемногу оттуда и отсюда, чтобы потом направить водну точку. Никто из нас не может вместить столько силы, сколько требуется дажедля простейшего действия.

— Значит, когда кто-нибудь пробует что-либо рассоздать,происходит следующее, — сказал Гарион по наитию. — Он стягивает насебя всю силу, но не может выпустить, и тогда… — Гарион резко всплеснулруками.

Белгарат посмотрел на него пристально.

— Удивительный у тебя разум, мальчик. Ты с легкостьюпонимаешь сложнейшие вещи, но не можешь разобраться в самых простых. Вот икамень. — Он покачал головой. — Так не годится. Верни его на место ипостарайся в этот раз не производить столько шума. Грохот, который ты поднялвчера, прокатился по всей Долине.

— Что мне делать? — спросил Гарион.

— Собери силу, — сказал ему Белгарат. —Черпай её из всего вокруг. Гарион попытался.

— Не из меня! — воскликнул старик.

Гарион исключил деда из поля своей досягаемости и принялсясобирать силу. Через секунду-две он ощутил покалывание во всем теле и волосыего встали дыбом.

— Что теперь? — спросил он, сжимая зубы, чтобы невыпустить силу из себя.

— Обопрись обо все, что сзади, и толкай камень.

— Обо что мне опереться?

— Обо все — и о камень тоже. Это надо делать мгновенно.

— А меня… меня не раздавит?

— Напружинься.

— Побыстрее, дедушка, — сказал Гарион. — Мнекажется, меня сейчас разорвет.

— Держись. Ну, направь волю на камень и скажи слово.Гарион выставил ладони.

— Толкайся, — приказал он. Сила полилась из него,в голове загрохотало.

С ответным грохотом камень заколебался и плавно откатился напрежнее место. Гарион вдруг почувствовал себя смертельно усталым и визнеможении повалился на землю.

— «Толкайся»? — спросил Белгарат с сомнением.

— Ты велел сказать «толкайся».

— Я велел толкать Я не велел говорить «толкайся».

— Ведь вышло же. Не все ли равно, что за слово ясказал?

— Это вопрос стиля, — со страдальческим видомпояснил старик. — «Толкайся» звучит как-то по детски. Несмотря наслабость, Гарион рассмеялся.

— В конце концов, Гарион, мы должны поддерживать своереноме, величественно произнес старик. — Если мы начнем говорить«толкайся», «пшел», «катись прочь» и тому подобное, нас перестанут приниматьвсерьез.

Гарион хотел перестать смеяться, но не мог.

Возмущенный Белгарат отошел, бормоча себе под нос.

Когда они вернулись в лагерь, то увидели, что палаткисобраны и лошади навьючены.

— Нам незачем больше задерживаться, — объяснилатетя Пол. — Остальные нас ждут. Удалось тебе хоть что-нибудь емувтолковать, отец?

Белгарат фыркнул, всем своим видом выражая неодобрение.

— Что, плохо?

— Потом объясню, — бросил он.

В отсутствие Гариона Се'Недра ласками, а также целой кучейяблок из общественного запаса довела жеребенка до восторженно-подобострастногосостояния. Он без тени стыда ходил за ней по пятам, и в довольно отчужденномвзгляде, которым он наградил Гариона, не было заметно никакого раскаяния.

— У него живот заболит, — упрекнул Гарионпринцессу.

— Лошадям яблоки полезны, — весело ответила она.

— Скажи ей, Хеттар.

— Они не причинят ему вреда, — откликнулсягорбоносый. — Таков общепринятый способ завоевать доверие молодой лошади.

Гарион попытался измыслить другое подходящее возражение, ноне смог. Почему-то вид жеребенка, трущегося носом о Се'Недру, его оскорблял,хотя придраться действительно было не к чему.

— Кто эти другие, Белгарат? — спросил Силк, когдаони тронулись в путь. О которых говорила Полгара?

— Мои собратья, — отвечал старый чародей. —Повелитель сообщил им о нашем приезде.

— Сколько живу, слышу рассказы о братстве чародеев. Онии вправду такие?