— И не надо на меня так смотреть, — насупилась белка. — Между прочим, у тебя самая стабильная психика из всех, что я когда-либо наблюдала. Знаешь, сколько раз я тебя в твоем мире пыталась до шизофрении довести? Не знаешь? А я скажу — восемнадцать! А ты даже не замечала. Когда ты попала сюда, подумала: здесь я ее точно свихну! Фиг. И вот сейчас мне кажется, что твоя психика способна расплющить тонкую душевную организацию его темнейшества, как машинный пресс старые «жигули» на свалке.

Судя по всему, плешивую прорвало. Это был какой-то крик души. Но зато я поняла: на властелина у моей шизофренической знакомой зуб еще больше, чем на меня. Что ж, учтем-с.

Пока мы разговаривали с белкой, я окончательно проснулась и поняла, что время близится к обеду. Пора привести себя в порядок и поесть. С задачей справилась относительно быстро. Только отчего-то служанка решила, что в понятие «легкий диетический завтрак» входит свиная рулька, жареная картошечка, тортик и кружка пива.

— Но лэрисса Эльза всегда так завтракает… — удивленно воззрилась на меня горничная.

«И поэтому ее ночнушки больше смахивают на чехлы для танков», — мысленно продолжила я. Чтобы столько жра… есть каждый день и все еще проходить в дверь, нужно либо иметь высокий уровень метаболизма, либо таскать тяжести по лестницам с утра до вечера, либо просто быть ведьмой.

— Да, дорогая. — В столовую вплыла тетка Эльза собственной персоной. Ну точно ведьма! Стоит о ней заговорить, и она тут как тут. — Мне нужно поддерживать свои формы. Это моя сестра — суповой набор. Она ничего не понимает в пышности и мягкости.

«И все ее любовники — тоже», — про себя закончила я, хотя о собственной свекрови и знала лишь понаслышке.

— Кэролайн, я смотрю, ты припозднилась. Деймон вылетел из дома еще четыре удара колокола назад.

— Зато выспалась. — Я пожала плечами и решила, что раз легкий завтрак не удался, то пусть он будет хотя бы сладким. И нацелилась на кусочек тортика.

— Ты сластена, — беззлобно подначила Эльза.

— Есть такое, — заверила я безмятежно.

— А какая сладость тебе нравится больше всего? — продолжала допрос родственница, орудуя вилкой. Как выяснилось позже, это у нее был третий по счету предобеденный перекус.

— Сон. Он так сладок, что я бы его в чай добавляла, — ответила не задумываясь.

Все же ложиться под утро, проболтав всю ночь, — не самая удачная идея.

— Конечно… Особенно если спать в одной постели с мужем, то да… — невинно пропела Эльза и выжидально замолчала, кося на меня хитрым взглядом.

Я же была невозмутима, как памятник. Кладбищенский. Милая тетушка соблаговолила пояснить:

— Мой племянник… У него непростой характер. И он, мягко говоря, ненавидит всех светлых. И на то есть причины. Когда я узнала, что он женился, то подумала, что Дей повторит судьбу своих родителей, которые ненавидели друг друга с первого дня брака. Но…

— Зачем вы все это мне говорите? — Я не спешила обманываться добродушием Эльзы.

— Просто хочу, чтобы у Дея было по-другому. И чтобы ты не прирезала его, как моя сестра своего муженька. Только и всего. У вас может получиться иначе. Просто будь к нему терпелива, хоть ваша светлая вера и учит иному: уничтожать тьму. Но все же… попробуй.

Я задумчиво повертела чайную ложечку в руках. Непростой — это очень мягко сказано.

Доев кусочек торта, я направилась к себе, размышляя, как выполнить обещание, данное белке, и не сыграть в ящик. Как-никак меня пытаются убить. С другой стороны — помощь рыжей в одном деликатном деле была мне дюже необходима.

Вот только до лестницы, что вела на второй этаж, дойти не успела: входная дверь распахнулась, явив на пороге сугроб. Сугроб встряхнулся на манер собаки, только-только выбравшейся из воды, и я смогла опознать мелкую.

Она была настроена решительно: с таким выражением лица снимают скальп с врага. Мила, закинув сумку в угол и ни к кому конкретно не обращаясь, возвестила:

— Я к себе в комнату. Меня ни для кого нет. Если что, я ушла творить добро. — И, топая рассвирепевшим бегемотиком, помчалась вверх по лестнице.

— Надеюсь, никто не пострадает, — педантично уточнил дворецкий, поднимая торбу с учебниками и аккуратно встряхивая сброшенное на пол пальто.

Его фраза нагнала Милу почти на втором этаже.

— Конечно, не пострадает. И даже не пожалуется. Трупы вообще существа молчаливые! — рявкнула мелкая и экспрессивно хлопнула дверью своей комнаты.

Я немного постояла в холле, а потом начала медленно подниматься.

В дверь стучала осторожно.

— Уходите!

— Уйду. А ты так и не узнаешь, в какой грандиозной пакости могла бы поучаствовать, — вкрадчиво выговорила я, развернулась и показательно затопала.

Не успела сделать и десятка шагов по коридору, как мелкая высунулась из своей комнаты и, шмыгнув носом, требовательно спросила:

— И в какой же?

— В феерической…

— Расскажешь? — уже чуть спокойнее спросила мелочь.

— А ты? — Я чуть склонила голову набок.

— Тартис! — гневно воскликнула мелкая. — Он меня бесит. Я сегодня специально пришла в новой форме, и моя контрольная работа была такой замечательной, даже не чавкала… и… А еще меня бесит Камила, которая вечно задирает нос и цедит каждое слово, словно делает великое одолжение. А Дрю, который проходит с таким видом, словно если ты не чистокровная, а совсем немного демон, то тебя как бы и не существует. И… — Ведьмочка махнула рукой, так и не договорив.

— Мил, не расстраивайся. Если тебя никто не замечает, значит, из тебя может выйти отличный снайпер. — Я попыталась утешить ее в лучших традициях темных. Судя по всему, попала в точку.

Мордочка малявки засветилась лисьим любопытством.

Следующие полчаса я объясняла и кто такой снайпер, и зачем мне сегодня потребуется ее помощь. Пока я рассказывала о лэриссе Стейфорд-Лориссон, из воздуха соткалась белка, которая начала качать права, что я не тороплюсь выполнять уговор по обещанной истерике… А потом рыжая закатила собственную, когда узнала, что в доле еще и мелкая. Но как бы она ни топорщила усы, как бы ни стучала лапами по подоконнику, каплю силы ей все же пришлось уступить Миле — оказалось, что та преотлично знает преподавательницу. И не только то, что от диктатуры оной стонет чуть ли не вся школа. Но и факты, так сказать, более конфиденциальные, как то: Стейфорд-Лориссон в прошлом боевой маг, оставившая на полях сражений не только свои лучшие годы, но и половину шевелюры. Потому ныне магесса носит парик. А крайне стервозный характер у нее врожденный, но на ниве преподавания отшлифовался, как бриллиант, до совершенства.

В общем, Стейфорд-Лориссон была не совсем старая, и сомневаюсь, что дева, которой все демоны бездны не страшны. Ее ученики стенали, проклинали, мечтали сдохнуть (а кто-то, по слухам, даже пытался), но постигали теорию проклятий. Причем помнили ее даже в посмертии.