Темный прошелся по спальне. Зачем-то задрал голову вверх, нашел вытяжку, которая была размером чуть больше горлышка винной бутылки, и выругался. А потом запечатал ее магией.

Еще пару минут назад я была сонная и спокойная как удав. А теперь на ум пришли слова институтской подруги Инночки: «Валериана прекрасно успокаивает. Всего пять капель на бутылку виски — и нервы как канаты». И сейчас я склонялась к тому, что это весьма неплохое лекарственное средство. И почему я о нем раньше не вспоминала?

Но пока под рукой не было ни валерьянки, ни виски. Зато имелся Деймон.

— Может, объяснишь мне, что это было? И кто меня на этот раз хотел убить? — начала я с изрядной долей сарказма. Одно то, что грезника чернокнижник отпустил, едва узнал о какой-то Ай, говорило о многом.

— Тебя не пытались убить, — нехотя ответил темный, опускаясь на кровать. Он ссутулился, упер локти в колени и водрузил подбородок на сцепленные в замок пальцы.

— А поподробнее?

Присаживаться на постель мне не хотелось, но кресел или стульев в комнате не было. Потому я сочла, что подоконник — тоже ничего, и залезла на него с ногами. В спину светили первые лучи восходящего солнца, даря обманчивое тепло.

— Айлин — моя любовница, — как о само собой разумеющемся заявил темный. — И, как всякая черная ведьма, она очень ревнива. Сегодняшний ее подарок тебе тому подтверждение. Грезник бы тебя не убил. Лишь выпил бы половину жизненных сил, чтобы ты не смогла в ближайшую пару седмиц встать с постели. А принял мой облик — чтобы было легче к тебе подобраться. Ведь молодые жены обычно не отталкивают своих супругов…

Я пристально посмотрела на Деймона и подумала: сейчас я выдохну, сосчитаю до десяти, успокоюсь, может, даже спущусь вниз, чтобы выпить кофе, а потом вернусь и… придушу эту темную сволочь!

Нет, я понимала, что темный — отнюдь не образец святости, в конце концов, он сильный, здоровый мужчина со своими физиологическими потребностями… В общем, я ничего против его времяпрепровождения не имела. Как говорится, чужая жизнь — темный лес, так что нечего там со своим фонарикам по кустам шастать… Но! Это ровно до тех пор, пока объект удовлетворения его естественных нужд не пытается меня прикончить.

Темный продолжал сидеть на кровати, думая о чем-то своем. А я медленно закипала. В общем и целом я девочка хорошая, просто иногда у меня характер нервничает.

— Не смотри на меня как пожиратель душ на своего клиента, — буркнул вдруг супружник.

— Ты намекаешь на то, что мне лишь бы пожрать? — Я, как скандалистка экстра-класса, завелась с пол оборота. А может, дали о себе знать нервы?

— Я ни на что не намекаю. Ты у меня вообще светлая. А значит, априори добрая, нежная и понимающая, — процедил начинающий злиться чернокнижник, которого выдержка тоже, судя по всему, в этот раз подвела. И добавил: — Жаль, что все это только в теории. А вот на деле — совсем другое.

Я нервно дернула глазом. Нет, Деймон определенно любит бесить и раздражать. Это прям его.

Я ураганом слетела с подоконника и схватила подушку. Миг — и она обрушилась на голову ошалевшего от такого напора чернокнижника.

— Я добрая! Я нежная! Ясно тебе?.. Ясно?! Спрашиваю! Или еще раз врезать?

Перья тут же разлетелись по всей спальне. Жаль, что скрутили меня еще быстрее, прижав к полу и не давая даже пикнуть. Попробовала было дернуться, но куда там. Когда на тебя с тяжестью могильной плиты давит одна чернокнижная единица массы, не больно-то удерешь.

— Успокоилась? — вкрадчиво поинтересовался темный.

Его дыхание обожгло мне шею. Мы лежали на шкуре в облаке гусиного пуха. Я — лицом вниз, Деймон — сверху.

Жизнь научила меня двум правильным вещам: вовремя поблагодарить и вовремя послать. Поблагодарить — за то, что все-таки защищает, а послать — за все остальное.

В общем, первый раз за все двадцать шесть лет оказалась в такой ситуации, когда хотелось сразу сделать и то и другое.

— Сейчас врежу тебе как следует и буду вообще абсолютно спокойна, — пообещала я.

— Тогда я, пожалуй, еще полежу, — со смехом отозвался темный.

С учетом того, что под его тушей я не могла не то что пошевелиться, а толком вздохнуть, да и заломленная рука нещадно болела, я раненым зверем взревела:

— Ах ты…

Чернокнижник, уже откровенно издеваясь, перебил:

— Я говорю, что меня в моем нынешнем положении все устраивает: мягко, удобно, опять же тепло.

— Милый, — начала я нежным голосом, который никак не подходил особе, рычащей от злости на полу. Темный ощутимо напрягся. Я же продолжила: — Меня чуть до разрыва сердца не довела своим подарочком твоя любовница, до этого мной пытались подзакусить вампиры, я чуть не сдохла в вашей бездне, в обед кто-то решил закидать меня не снежками, а огненными шарами, а намедни утром один гребаный темный властелин пытался порыться у меня в голове. А сейчас ты лежишь на мне своей тушей, пыхтишь и что-то говоришь мне о спокойствии?! У тебя совесть вообще есть?

— Есть, но ее осталось очень мало, поэтому я экономлю. — Невозмутимости Деймона позавидовали бы даже мертвецы.

Я дернулась. Еще раз. И еще. А потом один чернокнижный паразит прошептал мне на ухо:

— Кэр, если тебя это утешит, то я вчера утром прорывался на аудиенцию к его темнейшеству, боясь, как никогда до этого не боялся. Меня трясло от того, что с тобой может что-то случиться. Затем ополовинил свой резерв за пару вдохов, ликвидируя у тебя последствия ментального удара. В обед меня в собственной столовой пытались прожарить два мага, а подзакусить мной же — червоточный демон. К слову, это ему почти удалось. А затем я нырнул на семидесятый уровень Мрака, преследуя двух несостоявшихся убийц. Один из которых, правда, не выдержал давления бездны — его разорвало. И как только я поймал и убил второго, пришлось срочно возвращаться, чтобы найти тебя и Милу. Благо ее меты отозвались. Хоть и не сразу, но все же. Но не успел я тебя отыскать, как ты решила, что смерть от обморожения тебе к лицу. И это только за один день.

Увы, я не впечатлилась. Может, потому, что впечаталась телом в шкуру? Нет, сидя у камина и попивая вино, я, вероятно, прониклась бы сей пламенной речью, а так… Поза «носом в ковер» не очень располагает к сочувствию.

Поняв, что я вроде бы больше не брыкаюсь и желание свернуть чернокнижничью шею уже поутихло, меня отпустили. И даже помогли подняться, протянув руку.

— И за какие ошибки Мрак послал мне тебя? — философски спросил Дей, осматривая меня.

— Если судьба свела вас со мной, значит, пришло ваше время платить за свои грехи! — не удержалась я.

Темный с хитрой улыбкой парировал:

— И совершать новые. Сорочка прелестно смотрелась в утренних лучах солнца, когда ты сидела на подоконнике.

— Ты это о чем? — насторожилась я, враз почувствовав себя как-то неуютно. Была бы в халате — поплотнее запахнулась бы.