Но даже подумать о таком…

Я не хочу быть злой, правда, не хочу. Хуже всего, если она сумеет сделать меня такой же, как она. Вот почему я сбежала. Вот почему детский приют был лучше и здесь лучше.

Отныне я торжественно клянусь не прибегать к магии ради себя, а только для защиты от зла.

Морганна Рэйчел Фелпс Маркова, 16 декабря 1979 года

Я не сообразила, что, раз экзамены прошли, оставшуюся неделю всю отдадут развлечениям.

На английском играла с Дейдрой в скребл. Выиграла у нее 6000 очков, но это было совсем неинтересно. Играть хорошо с теми, кто грамотно пишет и знает много слов. Я выложила «гривна» – старинное ожерелье. А она робко спрашивает: разве не «грива»? Потом мы играли в «Змеи и лестницы», тут выиграла она.

Кроме этого, я весь день только читала, большей частью среди шума и гама.

Читаю «Серого короля».

В «Восходе тьмы», той, что про Рождество, и определенно лучшей из всех, есть место, где Уилл колдует в церкви, а пастор спрашивает его про волшебные кресты, а на их слова, что кресты появились до Христа, он говорит: «Но не прежде Бога». Магия неплохо описана, но как всегда, с битвой света и тьмы, а учатся ей по гримуарам, и после этого можно летать, путешествовать в прошлое и что угодно. На самом деле магия совсем не такая и гораздо проще. В детских волшебных книжках магия всегда либо черная, либо белая, хотя у Толкина, конечно, не так. Однако «не прежде Бога» заставило меня задуматься.

Результаты экзаменов, первое полугодие 1979-го. Химия 96 %, втор. Английская литература 94 %, перв. Английский язык 92 %, перв. История 91 %, перв. Физика 89 %, перв. Религиозн. просв. 89 %, перв. Латынь 82 %, перв. Франц. 79 %, втор. Матем 54 %, 19-я. Гимнастика – освобождена. Спорт. игры – осв. Танцы – осв. Средний балл 85 % – третье место. Просто у меня мозги не математические, так всегда было. Боялась, что мне поставят ноль по гимнастике, играм и танцам и засчитают в среднюю. Джилл обогнала меня по химии. Хорошо. А Клодина по французскому – не удивительно, раз у нее мать француженка. У нее произношение, а мы, остальные, не справляемся. Пусть бы поставили Клодину учительницей на этих уроках. Математика меня подвела больше, чем я думала, так что по среднему баллу Клодина и Карен меня обогнали. Но в остальном неплохо.

Жаль, что нельзя показать оценки бабушке. Бабушка бы похвалила. Надо думать, все будут довольны, но это не то.

Утром пришло письмо от тетушки Тэг. Она очень расстроена, что я не приеду домой на Рождество. Я уже говорила, что не виновата, мне хотелось приехать.

Дейдра, как увидела свои отметки, выбежала из класса. Думаю, ужасные. Шара четвертая. Она снизошла сказать мне: «Молодец» – заговорила со мной впервые за сто лет.

Вчерашняя встреча прошла недурно. Были все. Хью хорошо вел – мягко возвращал к теме тех, кто уходил в сторону. Мы отлично поговорили о сезонах в книгах и о месте действия. Грег бывал в Северном Уэльсе и ходил по дороге к Кадвану, он говорит, что Охотничья лощина очень похожа. Все согласились, что финал в «Серебре деревьев» – облом и что никто бы не хотел пережить такое. Забавно, чем моложе человек, тем горячее он отказывается от такого. Гарриет склонялась к мысли, что стереть воспоминания было для детей к лучшему, но мы с Хью лучше бы умерли, а остальные распределяются по всему диапазону в зависимости от возраста. Хью – славный парень. И мне приятно так горячо соглашаться с ним. Гарриет – право, она могла бы быть повзрослевшей Гарриет Вейн, так мне видится – перестала повторять: «Я чувствую, что это самый мягкий вариант» и развернулась к нашему взгляду вплоть до: «Да, я понимаю, какая это была бы утрата».

Мы рано закончили и пошли в паб.

– Я возьму тебе апельсиновый сок, – сказал мне Грег. Я не сказала, что терпеть не могу британских соков. Я сказала: «Спасибо». Кто скажет, что я невежливая?

Паб называется «Белый олень», я сказала, что название как из Нарнии. Мы немножко касались Нарнии, сравнивали с ней, так что это не с потолка. Мы сравнивали финалы. Действительно, странно, что у двух детских циклов у обоих такой спорный финал. Это не проблема жанра, потому что стоит вспомнить «На последнем берегу». Может быть, это общая проблема книг о детях из нашего мира или британских авторов – хотя нет, есть ведь Гарнер. Хотя он не пишет продолжений, но у него-то точно нет проблем с концовками! Кстати, я так и не вернулась к «Красной смене».

«Белый олень» – старый паб, с потолочными балками, с конской сбруей на стенах и с большой дубовой барной стойкой, где наливают разное пиво. Там воняет дымом, как во всех пабах, и от него так называемая побелка между балками всегда желтая. Я взяла апельсиновый сок и вручила Грегу конфеты. Он сразу вскрыл и раздал всем. Мне достался венский трюфель, немножко нечестно, ведь это был мой же подарок. Но все равно объеденье.

Я попала на место рядом с Вимом. Честно, я не нарочно это устроила! Он и вблизи такой же безбожно роскошный. Дело не только в длинных светлых волосах и синих глазах, а в том, как он держится. Хью мне нравится гораздо больше, но Хью – как надежный ствол дерева, а Вим – как молодая ветвь в цвету под ветром или как редкая бабочка, которая села рядом, и ты затаиваешь дыхание, боясь спугнуть. Так и от него дыхание перехватывает.

– Так тебе Сьюзен Купер нравится не меньше Ле Гуин? – спросил он.

– Я ее прочла только на этой неделе, – призналась я. – Брала почитать у Джанин и уже вернула.

– Ты прочла все пять книг за неделю? – спросил он, тряхнув головой, чтобы отбросить волосы с глаз. – Должно быть, у тебя много свободного времени.

– Да, – довольно холодно ответила я.

– Извини, – сказал он. – Я тоже терпеть не могу намеков, что люди читают только от нечего делать, а тут сам намекнул.

Это мне понравилось.

– А чем еще заниматься? – спросила я.

Он рассмеялся. У него хороший смех, очень естественный. Когда он смеется, я понимаю девочек, которые глупеют, влюбившись: хранят огрызок карандаша и пластырь, как Гарриет Смит в «Эмме», или целуют перед сном фотографию, как Шара и Харрисон Форд.

– Как насчет кино? – предложил он, и тут же закипела общая дискуссия о «Звездных войнах».

Этот фильм либо любят, либо терпеть не могут. Среднего не дано. Мне, в общем, любопытно было посмотреть на роботов и звездолеты, но по сравнению с настоящей фантастикой все это немножко по-детски, неправдоподобно.

Немного погодя, когда все прекратили расстрелы в упор и страстную оборону, я снова повернулась к Виму.

– Мне сказали, ты делал доклад по Дилэни.

– Тебе нравится Дилэни? – удивился он. – Широкие же у тебя вкусы.

– Я обожаю Дилэни, – ответила я, порадовавшись, что он не сказал: «широкие для твоего возраста», как могли бы многие. – Но у меня есть вопросы по финалу «Тритона».