Среди Других - Джо Уолтон

***

«Среди других» – это забавная, глубокая, пронзительная и увлекательная история, но когда дело касается магии, она превосходит сама себя.

Урсула К. Ле Гуин

Прекрасный роман, ничего похожего я никогда не читал: уютная, трогательная и по-настоящему магическая история.

Патрик Ротфусс

Если вы любите фантастику и фэнтези, если чтение для вас важно, если вы помните ту радость, с которой открывали в первый раз свои любимые книги, прочтите этот роман.

Робин Хобб

***

Я хотела бы поблагодарить тетю Джейн, которая принимала как аксиому, что я буду взрослеть и писать, и ее дочь Сью, теперь Эшвелл, которая дала мне и «Хоббита», и трилогию «Земноморья» Ле Гуин. И еще я благодарна миссис Моррис, моей учительнице валлийского, которая тридцать лет волновалась за меня.

Мэри Лэйв и Патрик Нильсен ободряли меня, пока я писала эту книгу. Мои корреспонденты в Живом Журнале отлично снабжали меня нужными сведениями из самых разных областей, особенно Майк Скотт, без которого я бы не справилась. Не каждый научный консультант на полную ставку так расторопен и информирован. Еще раз спасибо, Майк.

Эммет О’Брайн, Саша Уолтон и, очень часто, Александра Уайтбин терпели меня, пока я писала. Элтер Рейсс купил мне лэптоп DOS, чтобы я могла сохранять написанное, а Джанетт М. Кегг раздобыла к нему аккумулятор. Мой сосед Рене Уоллинг нашел заглавие для этой книги. У меня лучшие из друзей. Серьезно.

Луиза Меллори, Кэролайн-Изабель Кэрон, Дэвид Дайер-Беннет, Фара Мендельсон, Эдуард Джеймс, Майк Скотт, Джанетт Кегг, Дэвид Голдфабр, Ривка Вальд, Шервуд Смит, Сильвия Рэйчел Хантер и Бет Микам прочитали законченную книгу и представили полезные комментарии. Лиз Горински и усердные сотрудники издательства «Тор» проделали большую работу, привлекая внимание к этому роману, и помогли ему встретиться с читателями.

Обычно советуют писать о том, что знаешь, но я нахожу, что писать о том, что знаешь, гораздо труднее, чем придумывать. Изучить историческую эпоху проще, чем собственную жизнь, и проще иметь дело с вещами, которые не давят на тебя эмоционально, на которые смотришь со стороны. Вот почему вы обнаружите, что валлийских долин не существует, под ними не залегает уголь и красные автобусы не бегают по ним вверх-вниз; что никогда не было года под номером 1979, не существует такого возраста, как пятнадцать лет, и такой планеты, как Земля. А вот фейри настоящие.

Паллетный завод в Аберкумбое убил деревья на две мили вокруг. Мы это вымеряли до миллиметра. Он будто вырос из глубин ада: черное мрачное здание, пыхающее пламенем из труб, отражалось в темных прудах, смертоносных для любого зверя или птицы, рискнувших напиться из них. Запах не поддавался описанию. Проезжая его, мы всегда крепко-накрепко закрывали окна машины и старались не дышать, хотя дедушка говорил, что так долго не дышать никому не под силу, и был прав. Пахло там серой, самым адским из известных элементов, и кое-чем похуже, например безымянным раскаленным металлом и тухлыми яйцами.

Мы с сестрой называли его Мордором и без взрослых еще никогда туда не заходили. И хотя нам было уже по десять лет, едва сойдя с автобуса и взглянув на него, мы схватились за руки.

Смеркалось, и чем ближе мы подходили к заводу, тем чернее и грознее он выглядел. Шесть труб пылали, четыре рыгали ядовитым дымом.

– Это, конечно, творение Врага, – пробормотала я.

Мор не поддержала игру.

– Ты правда думаешь, что получится?

– Фейри не сомневались, – как можно увереннее сказала я.

– Понятно, но точно ли они разбираются в реальном мире?

– Их мир реальный, – возмутилась я, – просто по-другому. Под другим углом.

– Да.

– Да… – Она не сводила глаз с завода, зловеще выраставшего с каждым нашим шагом. – Только я не уверена, хорошо ли они понимают мир под обычным углом. А здесь точно обычный мир. Деревья засохли. Здесь на много миль ни одного фейри.

– Потому-то мы сюда и пришли, – напомнила я.

Мы уткнулись в проволочную изгородь: три ряда проволоки, верхний – колючей. С предупреждением: «Без пропуска не входить. Охраняется собаками».

– Здесь собаки? – спросила Мор. Она боялась собак, и они это чуяли. Самые милые собаки, охотно игравшие со мной, на нее дыбили шерсть. Моя мать говорила, что по этому признаку нас можно различить. И не ошибалась, только способ, как всегда у нее, был ужасно жестоким и не слишком практичным.

– Нет, – сказала я.

– Откуда ты знаешь?

– Мы так далеко забрались, потратили столько сил, если сейчас вернемся назад, все погибло. Кроме того, мы идем на подвиг, а от подвига нельзя отступиться, потому что боишься собак. Не представляю, что бы сказали на это фейри. Вспомни, с чем только не сталкивались настоящие герои. – Я понимала, что это не поможет. И говоря, щурилась из-за сгущавшихся сумерек. Мор крепче вцепилась мне в руку. – И еще, собаки – это животные. Даже обученная сторожевая собака попробовала бы здешнюю воду и умерла бы. Будь здесь собаки, мы бы нашли у лужи хоть несколько собачьих трупов, а я их не видела. Блеф это все.

Мы проползли под проволокой, по очереди приподнимая ее друг для друга. Тихий пруд был как старый нечищеный мельхиор, а пламя из труб отражалось в нем неверными колеблющимися полосами. Ниже виднелись огоньки: вечерняя смена еще работала.

Растений там не было, даже засохших деревьев. Под ногами хрустела зола, я боялась подвернуть ногу на шлаковой крошке. И ничего живого, кроме нас. Звездочки окон на холме напротив казались до смешного недосягаемыми. Там жила одна девочка из нашей школы, мы у нее как-то гостили, так запах чувствовался даже в доме. Ее отец работал на заводе. Я задумалась, не там ли он сейчас.

На краю пруда мы остановились. Он был совсем неподвижным, хотя нормальная вода всегда хоть немного дрожит. Я нащупала в кармане волшебный цветок.

– Твой при тебе?

– Немножко помялся, – сказала сестра, выудив его. Я посмотрела. Мой тоже немножко помялся. Никогда наша затея не казалась мне такой ребяческой и глупой, как посреди пустыни у мертвого пруда, с помятыми лютиками, которые, по словам эльфов, должны были прикончить завод.