– Мудрая мысля. Где-то прочитал или самдодумался? – спросила Ирка.

Она замерзла и собралась вскарабкаться по канату в вагончик,когда услышала подозрительный шорох. Отделившись от столба, к ней из темнотышагнул незнакомый мужик – высокий, плечистый и грузный. Ирка мысленноприготовилась к бою. Мужик подошел еще на метр. Внезапно Ирка поняла, чтоиспугавший ее «мужик» – валькирия Таамаг, и нервно засмеялась.

– А, это вы, Таамаг! А я почему-то подумала… –начала она и, спохватившись, осеклась.

От валькирии каменного копья ее робость не укрылась.

– Что подумала? – спросила она басом.

– Ничего… Просто испугалась, – сказала Иркавиновато.

Взгляд Таамаг был сфокусирован на Иркином подбородке, новремя от времени зорко всплескивал выше. Точно солдат выглядывал из окопа исразу прятался.

– Ты меня с кем-то перепутала? И кого же наша малышкаждала? – напирала валькирия каменного копья.

Ирка молчала, понимая, что не сможет объяснить, в чем дело.Порой ложь предпочтительнее правды. Едва ли Таамаг будет счастлива услышать,что ее приняли за маньяка-культуриста.

Таамаг сверлила ее взглядом.

– Не хочешь говорить? Ну-ну… – угрюмо сказала онаи, косолапя, как медведь, обошла вокруг Ирки.

– Рядом с тобой тьма! Я чую ее! Будь осторожна,одиночка! Мы тебя предупреждали! – прогудела Таамаг.

– Зачем вы пришли?.. – спросила Ирка.

Она знала, что в схватке с валькирией каменного копья у неешансов нет, но не собиралась позволять унижать себя. Лучше погибнуть сразу, чемдать тиранить себя по кусочкам.

От столба отделился второй силуэт. Это был оруженосецТаамаг, такой же внушительный, как его властительница. В руке он держал щит.Учитывая, что сам оруженосец был в строгом костюме, да еще с радионаушником,щит выглядел нелепо. Оруженосца это, правда, не смущало. Он скользнул по Иркеничего не выражающим взглядом и застыл с каменным лицом.

Ирка готова была поставить свое копье против банки сошпротами, что до знакомства с Таамаг парень работал в охране. Причем охранял,судя по солидному виду, не склад с лопатами.

– Мы на месте! Пока все чисто! – вполголоса сказалохранник.

– Вас понял! – отозвался наушник. Ирке показалось,она узнала голос оруженосца Филомены.

Ирка представила, что вместо забавного ворчуна Антигона заней день и ночь таскается мрачный дядька, бормочущий в наушник, и решила, чтоей еще сильно повезло.

– Не знаю, слышала ты или нет, но у Буслаева появилсядарх. Пока он пуст, уничтожить его проще всего.

Таамаг подозрительно разглядывала Ирку, точно суровая мать,которая проверяет, не извалялось ли ее чадо в грязи вопреки родительскомунаставлению парить в небесах и ни к чему не прикасаться.

– А что станет с самим Мефом? – спросила Ирка итотчас испугалась, что выдала себя, назвав Буслаева Мефом. Безопаснее былоназвать его «наследник» или по фамилии.

– А что с ним станет? Он будущий повелитель мрака. Чегос ним церемониться? – отрезала Таамаг.

– У Мефа цел эйдос. Мы не имеем права трогать человека,который не определился. Свет запрещает делать это, – не согласилась Ирка.

Таамаг раздраженно перебросила оруженосцу свое копье.Сделано это было так резко, что того спасла только профессиональная реакция. Онпоймал древко в двух сантиметрах от переносицы. Ирка пригляделась, и ейпочудилось, что великану уже один раз ломали нос. Он сросся, но немного всторону.

– Свет слишком нежен. Его избаловали волшебные цветочкиЭдема… Белые барашки, которые без опаски играют со львом. Наивные дураки! Раноили поздно инстинкты все равно дадут себя знать. По мне так вырви льву зубы,отпили когти, а потом играйся, – сказала Таамаг.

– Ослушаться света? – спросила Ирка растерянно.

Даже допущение этой мысли казалось ей кощунственным.

Темные, почти мужские усы на верхней губе Таамаг дрогнули.

– Запомни и никогда не забывай, одиночка! Валькирии несвет. Валькирии – мусорщицы света. Мы расчищаем завалы, выгребаем грязь. Да,это неприятно, да, смердит, но мы на это идем, потому что это нужно свету. Светможет позволить себе ходить в белых перчатках только потому, что существуем мы.

«Слишком много связных слов для Таамаг. Тут ощущаетсявлияние Филомены», – подумала Ирка. Лозунги и напыщенные слова действовалина нее мало. Наверное, поэтому она и была одиночкой.

– Троил запретил нам трогать Буслаева – мы его нетронем. Но мы вырвем у змеи ее зуб. Отберем и уничтожим его дарх.

Таамаг сдвинула брови. Ирка заметила, что правая бровь уТаамаг гуще левой. Левую некогда обожгло огнем вместе со скулой, котораяказалась мятой и красной, как кожица печеного яблока.

– А если не получится? Если дарх отберет эйдос? –сказала Ирка, сердцем угадывая правду.

– Пусть так. Мы разобьем дарх, извлечем из осколковэйдос и оставим у себя. Пусть у мрака окажется властитель без дарха, эйдоскоторого хранится у нас, валькирий! – ответила Таамаг.

Поняв, что они предусмотрели и такую возможность, Ирказадумчиво уставилась на верхнюю пуговицу своей собеседницы. Пуговица былаянтарная, безвкусная, с искусственной осой внутри. Ирка впервые виделавалькирию каменного копья без доспехов, в «гражданской» одежде. Ирка испытала кней человеческую симпатию. Интересно, кем Таамаг была до того, как статьвалькирией? Ведь, по логике вещей, она тоже, как и сама Ирка, сменила некогдату, кто бился с мраком до нее и пал в бою.

Ирке смутно виделась продавщица привокзального магазинчика,которая в свободное время занималась чем-нибудь не романтичнее метания ядра.Некрасивая, вспыльчивая, легко распускавшая руки, она утешалась лишь тогда,когда ей удавалось наорать в магазине на пьянчужку или бросить кость бездомнойсобаке.

Ирке подумалось, что в целом идея валькирий недурна. Разбитьдарх, который доставляет Мефу непрерывные муки, вытащить из него эйдос Буслаеваи оставить у себя. Валькирии сумеют отразить посягательства мрака вновьзавладеть эйдосом. Лигул получает шах и мат, а Тартар остается без наследника.Возможно, Ирка даже сумеет устроить, что эйдос Мефа окажется на хранении личноу нее.