– Я зайду к нему попозже, сделаю пару комплиментов и выгодно оттеню Дмитрия Николаевича на фоне других. Где он еще такую соседку найдет? – пообещала Наташка и тут же поправилась: – А какой смысл его оттенять, если он уже ушел в тень? Добровольно. Может, обойдемся без чая? Мне ведь еще домой возвращаться.

– Я вас провожу. Десять шагов по коридору – не ближний путь, но…

– Слушайте, давайте я вам быстренько выскажу все, что думаю, и идите, куда хотите, – забеспокоилась я.

– Вещай, – разрешила Наташка. – Мне, например, непонятно, зачем Максимову набиваться на встречу с нами? В том числе именно в демократичном месте.

– Неужели не понятно? Поход в ресторан в нашем случае – серьезное запланированное мероприятие. Кратковременная встреча в легкомысленной кафешке призвана убедить, что значения ей не придают. Она исключительно в наших интересах и со стороны Максимова – жест доброй воли. А выбора нам не оставили. Просто назвали место встречи, время и положили трубку. Эта кафешка выбирается рядом с нашим домом намеренно. Мы ведь могли и отказаться тащиться неизвестно куда.

– «Но за столиком любимой кафешки разрешишь поцеловать тебя в щечку, я раскрою сразу все твои фишки, болевые точки. Но подъеду я к тебе близко-близко…» – пропела Алена.

– Вот именно! Только господину Максимову свидание с нами было более необходимо, чем нам. Он, разумеется, успел выяснить наши личности. Как и говорила – через Сашу. Либо этот помощник депутата – бывший работник спецслужб, либо бандит. И те, и другие могут получить конфиденциальную информацию. Лично я сделала такой вывод: депутат Максимов является негласным собственником фирмы «Максстрой», а возможно, и не одной фирмы. Наш звонок напугал его тем, что сведения об этом стали достоянием чужих, далеко не дружеских ушей. Прекрасная тема для журналистского расследования. Нам повезло. Наши личности слишком нейтральны и не вписываются в образ политического киллера, но, как известно, тихий омут – прекрасное место для обитания чертовой братии. Осторожность не помешает, поэтому Андрей Ильич позволил нам увериться в том, что далек от истинного положения дел. Похоронил семью – и снова с головой окунулся в работу. Честный бедный слуга народа.

– Теперь понятно, откуда у Лидочки такие деньги на книжках. Может, она специально нам голову морочила разводом? И в Зарайск не зря переехала. Правда, у меня сложилось мнение, что сделала она этот закидон довольно давно. Но если эти деньги принадлежат Максимову, он должен их получить назад. Хотя бы в порядке наследования. Ир, а тебе не приходило в голову, что честный и бедный слуга народа с этой целью и попытался избавиться от жены?

– Приходило. Но ведь не совсем же он изверг, чтобы заодно избавиться и от наследника. Лида говорила, что сына Максимов любит.

– Досадное недоразумение. Вместо одной жертвы случайно оказались две. Только почему-то посторонние… А может, Максимов вообще не собирался убивать родных? Просто по сговору с Лидией Петровной организовал фиктивный несчастный случай. Лидка с сыном скрылись…

– Ну да! Вот только он такой предусмотрительный, что ухитрился подсунуть в дом два трупа, которых впоследствии и похоронили как Максимовых, перетащить часть вещей к Михаилу, а главное, надежное пристанище «погорельцам» не обеспечил. Это ж явный провал операции! А в плане денег… Если бы они принадлежали Максимову, он при встрече с нами вел бы себя по-другому. Знаешь, нам надо отыскать эту Волкову. Как мы лопухнулись, а? Ведь стоило только походить по соседям в Зарайске… В конце концов, свой дом она продала. Значит, в договоре купли-продажи должен быть ее адрес.

– Как-то мне не хочется снова ехать в Зарайск. Давай для начала позвоним по телефону, который я нашла в Лидкиной сумке. Вдруг повезет и он не окажется номером домашнего телефона Максимова Андрея Ильича. Все-таки странная баба Лидия Петровна! Не знала, где переночевать до освобождения съемной квартиры, имея в Москве помимо подруги страшно загруженного мужа с жилплощадью. Неужели так расплевалась с ним, что и на одну ночь не захотела приютиться? Может, ей не понравилось, как он их похоронил? Не знаю… Посторонняя тетка из Зарайска осталась очень довольна. Ладно, все более-менее ясно.

– А мне кажется, все еще больше запуталось, – наконец подала голос дочь. – Если пожелаете, завтра я могу скатать по месту учебы Стаса. Не волнуйтесь, надо будет, дойду до декана.

Я как раз и разволновалась. Мне не нравилось, что дочь научилась врать, не краснея.

– Это ты про доклад папику? Да какая там ложь?! – возмутилась она. – Положительный результат выхода из крайне отрицательной ситуации. Слегка исказила информацию. Просто она виделась мне в таком ключе. А главное, всем хорошо и спокойно, особенно папику.

– Не слушай маму, Ленусик, – поглаживая по голове, успокаивала ее Наталья. – Ты ее спасала, только она об этом забыла. Ну что хорошего ожидать от человека, свихнувшегося на трудовых подвигах? Не провожайте! Завтра созвонимся.

Перед уходом Наталья заглянула к Димке и сказала, что он может быть свободен. Особенно ей удались слова о его исключительной терпимости к моим слабостям и истинно мужской самоотверженности. По тону, с каким подруга все это излагала, можно было заключить одно: она не врала. Просто слегка исказила информацию. Ну, виделась эта информация ей в таком ключе…

Утром я проснулась с ощущением полной разбитости. И в душе порадовалась, что не надо ехать на службу. И вообще, никуда не надо. События вчерашнего дня отошли на задний план. Следует просто вылежаться. До десяти часов неуклонно следовала принятому решению. Все переменил Наташкин звонок:

– Ир, ты дома? Замечательно! Тогда мы идем к вам!

– Мы?

– Да не вы, а мы – Наталья Николаевна! Не тормози, вспомни рекламу стирального порошка. Ой, приду, такое расскажу! Обалдеешь!

Подруга влетела вихрем через пару часов после звонка и засуетилась, пытаясь насильно накормить меня поздним завтраком.

– Температуры нет, значит, не грипп. А сопли распускать – дело житейское. У меня это хроническое явление. Люблю поплакать, а за удовольствие надо платить! Ты почему не спрашиваешь, как я оказалась дома раньше установленного времени?

Я попыталась спросить, но рот был занят бутербродом. Удачно получился только последний слог – «му».

– Лучше молчи! И постарайся быстрей прожевать. Сегодня прилетаю на работу, как никогда рано – на целых три минуты раньше. Вонь в кабинете – жуткая! Непередаваемые ощущения! Следом вкатывается Полинка и тут же выкатывается обратно. Я держусь из последних сил. Надо же найти источник! Первая мысль – за выходные сдохли все мыши в округе. Собрались в нашем кабинете и демонстративно свели счеты с жизнью. Потом решила, что в пятницу случайно забыли в туалете одного из последних больных. Забрел туда без разрешения, так сказать, на запах, а мы и не заметили. Пришлось призвать Полинку. Она к тому времени стала эпицентром маленькой толпы у кабинета. Как догадываешься, в туалете, на счастье, никто не помер. И тем не менее ощущаем тоску по противогазу. Работать невозможно. Открыли окно – холодно. Закрыли – тошнота к горлу подступает. Пришла завотделением. Потопталась у кабинета и побежала к главврачу, решив, что это диверсия. Полинка в обморок хлопнулась. Оказывается, она в ящике стола прятала деньги. Дома их хранить невозможно – муж следопыт-самоучка с алкогольным уклоном. Сдуру решила, что кто-то на ее триста рублей посягнул! Ну и в итоге, как думаешь, откуда этот «нежный аромат» залежалого трупа? Что подсказывает твоя хваленая интуиция?