– Мы тоже рады. Иначе планы пришлось бы корректировать.

– Давно я на объекте?

– Двое суток. Поправляйся, тебя Минаев с Трофимовым вытащили, да и мы с группой на выстрелы вовремя подоспели.

– Минаев – молодец! Мы считали его погибшим…

– Да, он вовремя появился, а вот Трофимов вчера от ран скончался. Лучшего командира разведгруппы я потерял, Леша, и надеюсь, эти жертвы не напрасны.

– Как же вы ему не помогли?

– Пытались! Давали то же, что и тебе, но, к сожалению, не подействовало. Раны оказались серьезнее. Он тебя от «колючки» отбил. Точнее, оттащил вовремя. Еж, видимо, посчитал охоту удачной, утащив на себе несколько «мертвых», а когда вернулся, тебя уже не было.

– Этого ежа вообще убить можно?

– Пока не выяснили, как… Он начал преследовать Трофимова и оставшихся в живых дикарей. Командир группы один не справился бы, конечно, но тут Минаев подоспел. Когда мы пришли на выстрелы, то поняли, что Колючка вам все-таки помог, хоть раз сожрал, кого надо. Да и вас бы тоже загрыз, конечно… но против нескольких автоматов не попер.

– Как удачно для меня все совпало!

– Может быть, это не совпадения, и тебя само провидение ведет?

– Хорошее у вас чувство юмора, полковник. – Смирнов снова закашлялся при попытке улыбнуться.

– Ладно! Сегодня хоронить будем Трофимова. Кстати, теперь не всем это вообще положено… честь такая, как нормальные похороны. Чаще всего непогребенными остаемся. А о себе не волнуйся, к завтрашнему утру, как говорят, чувствительность вернется, и сможешь встать.

Город Челябинск, ул. Труда, 100 – полуразрушенное здание государственного краеведческого музея. Помещения бывшего объекта гражданской обороны ГЗПУ (городской заглубленный пункт управления) в 1,2 км от станции «Торговый центр».

05.05.2033 года, 07.35 по южно-уральскому времяисчислению.

Барон лежал на кровати, комнату тускло освещала керосиновая лампа. Повернувшись, он нежно провел рукой по обнаженной спине спящей рядом жены. Светлана подалась вперед, будто призывая продолжить, открыла глаза. Улыбнулась и притянула к себе, обняв за сильные плечи, поцеловала, слегка прикусив нижнюю губу. В следующие мгновения они уже слились в единое целое, отдавшись переполнявшей их любви. После мирно лежали, обнявшись, позабыв хоть на короткое время обо всем – о войне, о том, что любить друг друга люди теперь могут, лишь забившись в безопасные подземные норы. Они ценили каждую секунду, проведенную вместе, ведь любая из них могла стать последней. Сейчас они были просто счастливы.

Полежав немного молча, Светлана шепнула мужу:

– Что ты собираешься делать с Алисой? Она уже неделю как в себя пришла, а мы ее тут держим.

– Не знаю… Проблем много из-за этой девчонки. С одной стороны, она нужна «Проспекту Победы», с другой, ее ищет Республика. Уже думаю – зря она выжила.

– Но республиканцы же не знают, где она!

– Об этом месте могут проболтаться только наши «верные» соратники. Я не всем доверяю. Но добраться сюда сложно, за реку мало кто полезет.

– Я уже два года не выходила на поверхность. Ты говоришь, что там стало еще опаснее. Как ты ее вообще сюда полумертвую донес?

– Как обычный мешок с картошкой, – пошутил Барон. – На носилках, конечно. За нее выкуп получить можно – не от тех, так от этих. А наверху главное – Монаху подношения не забывать оставлять.

– Что за Монах?

– Да появился там какой-то старец странный, вообще на очередную аномалию похоже. Действует на территории Сада камней, волколаками как-то управляет.

– Расскажи!

– Да забудь ты… Зачем он тебе? Ты же про Алису спрашивала.

– Ты хочешь ее просто продать?

– Если меня прижмут, то и продам! Нас уже обнаружили люди президента, сама знаешь, что перекрыть кислород нам легко, закрыв нелегальный вход в метро. Хотя прибыль от контрабанды им тоже нужна.

– Сколько они дадут за нее?

– Они еще не знают, что она у нас, но подозревают. Обещают за нее полторы тысячи патронов калибра 5.45 и пять АК-74, это, Светка, целое состояние. Я бы сейчас не разбрасывался такими ценностями, когда людям есть нечего.

– Мы могли бы сделать паспорта и жить в Республике… Может, даже на станции «стражей» перебраться? Я давно мечтаю…

– Тебе плохо здесь, со мной? – нахмурился Барон.

– Нет, любимый, все хорошо, но… нестабильно. Вся эта твоя свора в любой момент может разорвать, и я начинаю их бояться. А эта девушка мне понравилась. Столько пережила. Я не хочу ей зла.

– Да уж, если бог и есть, он на ее стороне. Почти с того света вернулась. Но пойми, Свет, если мы не выдадим девчонку, президент нас уничтожит.

– Как? Мы не в метро, не на его территории!

– Без метро нам не выжить. Через месяц запасы еды закончатся.

Девушка, понимая безнадежность разговора, притворно насупилась.

– Может, просто отпустим ее? Сделаем вид, что сбежала!

– Тайно отпустить ее – тоже не вариант, и среди нас предателей хватает. Не знаю, что и делать. У нас боеспособных боевиков чуть больше сорока человек, а преданных – и того меньше. Против Республики мы и часа не продержимся. А уходить некуда. Метро не резиновое. Еще постоянная нехватка продовольствия. Люди начнут голодать и во всем обвинят кого? Правильно, меня… Тогда порядка не останется, и власть не удержу. Бросить все – тоже не могу, пойми меня!

– Когда ты пойдешь в метро? Мне страшно от одной мысли, что с тобой что-то может случиться на поверхности, – беспокойно заговорила Светлана. – Я боюсь остаться одна. Без тебя меня тоже не будет.

– Все будет хорошо, любимая, а самая большая наша проблема лежит в соседней комнате, – сделал попытку успокоить жену Барон.

– Может, все-таки просто дадим ей сбежать?

– Хорошо, обещаю подумать и об этом. На днях устроим рейд в метро, наведу кое-какие справки у «стражей» и решу проблему. Здесь ее оставлять опасно, это точно. Для нас же самих опасно.

* * *

Алиса поправилась и окрепла. В первую неделю, сделав несколько попыток выбраться из комнаты, она поняла, что на побег просто сил не хватает. Ее успокоил тот факт, что о ней знают на станции «Проспект Победы» и передают для нее медикаменты. Она надеялась даже, что в один прекрасный день придет Алексей и заберет ее. И было уже все равно, где жить, лишь бы с любимым.

Светлана приносила ей старые книги и журналы, девушки подолгу разговаривали и успели привязаться друг к другу. Однажды вечером Алиса спросила Свету:

– Скажи, что мне все-таки делать?

– Ты о чем?