– До утра тут будем! – прохрипел проводник. – Умрем не сегодня.

– Завтра! – оптимистично добавил Смирнов.

– Может, и завтра! – подхватил тот. – На рассвете выходим осторожно. Если «мертвые» потеряли наш след тут, то, значит, ждут поблизости. Да, неудачный в этот раз переход – потерь много.

– Я слышал, в земле радиации больше, чем на поверхности?

– Нет, в землянке все нормально. Вся радиация в верхнем слое. Снимаешь сантиметров тридцать, а дальше уже чистенько. Мы таким способом в Аркаиме и за его пределами сельское хозяйство развивать начали.

– Леонид, во сколько рассвет? – перебил их Трофимов. – Нас крепость уже похоронила, и пункт управления в челябинском метро – тоже. Если бы хотя бы машина вернулась…

– Завтра нарисуемся, – усмехнулся Смирнов.

– Шутить пытаешься, а я из-за тебя всю группу положил, – нервно огрызнулся командир и сплюнул под ноги. – Надеюсь, не зря погибли. Да ты, видно, ваще не понимаешь, какую важность для операции «Аркаим» представляешь?!

– Я не понимаю? – растерялся Алексей.

– Профессор не все рассказал? У тебя и еще нескольких членов «Стража» в крови обнаружен какой-то иммунитет к мутациям. По крайней мере, велика вероятность не превратиться в особь, побывав на их территории.

– Но почему профессор мне сразу об этом не сказал?

– Наверное, узнай ты всю правду, особенно о деталях своего задания на Объекте-2, вряд ли вообще пошел бы! Вероятность выжить почти нулевая. Ты не должен выводить их на Челябинск, у нас есть для этого много подготовленных ребят. Нужно будет попытаться войти на территорию особей и вступить в контакт.

– Зачем? И разве это возможно? Никто даже не знает точно, кто они и что.

– Если выживем, то все узнаешь от Головина, – ответил, уже немного успокоившись, Трофимов. – Я и так много лишнего наговорил. Не обращай внимания, я столько людей сегодня потерял… лучше бы сам погиб.

– Давайте помянем их, – предложил ровным голосом проводник, наливая в крышку фляжки спирт. – Я верю, их смерть была не напрасной, и мы выполним задание ради выживания человечества.

– Может, все-таки кто-то уцелел? – чувствуя себя виноватым, тихо произнес Смирнов.

– Маловероятно, я бы даже сказал, невозможно, – констатировал проводник, опрокинув в себя порцию спирта. – Ночью столько живности повылезает, что не позавидуешь.

– Это были одни из лучших «стражей», и они погибли не зря. Мы выполним задание, – убежденно проговорил командир.

Выпив спирта, запив водой и поужинав батончиками шоколада, группа начала готовиться ко сну.

– Завтра очередной трудный день, – продолжал Трофимов. – Тут вроде не опасно, но всем спать нельзя, я буду на дежурстве. Через четыре часа подниму тебя, Леонид, под утро – очередь Алексея.

Посмотрев на Смирнова, капитан добавил:

– Поднимешь нас в пять утра, быстро соберемся – и к крепости.

– А где это… ну, ведро хотя бы? – поинтересовался, устроившись поудобнее на верхнем ярусе, Алексей.

– Из землянки нельзя выходить ни при каких обстоятельствах, – предупредил проводник. – Я выход одной вонючей дрянью залил, чтобы наш запах местные твари не учуяли. А в углу яма выкопана, можете туда, если приспичит. Ну все, всем доброй ночи.

Смирнов закрыл глаза и попытался уснуть. Мешали тяжелые мысли о прошедшем дне и предстоящей первой ночи вдали от метро. Он долго ворочался, размышляя над словами Трофимова, переживая за судьбу группы.

Задание «стражей» было непростым. Алексей понимал, что делается это для того, чтобы у людей был шанс выйти из душного метро и вернуться в старый мир. Стоило ли за это умирать? Смирнов уже не сомневался в ответе! Единственное, что оставалось полной загадкой – что же в нем самом было такого особенного? О чем умолчали на станции?

– Товарищ капитан, можно вопрос? – обратился Алексей к сидевшему у деревянной лестницы-выхода Трофимову.

– Спрашивай, старлей, – заплетающимся языком вяло ответил командир. Алексей заметил, что на него сильно подействовал алкоголь. Видно, устал и не закусывал.

– Мы столько пережили сегодня, а я даже не знаю, как тебя зовут.

Трофимов с горечью посмотрел на Смирнова.

– Меня зовут Сергей! Но зачем тебе мое имя? В первую очередь я – офицер «Стража», машина, натренированная убивать. Меня с детства воспитали так. Во мне нет души. Я всегда был уверен в этом. Но не пойму, что болит внутри… Наизнанку выворачивает просто.

– Сердце. Переживаешь и человеком становишься. Хотя чувствовать боль от потери могут и животные. А ты еще и отвечаешь за погибших. Есть у тебя душа, не может не быть.

Сергей ничего не ответил и, опустив голову, погрузился в собственные мысли. Таким Смирнов его еще не видел.

– Скажи, Сергей, меня еще в Республике определили как особенного, или на территории «Стража»?

– У нас – и это, возможно, спасло тебе жизнь. Наши редко пленных в живых оставляют, отправили бы ученым на опыты.

– А товарищ мой?

– Да не переживай за него, он в порядке, ты же офицер «Стража» теперь и пользуешься всеми льготами и привилегиями Челябинской военизированной группы. Это значит, что даже если погибнешь, мы все свои обязательства выполним. Профессор, кстати, говорил, что он им нужен живым, но я не уточнял, по какой причине.

Алексей улегся на еловую подушку из лапника и закрыл глаза. Впереди был тяжелый день, отдых был просто необходим.

* * *

Минаев добрался до Откликного гребня примерно к восемнадцати часам. Не обнаружив «мертвых», с чувством выполненного долга начал размышлять о предстоящей ночи и способах ее пережить. Где находится землянка, к которой ушла группа, он не знал и стал спускался по тропе в надежде нагнать товарищей. Еще надо было выполнить данное мертвому другу обещание – сжечь его тело, пока до него не добрались любители человеческого мяса. К месту гибели напарника он добрался довольно быстро. Но, передвигаясь бегом по склону, все же потерял бдительность и выскочил прямо на мирно сидящих у костра «мертвых». Вскинув автомат, Саша замер. Аборигены тоже были в растерянности: они совсем не ожидали такой внезапной встречи, и пауза затянулась. Рядом с костром лежали разделанные человеческие останки. Один из дикарей даже не успел прожевать откушенный ломоть мяса, и жир стекал по его грязной, засаленной бороде. Увидев валявшийся поблизости разгрузочный жилет Фролова, Минаев содрогнулся.

– Что же вы, сволочи, делаете, вы же тоже люди?! – крикнул он и сделал несколько шагов назад.

В последнюю секунду Александр заметил летящий в него нож, увернуться не удалось, и лезвие вошло в левую руку повыше локтя. Дав неприцельную очередь, он метнулся в сторону, к ближайшим деревьям. Дикие ответили выстрелами из ружей.

– Сколько же вас тут, твари? – простонал Минаев и бросил одну за другой две осколочных гранаты. Раздались взрывы. Он выдернул из раненой руки нож, бросил на землю и что есть силы побежал вниз по тропе.