Он вспомнил об оруженосцах, что накануне посвящения в рыцари всю ночь проводили в часовне, глядя на тусклый свет лампады и шепча молитвы. Зачем им это? Очистить разум? Набраться храбрости? Заранее испросить прощения?

Он не хотел убивать Рэндолла Лиллингтона, это вышло почти случайно, в горячке охоты. Роджер выслеживал Стивена Боннета — с этим человеком он бы разделался, не моргнув глазом. А Харли Бобл… Его до сих пор жег взгляд охотника на воров, а рука чувствовала отголосок удара. Да, Роджер убил его осознанно. Он мог остановиться, однако не остановился.

А завтра он поклянется перед Господом, что верит в предопределение. В то, что каждый поступает так, как ему на роду написано.

«Что, если я не слишком в это верю? Или верю?.. Господи Иисусе, — мысленно извинился Роджер, — неужели из меня не выйдет нормального священника, такого, кто не сомневается каждую секунду? Конечно, любой человек время от времени колеблется, но со мной это случается слишком часто. Подай мне знак, пока не поздно!»

От прохладной воды занемели ноги. Темный бархат ночного неба был усыпан яркими звездами. Роджер услышал звук шагов и обернулся.

Позади маячила долговязая фигура Уоррена Ли, бывшего ополченца, секретаря преподобного Маккоркла.

— Решил подышать воздухом, — пояснил он. Его слова еле долетали до слуха Роджера, их перекрывал шум моря.

— Воздуха тут предостаточно, причем задаром, — улыбнулся Роджер.

Ли коротко усмехнулся, по счастью, не расположенный к долгой беседе.

Они постояли немного, наблюдая за рыбацкими лодками. Затем, не говоря ни слова, повернули назад. В доме уже погасили огни, терраса опустела. На подоконнике горела всего одна свеча.

— Знаете, я каждую ночь молюсь о том офицере, которого застрелил, — вдруг вымолвил Ли.

Роджер глубоко вздохнул, почувствовав укол в сердце. Он сам хоть раз помолился о Лиллингтоне или о Бабле?

— Я тоже помолюсь.

— Спасибо, — еле слышно сказал Ли.

Усевшись на ступеньки, они смахнули песок со ступней. Дверь дома распахнулась.

— Мистер Маккензи? — произнес преподобный Макмиллан, и что-то в его голосе заставило Роджера вскочить на ноги. — За вами пришли.

Роджер узнал фигуру, маячившую в тени за плечом преподобного. Джейми Фрэзер — бледный как полотно.

— Он увез Брианну, — выпалил Джейми без лишних объяснений. — Идем.

Глава 102

«Анемон»

За дверью бегали туда-сюда. До Брианны доносились приглушенные голоса, но слов было не разобрать. Она слышала довольные мужские возгласы и пронзительные женские визги в ответ.

В окно каюты — как называются окна на корабле, вдруг подумалось ей, есть ли специальный морской термин? — виднелся кусочек кормы.

Сморщившись от отвращения, Брианна перекатилась по грязным скомканным простыням и просунула лицо в открытую раму. Она хотела отдышаться от спертого воздуха каюты, однако в гавани пахло немногим лучше — мертвой рыбой, сточными водами, разогретым на солнце илом.

По небольшому причалу двигались крошечные фигурки. На берегу перед невысоким зданием с белыми стенами и крышей, крытой пальмовыми листьями, горел костер. Рассмотреть, что там позади, не удавалось — слишком темно. Судя по пристани, там должен быть маленький городок.

Голоса за дверью стали ближе.

— …встретишься с ним на Окракоке в новолуние.

В ответ раздалось невнятное бормотанье. Дверь распахнулась.

— Хочешь пойти на праздник, солнышко? Или останешься здесь, со мной?

Брианна развернулась, по-прежнему стоя на коленях. В дверях стоял Стивен Боннет с бутылкой в руке и гадко ухмылялся. Она резко вдохнула и тут же зажала рот — от простыней исходил приторный запах секса. Брианна рванулась с койки, чтобы встать, но наступила коленом себе на юбку. У пояса послышался треск материи.

— Где мы? — спросила она. Голос испуганно взвился ввысь. Брианна поморщилась.

— На «Анемоне».

— Брось, я не об этом спрашиваю. — Сорочка и платье у ворота порвались, когда ее стаскивали с лошади, одна грудь почти обнажилась. Брианна потянула вверх разорванную ткань.

— Вот как? — Боннет поставил на стол бутылку и ослабил галстук. — Ух, теперь лучше!

Он потер красную полосу на шее. У Брианны перед глазами вдруг возникло горло Роджера с неровным шрамом.

— Я спрашиваю, что это за город! — властным тоном заявила она, пригвоздив Боннета взглядом. Вряд ли с ним пройдет тот же номер, что и с поселенцами отца, но ей самой поможет собраться с духом.

— Что ж, к чему скрывать. Мы в Роаноке. — Боннет стянул камзол и небрежно бросил его на стул. На груди и плечах топорщились складки мятой рубашки. — Лучше сними платье, золотце, здесь жарко.

Он потянул за шнурки на вороте своей рубашки. Брианна отпрянула, оглядываясь в поисках оружия. Сгодится стул, лампа, бутылка… Ага! На столе она углядела тупой конец такелажной свайки.

Боннет нахмурился — справиться с узлом на рубашке не получалось. В два прыжка Брианна очутилась у стола и схватила свайку, наставив острие на Боннета.

— Стой где стоишь! — По спине у нее струился пот, но руки были холодны.

Боннет поглядел на нее как на сумасшедшую.

— И что ты будешь делать, женщина? — Он бросил завязки и шагнул к ней. Брианна отступила.

— Не трогай меня!

Боннет смотрел на нее в упор бледно-зелеными глазами, при этом слегка улыбаясь. Потом сделал еще шаг навстречу. Страх отступил. Брианну охватила ярость. Она повела плечами, готовясь к атаке.

— Я не шучу! Стой смирно, или убью! На этот раз я буду точно знать, кто отец моего ребенка! Предупреждаю, дерусь насмерть!

Боннет протянул руку, чтобы вырвать у нее оружие, но замер на месте.

— Ты что, ждешь ребенка?

Брианна с трудом сглотнула. Сердце билось где-то в ушах. Гладкая древесина скользила в потной ладони. Она ухватила свайку покрепче, пытаясь вновь вызвать в себе ярость, однако волна уже схлынула.

— По-моему, да. Точно станет ясно недели через две.

Боннет приподнял светлые брови, отступил на шаг и воззрился на нее с нескрываемым интересом. С лица взгляд пирата скользнул к ее обнаженной груди в разорванном вороте.

Брианна вновь почувствовала слабость. Злость больше не придавала ей сил. Она опустила оружие.

— Сейчас выясним. — Боннет склонился к ней без прежней сальной ухмылки. Брианна застыла на месте. Он взял ее за грудь и задумчиво взвесил в ладони, будто на рынке примеривался к дыне. Брианна охнула и оттолкнула его. К сожалению, сил на мощный отпор не хватило. Удар пришелся Боннету в плечо. Тот хмыкнул, но отступил.

— Может быть, может быть. Тогда ладно. — Боннет нахмурился и без тени смущения оправил гульфик на бриджах. — Значит, хорошо, что мы в порту.

Не поняв последней фразы, Брианна пропустила ее мимо ушей. Одно то, что Боннет передумал измываться,