Брианна ощутила нечто наподобие дежавю. Она уже слышала эти слова, вот только от кого? От отца? От матери? Да, в точности те же слова ей говорил кто-то в далеком детстве. Чего она боялась? Брианна уже не помнила, но молитва всегда приносила ей утешение.

Джем неуверенно нахмурился. Мальчик умел креститься; с молитвой ангелу-хранителю дело обстояло сложнее. Брианна разучила с ним слова, чувствуя себя немного виноватой.

Наверняка сын скоро выдаст что-нибудь католическое на глазах у прихожан Роджера. Большинство соседей полагали, что жена священника тоже протестантка. Те, кто знал, как обстоит дело, помалкивали. Брианна опасалась, что пойдут пересуды, особенно после смерти Мальвы и разговоров о ее родителях. Она поджала губы, но тут же успокоилась, вспомнив, что Роджер всегда оставался глух ко всем подобным намекам.

Несмотря на думы о религиозных расхождениях, Брианна сильно тосковала по мужу. Он писал, что Элдер Маккоркл задерживается, но приедет в Эдентон на будущей неделе. А еще через неделю состоится обряд рукоположения, а потом Роджер вернется в Риверан к ней и к Джему.

Он так радовался тому, что примет сан. Не отлучат же его от церкви — или что там делают с еретиками — за жену-католичку? Вдруг ей понадобится принять его веру? Роджер явно этого хочет… У Брианны засосало под ложечкой, и она обняла сына, чтобы приободриться. Кожа у него была влажной, по-детски нежной, но плечи обещали стать такими же широкими, как у отца и деда. Как у отца — эта мысль принесла утешение и радость среди всех тревог, даже тоска по Роджеру стала не такой острой.

Брианна поцеловала малыша за ухом, где пряталось родимое пятно. Мальчик захихикал — дыхание защекотало ему шею.

Она отослала его к Матильде, чтобы та посмотрела, можно ли отстирать рубашку, и вернулась к смешиванию краски.

Из ступки повеяло слабым минеральным запахом малахита. Брианна поднесла посудину к лицу и принюхалась, хотя что могло пойти не так — камень не портится, это смешно. Наверное, ароматы скипидара и табака из трубки мистера Бьюкенена перебили ей нюх. Брианна покачала головой и аккуратно выскребла зеленую пасту во флакон, чтобы позже смешать ее с маслом грецкого ореха или яичной темперой.

Она оглядела запасы коробок и мешков — часть привезли от тети Иокасты, часть милостиво прислал из Лондона Джон Грей. Задумалась, что ей сегодня может понадобиться. После обеда предстоит сделать первые наброски для портрета матери мистера Форбса. На работу у нее всего пара недель до приезда Роджера, нельзя понапрасну…

Вдруг нахлынула слабость, перед глазами замелькали темные пятна. Брианна опустилась на пол и положила голову на колени, глубоко дыша. Не помогло. От сырого воздуха, смешанного с запахами, шедшими из конюшни, сделалось только хуже.

К горлу подкатила тошнота. Желчь плескалась внутри, как вода в миске, во рту возник гадкий привкус.

— Боже правый.

Брианна едва успела схватить со стола таз и вылить из него воду, как желчь изверглась наружу.

Она осторожно отставила таз и обессиленно опустила руки, глядя на влажное пятно на полу. Комната плыла перед глазами.

— Поздравляю, Роджер, — проговорила она. — Ты снова станешь папой.

* * *

Слабость улетучилась так же мгновенно, как и нахлынула. Аромат табака из трубки мистера Бьюкенена усилился, но теперь Брианна ощущала только запах жженых высушенных листьев, исчез коричнево‑зеленый дурман, который, просочившись через носовые пазухи, принес с собой стук в висках.

Она так погрузилась в собственные ощущения, что не сразу обратила внимание на голоса из соседней комнаты. Там располагалось логово Дункана, где он хранил гроссбухи и счета за имение. Брианна подозревала, что там он укрывался ото всех, когда чувствовал, что размеры дома его подавляют.

Мистер Бьюкенен, похоже, поднялся к Дункану и начал беседу, в которой теперь, судя по голосам, сквозило напряжение. Конечно, любопытно было бы послушать, о чем говорят мужчины, но в последнее время она старалась отмахиваться от того, что не предназначено для ее ушей.

Дункан и тетя Иокаста были убежденными лоялистами, и никакие доводы на них не влияли. Брианна не раз подслушивала беседы Дункана с местными тори, несколько смущенная тем, что знает, как в итоге развернутся события.

Здесь, в предгорье, в самом сердце Кейп-Фира, большинство солидных граждан были лоялистами, уверенными в том, что на севере совершенно зря подняли бучу, да и слухи о ней сильно преувеличены, а если нет — то все, что там творится, к ним отношения не имеет. Сейчас необходима твердая рука, которая обуздает полоумных вигов, пока их несдержанность не повлекла за собой ответную волну насилия. Брианна знала совершенно точно: ответная волна вот-вот нагрянет. При мысли о том, что могут пострадать люди, которых она знает и любит, Брианна ощутила то, что ее отец называл «содроганием перед неизбежностью», — она похолодела от ужаса, даже кровь по жилам как будто потекла медленнее.

— И когда? — Брианна открыла дверь, и отчетливо донесся нетерпеливый голос Бьюкенена:

— Они ждать не станут, Дункан. Деньги должны быть у меня до следующей среды, иначе Данклин продаст оружие на сторону. Сам знаешь, покупатели найдутся. Он готов ждать, если с ним рассчитаются золотом, но недолго.

— Ладно, Сани, — огрызнулся Дункан. — Если получится, то заплатим.

— Если? Что значит «если»? До сих пор ты только время тянул: ох, Сани, у нас трудности, ох, Сани, скажи Данклину, пусть подождет, да, Сани, конечно…

— Я сказал тебе, Александр, если получится, заплатим! — В голосе Дункана зазвучала стальная нотка, которой Брианна никогда прежде не слышала.

Бьюкенен сквозь зубы ругнулся по-гэльски и неожиданно выскочил из комнаты, однако был в такой ярости, что едва кивнул Брианне и промчался мимо.

Что к лучшему, подумалось ей, потому что в руках она по-прежнему держала тазик. Она не успела избавиться от него, как следом вышел Дункан. Он был мрачнее тучи, но все же остановился.

— Как дела, девочка? Ты вся зеленая. Чего-то не того съела?

— Наверное. Мне уже лучше. — Брианна поспешно задвинула тазик обратно в комнату и закрыла дверь. — Ты-то как, Дункан?

Ему хотелось с кем-то поделиться. Оглянувшись по сторонам и убедившись, что поблизости не крутятся рабы, он склонился к ней и зашептал:

— Ты в последнее время не видела ничего подозрительного, a nighean?

— В каком смысле подозрительного?

Дункан утер кулаком рот под висячими усами и еще раз огляделся.

— Скажем, у могилы Гектора Кэмерона?

У Брианны защемило в подреберье, и она положила руку на бок, чтобы успокоить боль.

— Значит, видела? — насторожился Дункан.

— Не я, — ответила Брианна и со слов Джемми рассказала историю о призраке, которого