морской ветер, и от этого становилось чуть легче. Брианна задумалась о чуде, которое происходило внутри нее. Деление клеток — упорядоченный танец, в результате которого росла новая жизнь.

Когда это случилось? Наверное, в ночь накануне отъезда Роджера из Эдентона. Они занимались любовью радостно и неторопливо, памятуя о предстоящей разлуке. А после она уснула в его объятьях, чувствуя себя любимой. И проснулась одна посреди ночи. Роджер сидел у окна, освещенный луной. Ей не хотелось мешать ему, он сам повернулся, почувствовав ее взгляд, и было в его лице что-то такое, отчего она встала, подошла к нему и крепко обняла.

Тогда он поднялся и уложил ее на пол. Они снова занялись любовью — исступленно, не говоря ни слова.

Ее, католичку, захватывала шальная, пьянящая радость при мысли о том, что накануне рукоположения она отвлекла священника от мыслей о Боге, пускай всего на несколько минут.

Будьте осторожны, вознося молитвы. Так всегда говорили монахини в школе.

Ветер стал холоднее. Брианна замерзла и укрылась уголком пледа — самым чистым. Про себя она читала молитву.

Глава 103

Допрос

Нил Форбс восседал в гостиной «Кингз-Инн» со стаканом крепкого сидра и думал о том, что жизнь дивно хороша. Встреча с Сэмюэлом Айрделлом и его приятелем — предводителями повстанцев в Эдентоне — прошла успешно. А разговор с местными контрабандистами Гилбертом Батлером и Уильямом Лайонсом сулил еще больше славных перспектив.

Форбс питал нежную любовь к драгоценностям. В честь удачного избавления от грозного Джейми Фрэзера он побаловал себя подарком — купил булавку для галстука, увенчанную крупным рубином. С чувством глубокого удовлетворения Форбс любовался розоватыми отблесками на шелковой рубашке.

Мать он благополучно устроил в доме сестры. Обедать планировал в компании одной местной леди. До назначенного времени оставался час. Пожалуй, стоит пройтись, чтобы нагулять аппетит, подумал Форбс. Погода стояла чудесная.

Он собирался подняться, когда ему на плечо легла тяжелая рука.

— Что за… — возмутился Форбс, но осекся, стараясь сохранить лицо и не выказать страха. Перед ним стоял высокий темноволосый человек, крайне неприветливый. Маккензи, муж девчонки. — Как вы смеете врываться сюда, сэр? Я требую извинений!

— Сейчас дотребуешься, — гневно осадил его Маккензи. — Где моя жена?

— Откуда я знаю? — Сердце у Форбса стучало как бешеное, его обуревала смесь ликования и тревоги. Он вздернул подбородок и снова сделал попытку подняться. — Позвольте, сэр.

На этот раз его опустила в кресло обратно другая рука. Форбс обернулся. Ему в лицо недобро ухмылялся Йен Мюррей, племянник Фрэзера. Самодовольство Форбса дало трещину. Поговаривали, что Мюррей жил с могавками и сам стал одним из них, что у парня есть ручной волк, который слушается его команд, а однажды, следуя какому-то варварскому ритуалу, Мюррей вырезал и сожрал сердце врага.

Впрочем, неряшливая одежда и простецкое лицо не произвели на Форбса особого впечатления.

— Сэр, уберите руки, — с достоинством произнес он.

— Еще чего, — покачал головой тот и сжал плечо Форбса. По силе захват напоминал лошадиный укус. Форбс невольно округлил рот. — Что ты сделал с моей кузиной?

— При чем тут я? Я и пальцем не тронул миссис Маккензи. Пусти, черт побери!

Мюррей ослабил хватку. Маккензи подтянул себе стул и сел напротив.

Форбс откинулся на спинку кресла и одернул рукав, избегая взгляда Маккензи. В голове судорожно метались мысли. Откуда они узнали? И знают ли наверняка? Может, просто блефуют?

— Прискорбно слышать, что с миссис Маккензи приключилось что-то неладное. Неужели вы за ней не уследили?

Маккензи молча оглядел его с головы до пят и презрительно хмыкнул.

— Я слышал вашу речь в Мекленбурге, — светским тоном произнес он. — Язык у вас подвешен что надо. Очень убедительно вы распинались про справедливость, про защиту наших жен и детей. Само красноречие.

— Да уж, — вставил Мюррей. — Неплохо сказано для человека, который похитил беззащитную женщину. — Сидя на корточках, как дикарь, Мюррей подался вперед и заглянул в лицо Форбсу. Тот почувствовал себя неуютно и перевел взгляд на Маккензи, дабы поговорить с ним как мужчина с мужчиной.

— Мне очень жаль, что с вашей женой случилось несчастье, сэр. — Форбс подпустил в голос сочувствия. — Был бы рад помочь, но я понятия не имею…

— Где Боннет?

Вопрос пришелся будто удар в печень. Форбс хватал ртом воздух. Взгляд зеленых глаз Маккензи лишал его воли.

— Кто такой Боннет? — спросил он, облизнув пересохшие губы. По шее струился пот, рубашка под мышками вся промокла.

— Знаешь, я ведь слышал, как ты договаривался с Брауном, — весело заметил Мюррей. — У тебя на складе.

Форбс резко обернулся. Фраза Мюррея так его поразила, что он не сразу заметил нож, который откуда ни возьмись оказался у того на коленях.

— Вы о чем, сэр? Вы ошиблись, говорю вам!

Маккензи схватил его за грудки.

— Нет, сэр, — тихо сказал он и склонился к Форбсу так близко, что тот почувствовал на лице дыхание. — Это вы ошиблись, когда похитили мою жену ради ваших безумных целей.

Послышался треск — разорвалась тонкая шелковая ткань. Маккензи отшвырнул его обратно в кресло, потом взялся за воротник и потянул. Форбс, задыхаясь, хватал ртом воздух. Перед глазами поплыли черные пятна, не затмевая, однако, пристального взгляда холодных зеленых глаз.

— Куда он ее увез?

— Мне ничего неизвестно о вашей жене! Сэр, вы совершаете трагическую ошибку. Как вы смеете оскорблять меня? Я буду вынужден выдвинуть обвинения!

— Мы разве его оскорбили? — удивился Мюррей. — По-моему, еще не начинали.

Он задумчиво потрогал лезвие ножа большим пальцем и оглядел Форбса, как кусок мяса на тарелке, словно прикидывая, как будет удобнее разделать.

Форбс стиснул челюсти.

— Мы в общественном месте. Если вы меня тронете, вас тут же схватят.

Форбс заглянул за плечо Маккензи в надежде, что кто-нибудь появится в гостиной и прервет сей неприятный тет-а‑тет. Но тем тихим утром все горничные и конюхи, похоже, были заняты работой и на выручку ему не спешили.

— Что, если нас увидят, a charaid? — осведомился Мюррей у Маккензи.

— Да ничего. Можем и подождать. — Маккензи взглянул на часы с маятником над камином. — Недолго осталось.

Форбс запоздало удивился, где Джейми Фрэзер.

* * *

Элспет Форбс сидела в кресле-качалке на веранде у сестры и наслаждалась утренней прохладой, когда на пороге возник нежданный гость.

— Мистер Фрэзер! — воскликнула она. — Что привело вас в Эдентон? Вы Нила ищете? Он уехал в…

— Нет-нет, миссис Форбс. Я к вам. — Он низко поклонился. Солнечные лучи сверкнули в медно-рыжих прядях.

— Вот как? — Она выпрямилась и стряхнула с рукава крошки от бутерброда в надежде, что чепец