выставках. Мне тогда на глаза попалась статья про токсичные отношения, и в душе закралось подозрение, что это вот они самые. Позже подозрение переросло в уверенность. Но порвать с ним я так и не смогла. Что-то во мне сломалось. Каждый раз, когда я пыталась это сделать, у меня случались провалы в памяти. Ты говоришь, это из-за гипноза?

– Думаю, да. И ты права, он позавидовал тебе как более талантливому художнику. Кстати, он никогда не показывал тебе свои работы?

– Я даже не знала, что он тоже пишет. Я думала, это были работы другого художника. Я…

На её глазах навернулись слёзы, и Лера отвернулась к стене. Я поняла – не стоит посвящать её сейчас во все подробности.

– А на каком сайте вы познакомились? – спросила я, когда Лера нашла в себе силы, чтобы продолжить разговор. – На иностранном сайте?

– Почему на иностранном? – удивилась Лера.

– А как же его акцент? – решила переспросить я, чтобы развеять последние сомнения.

– Нет-нет, – помотала головой Лера, – мне казалось, это простое чудачество. Я даже подыгрывала и в шутку исправляла слова, которые он коверкал.

В этот момент в палату заглянул врач.

– Всё, девушки, закругляйтесь. Покой, для выздоровления нужен покой!

– Хорошо, мы уже почти закончили.

Врач, нахмурившись, вышел из палаты. Но я была более чем уверена, что если в скором времени не уйду, то скоро увижу его здесь снова.

– Спасибо, что всё рассказала, Лерик. Поправляйся, – я встала со стула, на котором сидела всё это время, и направилась к двери.

Не хотелось оставлять её здесь одну – наедине со своими мыслями. Но другого варианта у меня просто не было. Да и Лера не любит, чтобы её переживания видел кто-то ещё. Но она сильная. Она справится…

Но мне всё равно хотелось как-нибудь её поддержать. Выпустить эмоции наружу? Крепко обнять и сквозь слёзы пробормотать что-то неразборчивое, отдалённо похожее на слова утешения и проклятия в адрес Тома? Но что-то внутри подсказывало, что слёзы и объятия здесь не помогут.

Неожиданно из копилки воспоминаний вынырнуло одно из них. Мы с Лерой в школе в пустом классе, я плачу, склонившись над партой и спрятав лицо в ладонях. Даже не помню повод. Но меня что-то сильно расстроило. Неожиданно Лерина ладонь ложится мне на плечо.

– Ну всё, хватит. Такую сырость здесь развела! Дай свою руку.

– Зачем тебе? – от удивления я даже поднимаю голову и недоумённо смотрю на Леру. Хоть это и непростая задача. Глаза болят от слёз. В них как будто насыпали килограмм песка.

– А вот зачем, – Лера снимает с руки браслет, которым она сегодня хвасталась в школе, и надевает его мне на руку.

– Но… но… его же совсем недавно тебе подарили! И ты так им дорожишь…

– Как можно побрякушкой дорожить больше, чем живым человеком? Тем более таким другом, как ты?

Я благодарно всхлипываю.

Сейчас я, кажется, и не вспомню, где лежит тот браслет. Но я точно знаю, что должна сделать. Нежно погладив на шее птицу, словно поблагодарив её за верную службу, я снимаю любимый кулон с шеи.

Лера пытается протестовать, когда я, ни слова не говоря, надеваю ей на шею свой кулон.

– Но… ты не можешь…

– Как можно дорожить побрякушкой больше, чем живым человеком? – я хитро улыбаюсь. – А тем более такой безбашенной подругой, как ты?

Видя Лерину благодарную улыбку, я немного успокаиваюсь и во второй раз направляюсь к выходу из палаты.

– Подожди, Тата, – неожиданно останавливает меня Лера, – знаешь, я была не права насчёт Сергея.

– Насчёт Сергея? Ты хотела сказать…

– Нет, я всё правильно сказала. Мне казалось, что он для тебя не слишком… романтичен.

– Не забивай свою голову всякими глупостями, – я смеюсь и берусь за ручку двери, – здесь я уж как-нибудь сама. Но если вспомнишь что-нибудь…

– Просто на меня накатил поток воспоминаний. Понимаешь? И, кажется, я не могу его контролировать…

Но предаваться воспоминаниям было уже поздно. Я услышала за дверью приближающиеся шаги и с ещё большей решимостью нажала на ручку двери, намекая, что теперь мне действительно пора… Иначе в следующий раз (то есть в следующее посещение) меня могут и не пустить к Тате.

– И мне даже стыдно тебе в этом признаться, – продолжала изливать душу подруга, – но иногда я даже поучала его… Однажды я посоветовала Сергею написать тебе стихотворение.

Я резко отпустила ручку двери, вспомнив найденную на днях записку.

– И как давно это было?

В комнату снова заглянул бдительный врач и покачал головой.

– Всё. Мне и правда пора. Нужно ещё Машу забрать от родителей. Пока, Лера. Береги себя.

– Пока, Тата. Ты тоже. Подожди, а что это за птица? Давно хотела спросить…

– Феникс, конечно, – ответила я без запинки. На самом деле я не знала точно. Но очень бы хотела, чтобы для Леры эта птица стала символом возрождения и новой жизни.

Выйдя из больницы, я вдруг поняла, что только сейчас по-настоящему начинаю приходить в себя. Впервые за этот вечер ощутила холод. Сев в машину, я ещё пару минут продолжала дуть на замёрзшие пальцы.

– Ну, как там Лера? – осторожно спросил Сергей.

– Ничего, приходит в себя.

– Ты не устроила ей по такому случаю небольшой промыв мозгов? Иногда так легче приходить в себя.

– Я уточнила у неё некоторую информацию, которая меня интересовала.

– Знаешь, если честно, никогда не понимал, почему ты с ней дружишь.

– Она сказала, что ты очень хороший. И что мне нужно тебя ценить.

– Кажется, начинаю понимать. Приглашай её к нам в гости, как поправится. Только без кавалеров с психическими отклонениями.

Я улыбнулась. А затем всё же решилась произнести давно откладываемый вопрос.

– Скажи. Может, это и прозвучит странно. Но ты, случайно… на днях не писал для меня стихотворения?

– Хм, так и знал. Так и знал, что Маша или ты его найдёте. Я хотел написать что-то, но у меня так и не получилось написать так, как я это задумывал. Зато я написал стихотворение о твоей любимой картине, – с этими словами Сергей протянул мне сложенный вдвое и немного помятый лист бумаги.

Я взяла листок и прочитала следующее:

«Дама в саду»

Кусочек голубого неба поймал художник на мольберт,

Затем решил добавить зелень и сердцу милый силуэт.

«От красной клумбы пахнет маком, – шепну тебе я, добрый друг. -

Так, знаю, пахнет ароматно в свой лучший день цветущий луг».

Свет солнечный неуловимый теперь включается в игру,

Он частый гость – всегда желанный в зелёном сказочном саду.

И дама в платье белом-белом проводит взглядом