— Не стоит, Элаиза. Думаю, личной гвардии Рейнхарта хватит. К тому же, наши волосатые друзья отвели опасность.

И я смолчала о том, что Элаизу могут убить. Меня не тронут — шайри нужна живой, а вот охрана моя им без надобности.

— Вокруг чисто, — подтвердил охранник-шкаф.

Я снова посмотрела на Венеру и стало тревожно.

— Вам предстоит пострадать, миледи, — негромко произнесла она. — Но ничего не бойтесь. Исконная магия с вами.

Ничего себе напутствие. Не обнадеживающее, если честно.

Ариана

Как сбежать из дома и не попасться драконам, я придумала, а как выкупить Черную звезду — нет. Сомневаюсь, что мне отдадут ее в залог, кредит или под честное слово. Буду решать проблемы по мере их поступления. Возможно, там не будет магических оповестителей, и я смогу применить дар. А, если и будут, то прослежу за покупателем звезды и применю дар вне помещения. Если артефакт купят Кайра с Илсе, постараюсь втереться к ним в доверие и выкрасть. И всегда остается вариант — найти не очень хорошего, но богатого господина и "позаимствовать" деньги у него. Под ментальным воздействием мужчины мне никогда не отказывают.

С такими ободряющими мыслями бежала несколько кварталов. Условились, что карета будет наемная, и остановится поодаль. А я тем временем, оглядывалась, проверяя нет ли хвоста. Странное дело, его не было, а взгляд в спину — был. Хищный, пугающий, пробирающий до костей. Казалось, что там, в темноте ночи, притаился хищник, и он выжидает момент для нападения. Возможно, так действуют гвардейцы Рейнхарта, но в карету я в буквальном смысле запрыгнула. Только когда заперла дверцу изнутри, выдохнула, хоть сердце и выскакивало из груди. Оно билось как шальное, намекая, что истосковалось по спокойной жизни.

Квартал отверженных шокирует любую леди, но для человека, прожившего там пять лет, все становится ясным и привычным. Улицы живут по определенным правилам и законам, "понятия" порой куда жизненнее, чем иные привычки и принципы аристократического сообщества. Грых, вот например. Хоть он меня и продал, но пришел на выручку, потому что — понятия! Я как дитя двух миров, которые никогда не пересекутся, сильно запуталась.

Люблю кареты! Приятно перестукиваются копыта, тихо поскрипывают колеса, карета покачивается из стороны в сторону и баюкает. Чувствуешь себя малышом в люльке, так и кажется, что вот-вот и нянюшка затянет долгую, но грустную песню о луне, барашках и санках в небо. Невольно успокаиваешься, упорядочиваются мысли, успокаиваются нервы.

Вскоре мы прибыли на место и ощущение чужого присутствия пропало. Я надела маску — Илсе обеспечивает инкогнито участников аукциона — уняла дрожь, и вышла из кареты в темноту сада, приняв помощь лакея.

В обмен на приглашение, администратор аукциона выдавала золотистые карточки с именами на этот вечер. Мне досталась Долматина и, прикрепив брошь-карту к груди, я прошла внутрь.

Илсе устроила аукцион в здании картинной галереи. Много пространства и свободного места, а стены украшены шедеврами старины и современности. Когда-то давно, словно в прошлой жизни, учителя объясняли разницу между ранним и поздним Де Руеном, между авангардизмом Торновича и футуризмом Лепирде. Между "красиво" и "не очень", между "шедевром" и "мазней". Последнее от предпоследнего мне редко доводилось отличить, если честно.

Отдав плащ лакею и угостившись бокалом шампанского, я влилась в местное общество. Лениво плыла между гостями, рассматривая картины и присутствующих. Маски надежно скрывали их лица, некоторые даже надели парики, вуальки или маски на все лицо. При всем желании, Кайру не узнать, надеюсь, что и она меня не узнает. Бархатная маска плотно облегает глаза и частично закрывала щеки, изменяя мой образ до неузнаваемости.

Тронула ромашку Венеры — на месте. Но ощущение пристального взгляда вернулось, словно кто-то следит за мной и планирует недоброе. Коргхарт? Неосмотрительно было оставить Элаизу дома, с другой стороны, если на меня нападут, то не убьют, а вот боевая драконица вряд ли переживет схватку! Она отдаст за меня жизнь, а я не стою этого.

Зазвучала громкая музыка и на небольшой помост поднялась Илсе. Там уже стоял первый лот, прикрытый бордовым бархатом; вокруг него суетились администраторы, заполняя бумаги, уточняя последние организационные моменты.

Я страшилась встречи с Илсе — женщиной, заменившей мне мать. Если уж откровенно, она могла меня не принимать, но приняла. Она была не худшей мачехой и откровенно никогда не гнобила. Особой любви и внимания я не получала, но никогда ни в чем не нуждалась. А теперь я узнаю, что где-то в огромном и жестоком мире живет моя настоящая мама, и отчаянно нуждается в помощи. Мама, которая любит меня просто за то, что я есть. Она пожертвовала свободой лишь бы дать мне другое будущее, и я обязана отплатить ей сторицей!

— Дорогие гости нашего вечера! Счастлива приветствовать вас на третьем ежегодном аукционе особых артефактов! Только для вас лучшие, редкие и особенные вещи. Без долгих слов, без долгих отступлений — регистрируйтесь у стойки администратора, и через десять минут приступаем. Напоминаю, что шаг аукциона — тысяча золотых.

По всем канонам жанра мне полагалось подавиться, но я заранее знала, что аукцион для богачей. Уверена, сокровищница Рейнхарта с легкостью вместит миллиарды золотых, но в моем распоряжении нет и сотни. Впрочем, я все равно зарегистрировалась, получила табличку с номером и заняла место в одном из последних рядов, чтобы лучше видеть присутствующих.

При всем желании не смогла узнать Кайру, а вот маму, то есть, Илсе, узнала сразу. Каждый ребенок узнает родителей по тембру голоса, жестам, повороту головы, даже запаху. По манере держаться, двигаться и говорить. Вопреки всему, я больше не злилась на эту женщину, потому что бессмысленно злиться на человека, которого нет в твоем сердце.

Ее там не было. Никогда. Я винила себя за это, думала, что я плохая дочь, неблагодарная и вообще не от мира сего, а оказалось права Венера. Следовало слушать собственное сердце. Оно уже в детстве говорило мне, что где-то в огромном мире живет женщина, давшая мне жизнь.

Пришло осознание, что мама уже двадцать с лишним лет у драконов! От лица отхлынула кровь, и сердце защемило от боли, хотя я никогда на него не жаловалась. Одна мысль о ее муках выворачивает внутренности. Я хотела вскочить и бежать к изумрудным, если понадобится — трясти их владыку, лишь бы отдал мне маму, но я понимаю, как это глупо. Без помощи мне не справиться.

Грохот молотка привел в чувство. Оказывается, за переживаниями