Гоша на некоторое время предался им всецело, потом ему сталонеудобно сидеть, он поерзал, устраиваясь поудобнее, и тут раздался сигнал«Курьера».

– Вы где, 509-я? – спросила дежурная по линейной подстанцииЛера. – ДТП на трамвайных путях на Белинке, есть пострадавшие, машина изСоветского района уже пошла, нас просят тоже кого-нибудь прислать. Сможетеприехать быстро?

Надобно уточнить, что улица Белинского, вернее, трамвайныепути, проходящие аккурат по ее середине, разделяют Нижегородский и Советскийрайоны. То есть магазин «Электра», к примеру, находится на четной стороне улицыи относится к Нижегородскому району, а стоящий напротив, на нечетной стороне,ночной клуб «Пикассо» – к Советскому. Ну и трамвайные пути делят между собойобе подстанции «Скорой» – Советского района и Нижегородского. Причем делят безособых споров: это-де не наша территория – и валите отсюда. Территория страдания,территория боли – общая для всех врачей.

– Быстро? – растерянно переспросил Гоша. – Как это – быстро?Но мы еще даже не обедали…

– А что ж вы все это время делали? – не поверила своим ушамЛера. – На вызов полтора часа назад уехали, наверное, можно было и поестьуспеть.

– Наверное, – пробормотал Гоша. – Но Алехан все еще в тойквартире, понимаешь?

– Больше часу?! – не поверила своим ушам Лера.

– Ну да. Наверное, сложный случай.

– Был бы сложный, Алехан позвонил бы, – справедливо заметилаЛера. – Вызвал бы бригаду.

– А может, у них там телефона нет, – возразил Гоша. –Позвонить неоткуда.

– Ну, крикнул бы тебе, чтобы ты позвонил, – уже сердитосказала Лера. – А телефона там и правда нет, я вспомнила, та женщина сказала,что звонит от соседей. Тогда сделаем вот что, Гошенька. Ты поднимись в этусамую квартиру и спроси доктора Меншикова, он вообще намерен сегодня работатьили как?

Окажись на месте Леры любая другая дежурная, Гоша навернякапоманежился бы еще или даже наотрез отказался куда-то идти. Но отказать Лере,особенно когда она с придыханием выговаривает это «Гошенька», было совершеннонемыслимо.

– Ладно, уговорила, – буркнул он, стараясь, чтобы Лера поголосу не догадалась, в какую блаженную улыбку расползлись его губы.

Положил микрофон, поднял стекла в кабине, запер машину ипошел к подъезду, все так же мечтательно улыбаясь, отчего едва не совершиллобовое столкновение с подрулившим к крыльцу «Москвичом». Водитель нажал наклаксон, из окна сверкнула на Гошу длинными серыми глазами роскошнаяпышноволосая брюнетка, а свирепый пес тигровой масти, тоже бывший пассажиром«Москвича», сердито облаял его.

Гоша, сознавая, что виноват в могущем произойти ДТП былтолько он, сконфуженно развел руками и вошел в подъезд.

Вот же гадство – лифт не работает!

Так же, как доктор Меншиков час тому назад, он рассчитал,что квартира сто восемь находится на девятом этаже, и резко приуныл. Гоша жил вчастном одноэтажном доме, поэтому подъем на девятый этаж пешком был для негопримерно тем же, что подъем на пик Коммунизма или на Эверест без всякогоальпинистского снаряжения. Хотел уже плюнуть на это дело и вернуться в машину,но вспомнил Лерочкины вишнево-карие глазки, черные, коротко подстриженныекудряшки, смугло-румяные щечки – и отправился на героический штурм этажей. Путьбыл настолько далек и долог, что к исходу его Гошу одолели мрачные размышления.Думал он, к примеру, о том, что жизнь все-таки складывается порою чертовскинесправедливо. Вот женат он на пышной, белотелой, светловолосой и светлоглазойженщине. А черт ли дернул на ней, на Светке, жениться, когда по жизни нравилисьГоше исключительно темноволосые и темноглазые девушки? Такие, как Лерочка иликак та, в забавном джемперочке и с хорошенькой попкой, которая недавно вышла изэтого подъезда; в конце концов, как дама с роскошными формами и не менеероскошными волосами, которая яростно поглядела на него из «Москвича»… Подобныекрасотки могли из него веревки вить, а вместо этого женился он на Светке,которая сама только и ждет, чтобы из нее муж веревки вил, а Гоша на этоорганически не способен…

Он тяжело вздохнул – и вдруг обнаружил, что подъем,казавшийся бесконечным, как-то незаметно кончился. Гоша стоял рядом с дверью,на которой была цифра 108, а снизу доносились голоса каких-то несчастныхпутников, которые все еще форсировали подъем. Мысленно пожелав им всяческихуспехов, Гоша воткнул палец в кнопку звонка и какое-то время постоял так,вслушиваясь в отдаленные трели. Но никто не вышел на звонок. Гоша на всякийслучай подергал дверь – она была совершенно явно заперта.

– Что за черт? – спросил он неведомо кого, не особеннонадеясь на ответ, однако тотчас услышал рядом сердитое сопение. Собачинатигровой масти – та самая, которая несколько минут назад облаяла Гошу из окошка«Москвича», – продолжала выражать ему свое неодобрение. К счастью, тупая мордаее была забрана в намордник, не то одним сопением явно не обошлось бы.

Упорство собаки поразило Гошу в самое сердце. Не лень жевзбираться на девятый этаж! Или пес принял его за какого-нибудь злоумышленника?Вот же глупая животина!

Но спустя секунду выяснилось, что подобной же глупостьюстрадают и люди, живущие в этом доме. Из-за поворота лестницы появилась ужевиденная Гошей фигуристая черноволосая дама и воззрилась на него с сердитымнедоумением. Из-за ее круглого плеча выглядывал лысоватый мужчина, обремененныйневероятным количеством сумок. Он напоминал покорного раба, который несетпоклажу своей госпожи. Госпожой явно была шедшая налегке брюнетка. Не тольковнешность, но и голос у нее был соответствующим имиджу.

– Что вы здесь делаете?! – властно вопросила она. – Грета,сидеть!

Собачина, по всему видно, тоже признавала ее правоповелевать, потому что села беспрекословно, однако настороженных глаз с Гоши неспустила и скалила в наморднике зубы, словно еле-еле сдерживала желаниевыругаться собачьим матом.

– Да вы не подумайте чего-нибудь, – робея под пристальнымвзором серых глаз незнакомки, пробормотал Гоша. – Я водитель «Скорой», виделиво дворе «Фольксваген»? Мы по вызову в эту квартиру приехали. Доктор ушел сюдачас назад, я ждал, ждал, а тут со станции позвонили, надо говорят, на другойвызов ехать. Я пошел за доктором, а тут вон дверь закрыта.

– Разумеется, – кивнула «госпожа». – А почему вы ждали, чтоона будет открыта?

– Ну так вызов же был, я же говорю…