почти на ощупь, полагаясь только на интуицию… Ну что ж, заодно и проверим, какая из нас команда на самом деле!

— Курьяна, начинай! — встряхнув кистями рук, я кивнула травнице.

Та в ответ только хмыкнула, не сводя с меня странного, слишком серьезного и какого-то… взрослого взгляда. Наверное, я должна была обратить внимание на очередное странное преображение — дождь успел намочить косички, которые больше не стояли дыбом, теперь они лежали, приобретя от влаги непривычный темный цвет. Без очков, в черной мантии, сосредоточенная, молчаливая… другая.

За смешной внешностью опять скрывалось слишком многое. Как и у всех нас.

Над необычным преображением не стала подтрунивать даже усталая Ирисэль, а мне попросту было некогда. Но из этого вечера я для себя вынесла сразу несколько вещей, и одна из них, наверное, самая главная: никогда и ни при каких обстоятельствах не подходить к Курьяне, если она сняла очки. Чувствую, столь простой жест у нашей «странной» девочки является последним предупреждением…

Я уже убедилась в том, что она умеет на самом деле.

А теперь, как это ни странно, настал и мой черед показать все свои навыки.

Сунув пузырек в карман, я снова подтвердила свою уверенность кивком… И едва успела увидеть вспышку магии травницы. Ее реакция оказалась слишком быстрой не совсем привычной для меня, а ведь это было почти решающим фактором — отравить побеги ползущего растения было необходимо сразу, как только они появятся из земли, и ни секундой позже! Когда они уже войдут в рост, моя магия их просто убьет, а не отравит.

— Извини! — послышался крик травницы, когда два корня из трех витым клубком темно-зеленого цвета с шипами стали продвигаться по земле неподалеку от нас. Третий, увядший и скукожившийся, лежал там же. — Я постараюсь медленней!

— Не страшно, — откликнулась, сцепив зубы, чувствуя, как под лопатками впилась знакомая игла отката. — Продолжай, я подстроюсь!

Крикнула… и замерла, чувствуя, как на талию поверх куртки легли тяжелые, сильные руки.

— Думаю, лучше будет, если я тебе помогу.

Да он… он… он издевается, что ли?!

— Ворон…

— Моя сила — не твоя, Дикая, — его голос звучал спокойно и уверенно, а руки так и не дали повернуться и высказать ему в лицо все, что я о нем думаю. И речь отнюдь не о голосе, который обволакивал сознание и лишал воли почище любого заклинания. — Постарайся с ней справиться.

— А с чего ты взял, что я соглашусь…

— Кая, возможности Патрика на исходе! — как ни странно, но последнее замечание послышалось уже от Альта, который явно со своего места видел картину происходящего в полном объеме. И, если уж до сих пор молчавший друг вдруг решил вмешаться, значит, лимит нашего везения на сегодняшнюю ночь действительно подходил к концу. К тому же, сквозь шум ветра, интонации в его голосе было практически не различить…

Я отчетливо скрипнула зубами.

— Ирида с тобой, — тихо рыкнула, но, помедлив, все-таки положила свои ладони поверх его рук, безмерно удивляясь — его пальцы оказались горячими, не смотря на бушевавший вокруг ливень и сырость. — Но потом ты мне за это ответишь.

— Непременно, — негромкий смешок обжег ухо и…

Сила хлынула потоком, едва не заставив меня захлебнуться. Она накрыла меня волной, сбив дыхание, окутав тело удушающей, тяжелой пеленой, сдавливая грудную клетку, до боли сжимая виски, заставляя кровь буквально кипеть в жилах.

— Дикая, давай же!

На взволнованный призыв Курьяны я не ответила. Куда там! Меня самым натуральным образом душила и разрывала чужеродная сила и мощь инициированного мага!

— Ты справишься, Дикая, — длинные сильные пальцы пробрались под куртку, согрев своим жаром полоски обнаженной, замерзшей кожи между задравшейся рубашкой и поясов штанов, а губы едва коснулись моего уха, вызвав невольную дрожь. Такую, что даже дискомфорт от его магии отошел на задний план. — Не отторгай ее. Представь, что она твоя. Она — часть тебя. Вы — единое целое. Ты — ее хозяйка, она служит тебе, она послушна тебе… Не думай. Почувствуй ее.

И я почувствовала.

Не знаю, что больше поспособствовало моему расслаблению: его волшебный, уверенный голос, ощущение кого-то сильного за спиной или теплые пальцы, слегка поглаживающие мою талию. Но… как будто что-то вдруг изменилось во мне и, как показалось на тот момент, вокруг меня.

Просто дышать вдруг стало легче. Просто тело вдруг перестало болеть. Просто исчезла давившая на меня тяжесть, отступило напряжение, а по венам словно хлынула чистая эйфория. Это было прекрасно.

Сила, нереальная, могущественная, необъяснимая, она заполняла собой каждую клеточку моего тела, не давая сдержать улыбку и растущие внутри эмоции. Невольно расправлялись плечи, все мысли отходили на задний план, разрасталась уверенность, глубоко пуская свои корни, даровала умиротворение и даже нежность, и я почувствовала себя по-настоящему… счастливой.

— Умница, — послышался одобрительный смешок и объятия, такие нежеланные, раздражающие поначалу, стали вдруг весьма приятными. — Курьяна, теперь, я думаю, можно начинать!

Травница только кивнула, украдкой пряча понимающую улыбку.

Первый взмах ее руки, первый росток, показавшийся из влажной земли… который тут же был мной уничтожен. Правильно сказал Ворон, его сила — не моя, мне такая концентрация магии в одном теле и не снилась!

— Аккуратнее, — все тот же негромкий шепот успокаивал, не давай разозлиться на нелепую неудачу, и дальше дело пошло веселее. Настолько, что я сама не заметила, как вошла во вкус!

Его сила пьянила. Она послушно льнула рукам, как ласковая кошка, лизала пальцы шершавым языком, согревала, обжигала и успокаивала одновременно. Не скоро мне удалось с ней совладать, но когда мы, наконец, окончательно нашли общий язык…

Это можно было назвать чудом.

Ростки пробивались на этот свет с невероятной скоростью благодаря Курьяне, которую Ольри уже успел обвешать какими-то очередными артефактами. Мы славно сработались в этот вечер: не прошло и получаса, как вокруг нашего готового жилья уже возвышался громадный, мрачный и пугающий лабиринт, кажущийся бесконечным в полумраке. Правильной квадратной формы, с извилистыми и запутанными коридорами, тупиками и многочисленными развилками, со стенами из ядовитых вьющихся растений и живых темно-зеленых побегов с шипами, он был чем-то жутким и нереальным.

Мистическим. Опасным. Смертельным…

— Он прекрасен, Дикая, — оценив получившийся результат, с откровенной улыбкой и одобрением произнес Ворон, так и не разжимая своих объятий.

— Угу-м, — невнятно отозвалась я, опуская руки, на периферии слуха замечая, как к нам ближе подходят остальные члены команды. Последний гром уже затихал где-то вдалеке, больше не сверкали молнии. Шум штормового ветра, наконец, утих, и слышно было, как падают на землю последние тяжелые капли. А мне…

А мне было безумно жаль расставаться