шел первым. А в пролом свалился Ролан свет наш Борисович…

— Пусть будет свалился, — едва слышно с вялой иронией отозвался Чистяков.

— На самом деле спустился, — кивнул Шелестов.

— Кто куда свалился? Кто куда спустился?

— Спустились мы, а свалился Столяров. В штопор. Это он убил Шанина. В сговоре со своей любовницей.

— Зачем?

— Чтобы подставить тебя. Если ты столкнула Шанина, значит, и Маркушина столкнула тоже ты… Кстати, сегодня мы спим вместе! — заявил вдруг Максим.

— Да? — Полина оторопело глянула на него.

Она-то не против провести с ним ночь, но все равно заявка на нее прозвучала неожиданно. И резко.

— Неизвестно, что у Маркушиной там на уме, — хмыкнул Максим. — Ненавидит она тебя. Все на тебя хочет спихнуть. Как бы с ножом к тебе не приперлась.

— Ты собираешься меня охранять?

— А ты о чем подумала? — шутливо подмигнул Максим.

— Вы можете охранять меня вместе. — Полина кивком показала на Чистякова, но при этом на него не глянула.

Поняла, что сморозила глупость, потому и не хватило духу посмотреть ему в глаза.

— Есть другой вариант, — немного подумав, дрогнувшим голосом сказал Максим. — Ролан Борисович охраняет тебя, а я охраняю Маркушину. Вернее, присматриваю за ней. Чтобы она глупостей не натворила.

— И зачем ты это сказал? — Полина разочарованно глянула на него.

Максим вел себя как капризный ребенок, чью игрушку пообещали на время другому мальчику, заныл, захлюпал носом. Но при этом пустил слюну на Маркушину. Возможно, это была минутная слабость на фоне благородного мужчины, в образ которого он себя возвел, но Полине стало неприятно.

— Да сам не знаю, — пожал плечами Максим. — Просто вспомнил, как Маркушина мне подмигивала.

— Ну так в чем же дело? Иди к ней, пусть она и дальше тебе подмигивает!

— Ты что, обиделась?! Я же не просто так вспомнил. Может, это мысли вслух?…

Максим замолчал, бросил взгляд через плечо, предоставляя Чистякову право продолжить разговор, но тот не спешил вмешиваться.

— Я не говорю, что Маркушина слаба на передок, — продолжил Максим. — Просто ей нужен другой мужчина. От мужа она устала, от Столярова устала… Может, это она Столярова чем-то траванула? И баба с возу, в смысле мужик. И концы в воду… Как думаешь, Борисыч?

— Я уже говорил, вскрытие покажет, — нехотя отозвался Чистяков.

— Что-то я разговорился, да? — с обидой в голосе спросил Максим.

— Это от возбуждения, — усмехнулся Ролан.

— Ну да, увидел Полину… Не зря мы с тобой по горам бегали!

— Полина не бегала, но, поверь, устала больше нашего.

И снова Полина благодарно глянула на Чистякова. Он сказал именно то, что ей хотелось услышать.

— И хочет побыть одна, — добавила она.

Машина уже выехала из поселка и шла по темному шоссе. В глаза брызнул свет фар шедшего навстречу грузовика. Как будто надзиратель фонариками в глаза посветил. И так захотелось оказаться в тишине и спокойствии своего номера, чтобы никто не донимал, не стоял над душой. И тем более не тряс кровать под напором порочных желаний.

— Так нельзя… — качнул головой Максим. — Ролан Борисович должен тебя охранять.

— Ролан Борисович? От Маркушиной?

— Как добровольный представитель закона. Асатуров не смог взять с тебя подписку о невыезде, и Ролан пообещал за тобой присматривать. Чтобы ты сегодня не уехала.

— Было бы неплохо, — кивнула Полина.

— Присматривать за тобой?

— Уехать домой.

— А как же я? — Максим возмущенно глянул на нее.

И этим снова оттолкнул Полину от себя. Ну не к лицу ему образ капризного слюнтяя, неужели это трудно понять?

— Значит, Асатуров не смог взять с меня подписку. А собирается? — спросила она, обращаясь к Ролану.

— Завтра в одиннадцать ноль-ноль вы должны быть у Асатурова в кабинете, — сказал Чистяков.

— Он все еще меня подозревает?

— На самом деле не все просто. Шанина мог убить и Столяров, и Говядин. И даже вы…

— Даже я? — Полина и сама почувствовала себя капризным ребенком.

И так захотелось, чтобы кто-нибудь ее утешил. Не прикасаясь руками.

— Во вторую очередь, — кивнул Максим. — А Столяров с Маркушиной хотел поставить тебя в первую очередь… А может, и без Маркушиной, но в парике… Ее у моря оставил, а сам пошел…

— А парик? Откуда у него взялся парик?

— Маркушина могла одолжить, — пожал плечами Максим.

— Не знаю, к морю, на встречу с Маркушиным она шла с пустыми руками, — заметил Ролан.

— Но в платье… Может, под платьем прятала…

— А как Столяров в пещере оказался?

— Ну как… — пожал плечами Максим. — Надо же было где-то ночь скоротать. После убийства.

— Возможно, его уже мертвого в пещеру сволокли. Или полуживого.

— Кто эту сволочь сволок, Маркушина?… На бульдозер она не похожа…

— Там не бульдозер, там буксир.

— А сам он свалиться в овраг не мог? Говядин мог, а Столяров не мог?… Или голова закружилась, или споткнулся…

— Голова могла закружиться. С головой у него что-то неладно было. Но почему тогда Столяров не свалился вместе с Шаниным, когда его толкал?

— Значит, все-таки Полина, — с осуждением глянув через плечо, вздохнул Максим. — Если Столяров с Маркушиной не при делах, значит, Полина… Только учти, я ее в обиду не дам! Не получите вы ее с Асатуровым?

Он протянул к Полине руку и мягко коснулся ее плеча.

— Я не говорил, что Столяров с Маркушиной не виновны! — возмутился Чистяков.

— А я говорю. Как по тебе, так Полине лучше в тюрьме быть, чем со мной, да?

— У тебя словесный понос! — резко сказал Чистяков.

— Надо будет, скажу, что был вчера ночью у белой скалы, — продолжал Максим.

— А ты там был?

— Камера этого не подтверждает. Но я же мог через окно, через балконы, по пожарной лестнице!

— Мог.

— И морем, по руслу реки…

— Или через парк. И через забор.

— Через парк?

— Спускаешься по лестнице, переходишь дорогу, там сразу парк, а за ним забор. И тропинка, которая выводит к реке…

— Откуда ты знаешь? — В голосе Максима прозвучали обличительные нотки.

— Да вот, прошелся сегодня по маршруту.

— Без меня?

— Без тебя!

— Вчера ночью?

— Сегодня днем!

— А где ты находился вчера ночью? — спросил Максим.

— В своем номере.

— В своем номере находился я. И Полина может это подтвердить.

— Я могу это подтвердить? — Полина возмущенно глянула на Максима.

Ничего страшного, если она провела ночь у него в номере, но зачем врать?

— Ты же открывала вчера окно в мой номер?

— Я открывала? — Полина ощутила себя воровкой, которую поймали за руку.

Но поймали не сегодня, а вчера. Ее охватило вчерашнее чувство стыда, лишенное сегодняшней свежести. Не очень сильное ощущение, но неприятное.

— Открывала, — спокойным тоном подтвердил Максим.

— И что?

— Ты потом