Еще сильнее дохнуло сыростью и прохладой, которые усиливались с каждым шагом. От ужаса девушка лишилась чувств. Когда очнулась, с трудом поняла, что лежит на куче соломы. Падавшие сверху холодные капли вызывали дрожь. Всеславна инстинктивно протянула руку и наткнулась на мягкий комочек, который скользнул под пальцами и исчез. Она в ужасе вскочила на ноги и прижалась спиной к холодной стене.

— Помогите! — в отчаянии закричала она, но крик потонул в толстых стенах темницы. Наступившую тишину нарушал лишь стук ее сердца. Но даже самый губительный страх не может продолжаться бесконечно. Мало-помалу княжна успокоилась. Ничего опасного пока не было, крысы разбежались по щелям. Громко и однообразно стучали, падая, капли. Однако спустя некоторое время этот невинный звук превратился в настоящую пытку. Монотонность падения воды сводила с ума. Чтобы хоть как-то отвлечься, княжна тихонько запела любимую с детства песню. Прекрасный юный голос словно оживил этот каменный мешок, не видавший ничего, кроме горьких слез. Всеславна пела о широких полях, усеянных голубыми васильками и серебристым ковылем, зовущим в неизвестность. Потом вспомнились слова о доброй волшебнице, несущей людям счастье…

Время тянулось медленно. Девушка потеряла счет часам, дням… Дверь открывалась редко, и, кроме знакомого урода, никто не приходил. Наслаждаясь безграничной властью над жертвой, он хохотал, дразня ее куском хлеба, но, видя безучастный взгляд, бросал хлеб к ногам девушки. Вслед летели куски еще какой-то пищи, но не всегда она доставалась Всеславне. Порой крысы успевали раньше. Особенно мучил холод. Чтобы как-то согреться, княжна много ходила. Шесть шагов вперед, шесть назад…

К удивлению Малуши, после исчезновения княжны ее не тронули. Верная служанка нашла приют у кухонных девушек в княжьих хоромах. Первое время она очень боялась, ждала, когда придут и за ней. Но никто не шел, и уверенность стала возвращаться к девушке. Чтобы не быть в тягость новым подружкам, она помогала им на разных работах — умелая и ловкая, она пришлась им по душе.

Но каждый день неведенья о судьбе своей княжны приводил Малушу в отчаяние. И она решилась. Особенно ей симпатизировала голубоглазая Груняша, которая чаще других делилась с новой подругой маленькими сердечными тайнами. Выбрав, когда они остались на кухне вдвоем, Малуша завела разговор о Всеславне и удивилась, заметив, как тут же изменилось лицо Груни.

— Бог с тобой, подружка, — прошептала та, опасливо косясь на дверь. — Если про это прознает княгиня, ты пропала. Берегись, уши у нее длинные. Никто тебе ничего не скажет — кому охота встретиться с уродом? Есть у княгини страшный слуга, зверь, а не человек! Все провинившихся она отправляет к нему… Боже упаси с ним встретиться!

После этого разговора Груняша стала избегать Малушу. Поняв, что с этой стороны помощи ждать нечего, Малуша вспомнила о Меченом. Путем долгих стараний отыскала его в пивной, вызвала на улицу. Отойдя подальше от дверей, они остановились в тени высокого частокола.

— Ты как-то говорил, — с ходу начала девушка, — что Аскольд однажды спас тебе жизнь в бою и ты обязан ему?

— Говорил. Так оно и есть.

— А ведомо ли тебе, что Всеславна ему вроде невесты? Любят они друг друга.

Меченый чуть не присел от удивления.

— Нет, я ничего об этом не знаю.

— Так вот, — продолжала Малуша, воодушевленная поведением дружинника. — Князь Всеволод, родич княгини, страх как любит Всеславну. Он уже раз пробовал ее умыкнуть, пока Аскольд был в походе, да добрые люди вмешались. А сейчас княгиня Всеславну в темницу бросила! — голос девушки дрогнул, и она, не сдержась, заплакала. — Страшные вещи рассказывают про это место. Что делать?

Меченый помолчал, потом сказал деловито:

— Место то действительно страшное. Давай так: я все разведаю, а завтра встретимся на этом же месте.

Когда на следующий день Малуша прибежала в условленное место, Меченый уже ждал.

— Плохо дело, — начал он сразу, — придется тебе срочно возвращаться в Козельск. Дай знать Аскольду. Ум хорошо, а два лучше. Вместе будем думать, тут мне помощников найти трудно. На княжеское решение немногие отважатся поднять руку. Урод на всех такого страху нагнал — одно имя его приводит людей в дрожь. К тому же княгиня приказала усилить охрану и никого к темнице не подпускать. Мой совет — берегись: о тебе вспомнит — туда же загонит. Лучше не попадайся ей на глаза.

— Обо мне ли речь! Милая моя Всеславна, как же ты там! И голодная, и холодная, поди, сидишь, бедная, — вполголоса запричитала Малуша, но тут же взяла себя в руки. — Домой, говоришь, надо? Да вот дорога мне неведома.

— Это поправимо. Я отпрошусь у сотского, скажу: на охоту. А ты с первыми петухами выбирайся из города и жди меня у Большого ручья, у кустов.

Они расстались.

Не доходя до княжьего подворья, Малуша увидела, как навстречу ей бежит Груняша. Лицо ее было бледное как мел.

— Я с ног сбилась, тебя ищу, — тяжело дыша, проговорила Груняша. — Беда, Малуша! Приходил Путша, тебя кликал. Он зря не ходит! Беги, подруженька, вон там ворота, — махнула она рукой, сунула в руки какой-то узелок и поспешила назад.

Делать было нечего. Страх придал силы. Скоро за спиной послышался топот скачущих лошадей. Едва девушка успела спрятаться за толстый ствол дерева, как мимо нее к городским воротам галопом пронеслись всадники. С этого момента надо было таиться каждого встречного. Перебегая от одного дерева к другому, она добралась до ворот, которые, на ее счастье, были открыты. Проскользнув мимо оживленно болтающих в сторонке дружинников, она побежала что было сил к месту, о котором говорил Меченый. Только юркнув в кусты, почувствовала себя в безопасности. В узелке оказалось немного еды и теплая поддевка, которая очень пригодилась ей этой ночью.

Меченый не обманул. Как и обещал, он прибыл с первыми петухами, ведя на поводу второго коня.

На следующий день, узнав о пропаже Малуши, княгиня бушевала.

— Путша, найди тысячника, вели поставить стражу на все дорогах, ведущих к козельской стороне! Пусть хватает всех подозрительных, но девку чтоб мне нашли! Да усильте охрану ворот. Пленницу переведи, где она была до темницы. Скажи, чтоб вернули ей прежний стол. Потом поговорю с ней сама.

Комната, куда возвратили Всеславну, была чисто прибрана. Вместо шкур на кровати лежала мягкая перина со взбитыми подушками, покрытая нежной шелковой тканью. Княжна не могла понять причину такой разительной перемены.

Прошло несколько дней. Под наблюдением Путши регулярно приходили девки, которые приносили отменную еду, убирали комнату. Они наперебой хвалили княгиню, ее доброту, ласку, заботу. Но Путша внимательно следил, чтобы они не вступали в разговоры с пленницей.

Однажды приход Путши затянулся. Княжна с тревогой прислушивалась к каждому шороху, доносившемуся из-за дверей. Неожиданный грохот засова заставил вздрогнуть. Дверь растворилась, и на пороге появилась незнакомая женщина. Она чуть задержалась на пороге, рассматривая девушку холодным враждебным взглядом. Уловив в глазах княжны страх, она едва заметно торжествующе улыбнулась и скорее вплыла, чем вошла, в комнату — величественно и гордо.