– Смешно, – сдержанно улыбнулся Тавров. – Только не понял, к чему это ты.

– Вот это я и называю «синдромом шизофреника». Преступник, так же как и вышеописанный шизофреник, знает точно: выход находится не там, где вход. А вы мыслите обычной логикой и считаете само собой разумеющимся, что вход и выход находятся в одном месте. Почему вы так уверены, что преступник попрет украденную вещь через проходную?! Вдруг в здании шел ремонт и для выноса строительного мусора открыли запасной выход? Видеокамеры там нет, поставили на время работ охранника. Сунь рабочим тысячу рублей, так они на носилках под мусором половину библиотеки вынесут! Как вам такой вариант?

– Строительные работы в указанный период в здании не проводились, это проверено, – возразил Тавров.

– Хорошо, пусть так, – не сдавался я. – Но если запасной выход открывали под другим предлогом: скажем, для выноса крупногабаритного мусора, списанной мебели? Или просто отключили сигнализацию, открыли окно, выбросили манускрипт Руслану и снова закрыли? Версий можно выдвинуть много, главное в том, чтобы помнить: выход вовсе не там, где вход.

– Кстати, а как они этого шизофреника с перфоратором повязали? – поинтересовался Тавров. – Дело непростое!

– Если попытаться положить его мордой в пол, то непростое, – иронически согласился я. – А если подстроиться под «синдром шизофреника», то для опытных людей дело – проще некуда. Как только санитары убедились, что это «их клиент», они тут же предложили: «Мужик, ты этим допотопным перфоратором долго будешь возиться! Чего зря соседей беспокоить? У нас тут рядом приятель ремонт делает, заедем к нему, он на часок суперский перфоратор тебе одолжит, ты за десять минут все и закончишь!» Тот с радостью согласился, сам бегом в машину бежал!

– Анекдот! – вздохнул Тавров. – Хотя резон есть: общаться с людьми надо на понятном им языке. Думаю, что у нас есть шанс расколоть Кавецкого. Ты был прав: он явно что-то скрывает. Если даже манускрипт похитил не он, то нужно хотя бы попытаться вытряхнуть из него то, что он сейчас предпочитает скрывать. Но сначала нужно связаться со Стрельцовым.

* * *

Тавров позвонил Стрельцову с утра, но тот не нашел оснований для нового допроса Кавецкого.

– Что-либо вынести мог только Русанов, и это подтверждает видеозапись, – упрямо повторял Стрельцов. – Сумка Русанова с принадлежностями для фотосъемки на выходе не досматривалась охранником, так что он вполне мог вынести в ней манукрипт. Русанова похитили на Мальте? Возможно. Но логично предположить, что те, кому он собирался продать манускрипт, просто «кинули» его. Короче: по моему убеждению, материала для суда в отношении Русанова вполне достаточно. Если у вас появятся факты – подчеркиваю, именно факты – в отношении Кавецкого, то я их обязательно приму к сведению.

– Значит, надо добыть эти факты! – решительно заявил я Таврову.

– У тебя есть еще версии, каким образом Кавецкий, кроме подкупа мифических строителей, мог вынести манускрипт за пределы библиотеки? – спросил Тавров.

– Я могу предложить кучу версий, начиная от реалистичных вроде прокопанного лично Кавецким подземного хода или запущенного с манускриптом воздушного шара и кончая фантастическими, типа шапки-невидимки и нанятых троллей, – раздраженно заметил я. – Но я вспоминаю поведение Кавецкого при первой встрече и утверждаю: он что-то скрывает, а потому легко поддастся на провокацию. Его надо спровоцировать! Валерий Иванович, неужели вы за столько лет работы в ментовке не наработали солидный набор методов по несиловому вытряхиванию информации?!

– Так! Наезжать не надо! – обиделся Тавров. – Методы есть, надо просто разработать план, даже два: основной и резервный.

– Так давайте этим и займемся, – предложил я.

Что и было сделано.

* * *

Позвонив Кавецкому, Тавров поставил его в известность о том, что Русанов нашелся. Заодно он попросил о встрече, упомянув, что открылись кое-какие новые обстоятельства. Кавецкий согласился на встречу, и мы на следующий день часам к двум приехали к нему в Дом Пашкова.

Кавецкий выглядел усталым и озабоченным, но явно горел желанием узнать подробности в деле Русанова. Узнав о приключениях Русанова, Кавецкий заохал и выразил искренние соболезнования.

– Думаю, что теперь, Вениамин Аркадьевич, вы понимаете, что Игорь Русанов больше не является подозреваемым в деле о похищении рукописи «Хроники Драгута», – сказал Тавров, пристально глядя в глаза Кавецкому.

– Да, конечно, – забормотал Кавецкий, нервно перекладывая дрожащими руками бумаги на столе. – Я с самого начала…

– Поэтому сюда через час подъедет следователь, чтобы провести ваш официальный допрос в связи с вновь открывшимися обстоятельствами, – прервав его, продолжил Тавров. – Только теперь вы будете допрашиваться в качестве обвиняемого.

– Да как вы смеете?! – вскрикнул Кавецкий. – Я, доктор наук, заслуженный…

– Вот именно! – повысил голос Тавров, решительно пресекая вялые попытки к сопротивлению со стороны Кавецкого. – С учетом ваших заслуг и возраста в Следственном комитете было принято решение: вы пишете чистосердечное признание и получаете условное наказание за соучастие в похищении раритета. Должен вас предупредить: полиция Мальты и следователи из Следственного комитета поработали весьма продуктивно, заказчик похищения и его подельник выявлены и в ближайшее время будут арестованы. Но хочу предупредить: когда они будут арестованы, с вами будет совсем другой разговор. Я отработал в органах правопорядка тридцать с лишним лет и могу уверенно заявить: вся эта уголовная шушера стремится уйти от ответственности любой ценой, а если этого не получается, то они идут на все – лишь бы сократить срок наказания. Если ваши подельники дадут показания, что организатором преступления были вы, то срок вам суд определит по предусмотренному законом максимуму – как организатору преступной группы. Но если вы напишете чистосердечное признание сейчас, до поимки остальных фигурантов, то вам это не грозит. Более того, если сообщенные вами сведения помогут поимке преступников, то вы реально можете рассчитывать – с учетом ваших заслуг и безупречной биографии – на условное наказание. И главное: чтобы не быть голословным, я вам покажу фотороботы заказчика и его подельников.

И Тавров одну за другой принялся выкладывать на стол копии фотороботов, составленных со слов Русанова.

До этого я, честно говоря, сомневался в успехе нашего основного плана, но план Таврова сработал: как только Кавецкий увидел фоторобот Руслана, он смертельно побледнел, на его лбу выступили капельки пота, и я даже испугался, что сейчас Вениамин Аркадьевич упадет в обморок или даже скончается от инфаркта. Но обошлось.

Кавецкий вздохнул и потерянно произнес:

– Да, я понимаю…

– Раз понимаете, то не теряйте времени, а рассказывайте, – напористо предложил Тавров, демонстративно выкладывая на стол диктофон «Олимпус». Хорошая штука: запись можно сбросить на компьютер через USB.