– Ну и прекрасно. Пойдёмте уже, я и вправду устала, спать хочу.

Зона никому не прощает беспечности. С ней всегда надо быть начеку, всё делать вовремя и ничего не оставлять на потом, иначе рискуешь потерять голову. Стоит допустить малейшую оплошность, она уже тут как тут – готовит смертельный сюрприз.

Когда первые порывы неожиданно окрепшего ветра принесли с востока глухой рокот, переходящий в переливистые раскаты грома; когда небо на горизонте сначала осветилось вспышками молний, а потом подсвеченные зарницами тучи поменяли цвет с грязно-серого на тёмно-багровый; когда луна стала кроваво-красной, земля под ногами заходила ходуном, голова наполнилась болью, а перед глазами всё запрыгало и затряслось, я вспомнил о так и не прочитанном сообщении от Синоптика.

ПДА заверещали, как безумные, предупреждая о скором выбросе. Это означало лишь одно: смерть запустила обратный отсчёт и уже скалилась беззубым ртом за нашими спинами в предвкушении скорого урожая. Я спинным мозгом ощутил холодный немигающий взгляд старухи в чёрном плаще и, кажется, даже услышал леденящий душу хруст костлявых пальцев, с каким они сжались вокруг древка её косы.

Багровеющее небо снова осветилось яркими вспышками. Оглушительные раскаты грома ударили с такой силой, словно стихия вознамерилась расколоть землю. Я на мгновение ослеп и оглох, но перед этим успел заметить подсвеченные молниями скелеты полуразрушенных домов. Заброшенная деревня ютилась на невысоком пригорке недалеко от леса, до неё было метров триста, может, четыреста, вряд ли больше.

Профессор оказался более ответственным и предусмотрительным, чем я, и перебросил нас максимально близко к потенциальному укрытию. Если бы он со свойственной всем учёным рассеянностью проигнорировал прогноз Синоптика, боюсь, эта ночь стала бы для нас последней.

– Быстрее! – заорал я, почти не слыша своего голоса, и, хотя перед глазами ещё плавала белёсая муть, рванул к спасительной деревне.

Байкер и Настя не отставали, они бежали чуть позади. Я слышал их хриплое дыхание и топот ног.

Громко пиликнули и вырубились ПДА. Резкий выброс аномальной энергии буквально выжигал изнутри начинку работающих приборов. Как только анализаторы наладонников улавливали внезапное повышение уровня опасного излучения, срабатывала защита, и устройства автоматически выключались.

К счастью, у меня с собой был небольшой запас болтов, да и молнии – предвестницы близкого выброса – помогали. Когда мы преодолели почти половину пути, очередная яркая вспышка вырвала из темноты исходящую зеленоватым паром большую лужу «студня» под засохшей сосной. Спустя десять секунд ещё одна молния помогла заметить «паутину». Серебристые нити ловушки дрожали между растущими близко друг к другу кустами шиповника.

Брошенные наудачу болты чаще всего бесследно исчезали в ночи, но один раз впереди сильно жахнуло, и меня обдало упругой волной воздуха от разрядившейся «юлы», а возле околицы к небу с рёвом взметнулся высокий столб гудящего пламени.

Мы ворвались в деревню, когда молнии засверкали одна за другой, а гром загрохотал без передышки. К этому времени на небе уже появились похожие на языки пламени красные, жёлтые и оранжевые разводы. Они указывали на скорое начало выброса. «Если мы в ближайшие тридцать секунд не спрячемся, нас уже ничто не спасёт!» – в панике подумал я.

Дома в деревне мало подходили для укрытия: чёрные стропила с обломками обрешётки и уцелевшими кое-где листами шифера, гнилые, местами рассыпавшиеся в труху срубы. Прятаться в них – всё равно что пережидать выброс на улице. Мы со всех ног бросились к единственному кирпичному зданию в деревне.

Широкий и длинный гаражный бокс машинно-тракторной станции стоял в стороне от покосившегося ствола водонапорной башни без резервуара. Изъеденный коррозией железный бак лежал на боку, упираясь огрызком сливной трубы в землю, метрах в двадцати от инженерного сооружения. Внутри него росли гнущиеся под порывами ветра деревца, а возле уцелевшего фрагмента наружной лестницы искрил молниями довольно большой «разрядник».

Я бросил гайку с привязанной к ней ленточкой. Вильнув белым хвостом, ржавая железка скрылась в тёмном проёме распахнутых настежь ворот. Чисто! Ни грохота взрывов, ни треска молний, ни гудения пламени.

Близкий выброс давал о себе знать сильной болью в висках. Чувствуя, что голова вот-вот лопнет, а ноги в любую секунду откажутся меня держать, я на одних лишь морально-волевых запасах организма залетел в гараж. Пробежал ещё несколько шагов и упал на колени возле кабины древнего «газика», хватая ртом воздух, как вытащенная на берег рыба. Глубокое дыхание немного помогло справиться с ощущением нарастающей тошноты.

Хоть в гараже и не было окон, сквозь раскрытые ворота попадало достаточно света от непрерывно сверкающих молний. Краем глаза я видел, что Настя и Байкер тоже держались из последних сил. Они тоже дышали тяжело, как загнанные лошади, а Байкер ещё и отплёвывался, мотая головой.

Старый грузовик стоял над смотровой ямой, опираясь на пол спущенными колёсами. Сначала я хотел пролезть под его рамой с остатками кузова (обломки досок несли на себе следы чудовищных когтей) и укрыться в ремонтном колодце, но вовремя заметил поднимающиеся со дна зеленоватые испарения. Глубокую нишу в полу облюбовала кислотная аномалия, так что прятаться там было бы абсолютным безумием с моей стороны.

Байкер первым полез вглубь гаража, туда, где стояли тракторы и всякие прицепы к ним. Мы с Настей поползли за ним и, прежде чем выброс обрушил всю свою мощь на Зону, оказались в относительной безопасности. Я понял это по той простой причине, что терзающая виски боль несколько утихла, а тошнота перестала волнами подкатывать к горлу.

Слепая ярость стихии набирала обороты. Грохот усилился, молнии, казалось, уже сверкали не в небесах, а на земле. Складывалось впечатление, что все электрические аномалии Зоны собрались вокруг нашего укрытия и пустились в неистовый пляс. Ярко-голубые разряды то и дело сменялись огненными вспышками. Стены гаража тряслись, жалобно стонали полотнища распахнутых ворот, с потолка сыпались серые хлопья: не то скопившаяся в щелях между плитами сажа и пыль, не то остатки побелки.

Стоило выбросу достичь пика, мою голову снова пронзила тупая боль, перед глазами поплыли разноцветные круги, а к тесно сжатым зубам прихлынула горячая кислятина. Известно немало случаев, когда сталкеры, прячась от катаклизма в недостаточно защищённых местах, оставались в живых, но при этом превращались в зомби. Я пока не горел желанием стать живым мертвецом, а потому с трудом протолкнул в себя тошнотворный ком, схватил Настю за шиворот (незадолго до этого она потеряла сознание) и пополз вместе с ней подальше от входа. Байкер из последних сил перебирал рядом коленями и локтями.

Мы кое-как добрались до полуразобранного трактора. (Видимо, незадолго до эвакуации сельхозтехнику решили капитально отремонтировать, сняли с неё всё дополнительное оборудование и двигатель.) Чёрная туша мотора с торчащими в разные стороны изогнутыми трубками и резиновыми шлангами темнела возле заднего колеса, упираясь крыльчаткой вентилятора в стальную петлю дышла. Сама тракторная телега правым бортом вплотную прижималась к задней стене гаража.