С одной стороны, мне было его жаль: надо бы сил перед новым днём набираться, а он тут думы думает. С другой, не мог же я ему сказать, что на самом деле общался с мутантом и вроде как даже понял, что он мне говорил, – ещё решит, что я с сушильщиками одного поля ягода и грохнет ненароком.

– Допустим, всё так и есть, – наконец-то разродился Байкер. – Но тогда зачем он тебя щупалами обмордовал? Как будто искал на тебе что-то.

– Да откуда я знаю?! – не вытерпел я. – Спи давай! Нам отсюда край в половину пятого надо уйти, если не хотим снова с хозяевами встретиться.

– Как-то странно всё это, даже очень, – покачал головой Байкер, но всё-таки улёгся и вскоре размеренно засопел.

Сидя на его рюкзаке, я достал из кармана трофейный ПДА. Включил, в надежде выудить из него хоть какую-то информацию, но ничего стоящего там не нашёл, кроме карты, да и той без всяких пометок. Выяснить с наскока, что это за группировка такая – «Тандем» и где находится её лагерь, не получилось.

Выключив наладонник, я хотел сунуть его обратно в карман, но передумал. Подцепил ногтем заднюю крышку, вытащил из гнезда аккумулятор и зашвырнул его подальше на улицу. Потом туда же отправил и сам прибор. (Лужа дважды громко плюмкнула, принимая подарки.) «Кто его знает, вдруг там хитрый маячок стоит, – подумал я, – а я как-то не горю желанием снова встречаться с парнями на квадроциклах. И без них проблем хватает».

После этого я встал, прошёлся до ворот, раздавил каблуком лежащий в луже ПДА, получив в лицо от ветра заряд водяной взвеси, и вернулся обратно.

Время дежурства тянулось, как резина. Хоть бы костерок горел, не так скучно было бы коротать смену. «А не разжечь ли мне огонь, в самом деле? На дрова вполне можно пустить остатки кузова вон того грузовичка. Точно! Щас выломаю пару досок, настрогаю ножом лучинок и посижу перед костром, помедитирую».

Я уже собрался вплотную заняться делом: подошёл к «газику», сжимая пальцы на рукоятке ножа, – но, поразмыслив, передумал. Следов от старых кострищ нигде не было (оно и понятно: откуда им было взяться в логове сушильщиков?), а раз так, то и я своевольничать не стал. «Кто знает, как на это отреагируют хозяева гаража, – размышлял я. – Коли мы в гостях, надо проявить уважение к чужому жилищу, пусть оно и принадлежит не людям, а мутантам. Вдруг сушильщики оскорбятся, захотят отомстить и объявят на нас охоту по всей Зоне».

Я обследовал наше временное пристанище, рассчитывая на то, что в гараже наверняка должны быть болты и гайки (их запас у меня как раз подходил к концу). В дальнем от нас углу нашёлся железный шкаф с ржавыми инструментами. Чуть в стороне от него высился слесарный верстак с двумя тумбами и большими тисками. На поверхности верстака в ряд стояло несколько пластиковых канистр из-под масла с отрезанным верхом. Там-то я и нашёл, что искал.

Над шкафом висел жестяной ящик с намалёванным на дверце красным крестом. В аптечке, помимо давно истлевших таблеток в конвалютах и пузырьков из тёмного стекла, нашелся бинт в оболочке из прорезиненной ткани. Герметичность упаковки оказалась нарушенной, так что для перевязки ран его использовать было нельзя, а вот на хвосты для гаек – в самый раз.

Я забрал ценные находки, вернулся на место и принялся заготавливать впрок «маркеры».

За работой я вдруг вспомнил момент появления машины Насти и Байкера. Перед этим событием меня накрыла волна панического страха, точно так же, как в кабинете профессора незадолго до срабатывания маячка и нападения на базу.

«Это что же получается, – озадачился я, – приступы как-то связаны с образованием своеобразного моста между реальностями? Тогда почему я не нашёл у парня с нашивкой T&M на рукаве такого же устройства, что было у Насти в кармане? Или этот транс… как там его, был у кого-то другого из налётчиков? А может, эта штука вообще никак не связана с перемещениями между мирами? И почему вообще заработал маячок? Хотя правильным было бы задать другие вопросы: что он делал у меня в руке, как там оказался и кем же тогда на самом деле приходится мне Болотный Лекарь? – Я вздрогнул, передёрнул плечами и потряс головой, гоня прочь нелепую мысль. – Верно говорят: «горе от ума». Это ж надо до такого додуматься! В родном отце усомнился! Философ доморощенный, твою медь! Да что вообще над этим голову ломать? Ясно же как божий день: отец сам ввёл под кожу мне этот маячок, когда я был маленьким. Для подстраховки, на случай, если потеряюсь, а отдал профессору за ненадобностью: десять лет мне было, когда я руку сломал. В те годы я уже подолгу с Громом в Зоне пропадал и с Мобуту и его друзьями на клюквенные плантации один, без отца ходил».

Я ещё раз обмозговал эту идею и пришёл к выводу, что так всё и было. Правда, немного смущал факт передачи маячка Олегу Ивановичу, но я и этому нашёл логическое объяснение: «Отец просто вернул Шарову его вещь. Ну где он ещё мог раздобыть микрочип, как не у профессора? Да эту фиговину Олег Иванович сам же и сделал у себя в лаборатории, а потом, когда чип вернули, в пузырёк поместил. Типа сувенир такой».

Хочешь с пользой провести время – напряги мозги или поработай руками, а лучше сделай и то, и другое. Старый как мир совет не подвёл и в этот раз. Пока я рефлексировал и привязывал хвосты к гайкам, смена подошла к концу, дождь кончился, а тёмные облака растворились в предрассветной мгле.

Я рассовал заготовленные впрок «пробники» по карманам, встал с рюкзака, потянулся, сделал несколько энергичных махов руками, разгоняя кровь. Хотел сначала разбудить Байкера, но, вспомнив его ревнивые взгляды и недовольное пыхтенье, присел перед Настей и потряс её за плечо:

– Просыпайся, идти пора.

Девушка открыла глаза. Похоже, спросонья она не узнала меня, резко дёрнулась назад и стукнулась головой о переднее колесо трактора.

– Ай, мамочки! – зашипела от боли Настя и села, потирая голову. Тонкие пальцы взъерошили рыжие волосы. – Где это мы? – Заозиралась она по сторонам.

– В здании бывшей машинно-тракторной станции. Вон там «газик» стоит, ты головой о колесо «Беларуса» стукнулась. Мы от выброса здесь спрятались, помнишь?

Настя помотала головой:

– Не помню. Точнее, выброс помню и как мы от него к деревне бежали, а вот куда и как спрятались – нет.

Я внимательно посмотрел на неё. В редеющем сумраке гаража лицо Насти выглядело бледным пятном. Понять, какие эмоции она сейчас испытывает, было трудно. Хотел было включить фонарик, проверить реакцию зрачков на свет, вдруг у неё сотрясение мозга, но передумал: ещё решит, что я над ней издеваюсь. Женщины – существа нежные, с изощрённой логикой. К ним особый подход нужен.

– Ничего, после выброса такое бывает, – как можно мягче сказал я и подтянул к себе Настин рюкзак. – Главное, ты жива-здорова. Давай-ка лучше перекуси наскоро, да будем в путь собираться. Максимум минут через двадцать надо уйти отсюда.

– К чему такая спешка? – спросила Настя, доставая из рюкзака пачку галет.