— Извини, — Абигайл виновато улыбнулась, отмечая исходящий от Виолы стойкий травяной запах, к которому примешивалось ещё что-то, для любовной магии абсолютно не подходящее.

Блондинка несколько натянуто рассмеялась, махнула изящной ручкой:

— Да нет, это ты меня прости, сплю на ходу, даже не вижу, куда иду. Кстати, ты в столовую? Идём вместе, а то я боюсь, что ещё в кого-нибудь врежусь или вообще с лестницы навернусь. Ночка была совершенно безумная!

Целительница коротко кивнула, подхватила норовящую шагнуть мимо ступенек преподавательницу любовной магии под руку, удерживая от падения. Виола опять рассмеялась, провела кончиками пальцев по руке Абигайл:

— Спасибо, моя милая, ты просто прелесть! Кстати, как тебе спалось? Кошмары не мучили?

«И этой крепость моего сна покою не даёт, — мысленно хмыкнула целительница, — им что, поговорить больше не о чем? Или ночью произошло что-то ещё помимо убийства Уолтера?»

Абигайл мягко улыбнулась, тоном послушной девочки прощебетала, что спала отменно, кошмары её не посещали, пробуждение было лёгким и весьма приятным. Виола завистливо вздохнула, зевнула протяжно, прикрыв ладошкой рот.

— Прости, дорогая. Искренне рада, что у тебя всё прекрасно, а я вот, — блондинка ещё раз зевнула, — с ног валюсь. Хорошо, у меня зелье есть бодрящее, без него я бы сегодня и с постели не поднялась.

Виола быстро (и куда только сонливая вялость подевалась?) вытащила из кармана небольшой, отливающий изумрудной зеленью пузырёк, щедро попрыскала им себе в лицо. Пряно пахнущие тягучие капли попали и на Абигайл, обжигая кожу, опаляя глаза и вызывая яростный зуд в носу. Целительница не удержалась и звонко чихнула, поспешно вытирая горящее лицо.

— До чего же у тебя зелье едкое, не понимаю, как ты им кожу до волдырей не сожгла!

По лицу преподавательницы любовной магии расплылась медленная торжествующая улыбка, на миг превратившая симпатичное личико в страшную маску.

— Ты же целительница, тебе ли не знать, что зелья не обижают тех, кто их приготовил.

Абигайл кивнула и опять звонко чихнула.

— Да, знаю. Прости, но мне нужно срочно умыться, у меня от твоего бодрящего зелья даже глаза слезиться начали.

Целительница поспешно развернулась, едва не зацепившись юбкой за небольшую стоящую в коридоре лавку, и бросилась в свою комнату, а Виола торжествующе оскалилась и пробормотала себе под нос, коварно потирая руки:

— Подожди, моя хорошая, то ли ещё будет! Мой Огонь Желаний никогда меня не подводил.

Абигайл яростно плескала водой в лицо, до скрипа растиралась полотенцем, сквозь зубы ругая Виолу и её жгучие снадобья. Нет, для того, чтобы проснуться, все средства хороши, но надо же аккуратнее быть! А что, если бы эта дрянь щипучая в глаза или рот попала? Целительница ещё раз ополоснула лицо, придирчиво посмотрела на себя в зеркало. К искреннему облегчению леди, нос, рот и глаза остались на прежнем месте, кожа на щеках была излишне румяная, но вполне себе целая, клочьями не свисала и волдырями, а то и язвами не покрылась. Абигайл прошептала короткую благодарственную молитву Триединому, посмотрела на часы, охнула и бросилась вон из комнаты, понимая, что ещё немного и посещение столовой придётся отложить аж до обеда, а преподавать на голодный желудок удовольствие весьма сомнительное.

Утро всё решительнее вступало в свои права, сонная тишина, наполненная лишь щебетом птиц да едва слышными шагами любителей встать пораньше, сменилась деловитой хлопотливостью. Студенты просыпались, перебрасывались шутками или спорили, кто первый осчастливит ванную комнату своим появлением, а кому придётся ждать (в идеале скрашивая сие занятие ещё и уборкой). Те, кто уже приготовился к новому дню, направлялись в столовую, обмениваясь впечатлениями о симпатичных студентах или студентках, обсуждая преподавателей, жарко споря по поводу и даже без оного, а порой, опасливо оглядываясь по сторонам, даже пересказывая сильно искажённую версию произошедшего ночью загадочного происшествия.

— Клянусь Триединым, профессор Валдор озверел и порвал Уолтера на куски, — черноглазая шатенка, облачённую в перламутрово-жёлтую мантию факультета светлой магии, прижала ладошку к груди и округлила глаза, напомнив Абигайл кошку, пристроившуюся на лоток.

— Да ладно, — скептически хмыкнула рыжекудрая сероглазая девица, резко поправляя насыщенного фиолетового цвета мантию, — с чего бы профессору звереть? Парни на его занятиях частенько друг друга мутузят.

Шатенка оглянулась (Абигайл едва успела скользнуть за пыльную статую, изображающую скорбно чахнущую над книгой девицу) придвинулась ближе к ведьме и выдохнула тоном провинциальной актрисы, играющей трагическую героиню:

— Это он из-за новой целительницы озверел.

Девушка замолчала, скорбно приподняв брови домиком и поджав губки, а рыжекудрая ведьма, наоборот, разразилась оглушительным хохотом, едва стопку учебников из рук не выронив.

— Ты чего?! — возмущённо запищала будущая светлая волшебница, обиженно надувая губы и часто-часто моргая покрасневшими и предательски заблестевшими глазами.

Ведьма закончила хохотать, вытерла выступившие от смеха слёзы, шмыгнула носом и громко, с чувством произнесла:

— Дура ты, Констанса. Какой идиоткой была в прошлом году, такой и осталась, ни капли не поумнела за лето. Ты вспомни, сколько у нас этих целительниц уже было, если бы профессор из-за каждой студентов жрал, его бы уже давно на цепь посадили.

Констанса встрепенулась, собираясь что-то сказать, но рыжекудрая ведьма властным взмахом руки заставила её замолчать.

— К тому же я точно знаю, что тёмный оборотень трансформироваться не может, а рвать кого-то, тем более такую груду мяса, как Уолтер обычными человеческими зубами — полнейший бред. Профессор бы его до утра муслякал и только шкуру прокусить бы и смог.

Ведьма помолчала, задумчиво почесала кончик носа и авторитетно добавила:

— Да и то вряд ли. Уолтер он толстокожий был.

— Ты-то откуда знаешь? — пробурчала обиженно Констанса. — Он только в этом году поступил, всего ничего и проучился-то.

Студентка факультета тёмной магии выразительно хохотнула и покровительственно шлёпнула шатенку по плечу:

— Уж поверь мне, детка, я это точно знаю. Успела, знаешь ли, разведку боем провести.

Констанса широко распахнула глаза, пролепетала, прижимая ладошку к губам:

— Так это ты…

Ведьма протяжно со стоном вздохнула, глаза закатила:

— Триединый, какая же ты идиотка! Нет, я его не убивала, на кой мне это вообще надо? Я просто провела с ним… какое-то время, а потом он к себе пошёл. Хотя очень даже активно пытался остаться до утра, пришлось даже проклятием криворожия пригрозить.

Будущая светлая волшебница закраснелась, пролепетала смущённо, взгляд отводя:

— Вот оставила бы у себя, глядишь, жив бы остался.