от Наставника, Ученик, — проговорил вместо ответа Ситу. — Он хвалит тебя, говорит, что из тебя получится хороший ныряльщик… Так что, ты уже можешь считать себя почти человеком глубин…

Хэч стоял ко мне почти-что спиной, но даже так я понял, что пацан аж засветился весь от счастья.

— Поэтому твоей родни в рыбачьей деревне больше нет, — продолжил мысль Ситу.

При этих словах Хэч аж вздрогнул.

— И тебе должно быть всё равно, что происходит на том берегу, — отец глубин кивнул в сторону острова. — Именно поэтому люди глубин не живут с рыбаками и воинами. Что бы там ни происходило, наше дело одно — погружаться на дно и искать слёзы Атарапы!

— Но… — голос у приятеля дрожал, — ведь чужие люди могут приплыть и к нам?

— Посмотри на меня, Ученик, — голос Ситу снова затяжелел: даже ребята, занятые разгрузкой продуктов, заоборачивались, — что у тебя вот это на груди?

Палец отца глубин указывал на татушки.

— Это знак Ученика глубин, — растерянно проговорил паренёк.

— Правильно, — Ситу кивнул. — А ещё это знак другим людям, что такой человек для них неприкосновенен! Понимаешь? Кто бы ни приплыл сюда и что бы он ни творил на острове, людей с такими знаками он не тронет! Поэтому, — Ситу чуть понизил тон, — сосредоточься на обучении, юный Ученик. Вся твоя родня теперь здесь, — он обвёл риф рукой, — и в деревне на сваях!

Ситу ещё несколько секунд взирал свысока на моего приятеля, потом, видимо, посчитав, что эффект достигнут, отвернулся. Он позвал Кая и отвёл в сторонку, что-то негромко говоря.

Я попытался навострить уши, но ко мне подошёл невесёлый Хэч.

— И всё равно, — буркнул приятель, — я не могу не волноваться за семью… Это же моя семья!

— Мы твоя семья, Хэч! — подошла к нам улыбающаяся Руйха. — Ты же слышал, что тебе сказал отец глубин?

Потом, отступив на шаг, окинула нас весёлым взглядом:

— Нет, вы определённо братья!…Мальчики, пойдёмте уже есть, я всё приготовила.

Глава 15

Болят ли у ныряльщика уши?

За завтраком даже скудная еда не могла испортить настроения. Ведь только что самая большая шишка в касте, куда я стремлюсь всей душой, публично признал, что я фактически уже член… Хм, в смысле — участник… Не, вернее — один из… Короче, что я в полушаге от мечты о спокойной жизни в элитной части племени. Дом, жена красавица… Спокойная, понятная работа… Пусть немного по-дурацки организованная, но это пока. Неприкосновенность опять же! Я почему-то вспомнил разного рода «больших людей», оставшихся в моих девяностых, с которыми даже менты и гаишники, если случайно пересекались, разговаривали дрожащими голосами. И вот теперь я один из. Круто!

Опустил взгляд на вяленую рыбину, с которой пытался расправиться. Вздохнул: это первое, что я поменяю. Коптильня! Причём и горячая, и холодная, чтоб разнообразие было. Краем глаза зацепил, как Хеми только что отхлебнул воды из кувшина. Не-е-е, ребята. Так не пойдёт! Конечно, я из ума не выжил пить алкоголь перед нырялкой, но вот после воду? Усмехнулся. Впрочем, можно попробовать какие-нибудь отвары. Эх жаль, я даже не представляю, что ещё можно заваривать, кроме чая и кофе, которых здесь, похоже, нет.

За такими радужными мыслями пролетел весь завтрак. Запил всё водой, встал… и наткнулся на взгляд Маки. Сначала я рефлекторно приготовился услышать про себя какую-нибудь гадость, даже неосознанно стал подбирать достойный ответ на ещё не высказанное зубоскальство, но потом вгляделся… И аж передёрнуло — господи, какой же это был тоскливый взгляд! В глазах парня сквозила такая безнадёга… Сердце ёкнуло. Сама собой откуда-то появилась ассоциация: таким взглядом приговоренный смотрит на только что оправданного товарища, понимая, что вот тот чувак, с которым прошли кусок жизни вместе, будет и дальше жить, возможно, даже исполнит свои мечты, а ты — всё, кончился. И вроде вы ещё вместе, ещё не опустилась решётка, разделяя вас, но уже что-то незримое пролегло между нами, проведя черту.

— Что уставился, червяк земляной? — скривившись бросил Мака.

Эх, блин, а я ведь тебя почти пожалел! Кстати, стоявший неподалёку Кай явно слышал, но никак не отреагировал. Понятно! Передо мной-то очки не понабираешь!

— Хочу запомнить, — кинул я ухмыльнувшись, — вдруг в лагуне встретимся… Хотя, — я тут же добавил, словно вспомнив, — рыбачкам-то нельзя будет к нам подплывать!

И поразился перемене. Мака вместо того, чтоб отпарировать, съязвить что-то в ответ, на что он всегда был горазд, вдруг дрогнул лицом, ничего не ответил, а потом и вообще отвернулся. Ого!

Впрочем, долго пикироваться нам не дали, уже прибыл наш «водолазный ботик», а заодно и дед пригрёб. Ситу, похоже, именно его ждал — отозвал в сторонку и стал шептаться, пока мы грузились.

Сегодня нашим рулевым вновь оказался Кеола — немолодой артритный мужик, к тому же глухой на одно ухо. Самое пикантное — это был отец Маки. Узнал я это случайно, потому как ни тогда, ни сейчас отец и сын не разговаривали. Но я отследил несколько хмурых взглядов, что бросил исподлобья Кеола на сына.

Наконец к нам присоединился и дед. Выгребли в лагуну. На этот раз глубину установили в пятьдесят локтей. Ну что, если верить заявлению деда, ещё десять локтей, и мы «будем готовы стать людьми глубин»! И так хорошее с утра настроение приподнялось ещё.

Началась рутина. Моя смена сегодня ныряла первой.

Не выпендриваясь, опустился с грузом до приблизительно двенадцати метров. Потом, конечно, выпустил, в пару гребков прошёлся над участком дна, с которого предполагалось собирать камешки. Ничего подозрительного.

Разве что ещё один осьминог, то есть многоног по-местному, прятался от меня в камнях немного дальше от лодки. Чуть было слюной не подавился. Эх, скорей бы уже это обучение закончилось! Так хочется нормально пожрать!

Отрабатывая свой участок обратным ходом — от самой дальней точки, куда мог упасть имитатор, к лодке — пару раз зацепился верёвкой от корзинки за всяческие донные нагромождения. Поэтому вынырнув и отдышавшись, попросил Хэча подтягивать её по мере вытравливания.

Потом подумал немного, решился:

— Наставник, можно вопрос?

Думаю, лучше предварительно спросить, типа советуюсь. А то ведь до «выпускных» недолго.

— Ну, чего тебе, Ученик? — со вздохом ответил дед, даже не поворачиваясь в мою сторону.

Сегодня он что-то выглядел не очень. Впрочем, понимаю — возраст. Я хоть «там» и был, наверное, постарше чисто по календарям, но до такого биологического явно не дожил. Можно сказать, повезло.

— Наставник, я вот чего подумал, — начал я издалека, — а зачем нам корзина?

Кай прыснул, причём так демонстративно, будто я какую-то очевидную глупость ляпнул. Удивлённо взглянула Айха, Хеми поднял бровь. Руйха, опять пребывавшая на корме в компании Маки, наоборот, нахмурилась.

Да не переживай, девочка. Я ж к этому пеньку сейчас со всем уважением.

Кстати, Мака совсем никак не отреагировал, словно погруженный в какие-то нерадостные мысли.

— Ученик, — дед даже голову приподнял, нашёл меня взглядом, — ты сегодня хорошо себя чувствуешь? Как это зачем корзинка?

— Да не, — я махнул рукой над планширем, — я о другом. Понимаю, корзинка нужна, чтоб эти…Вместилища складывать. Но зачем именно в неё?

— А как тогда? — удивился дед. — Из-за каждой будешь всплывать? Так хороший ныряльщик за раз четыре или даже пять поднимает. И не с двадцати локтей, а иной раз и с сотни! Эдак не наныряешься!

— Наставник, ну я же не совсем слабоумный! — усмехнулся. — Но блин, эта верёвка к корзинке! Вечно она путается и цепляется!

— И как ты её поднимать тогда будешь? — хмыкнул Тайпен. — Держать в одной руке, пока второй подтягиваешься за основную?

— Да, как? — поддакнула парню обычно молчащая и не вступающая ни в какие дискуссии Телуа.

Хеми пренебрежительно скривился. Настороженность Руйхи, наоборот, немного уменьшилась. Видишь, я не спорю с дедом и даже не подначиваю его. Я молодец?

А вот взгляд Айхи из просто удивлённого стал внимательным. Интересно.

— Привязать к поясу, — пожал я плечами.

— Эх, Ученик, — разочарованно вздохнул дед, вновь укладываясь на дно лодки, — а я тебя тут чуть ли не самым способным считал… Так же ещё сложнее будет! Подумай сам!

Хеми усмехнулся, Руйха покачала головой, но уже не сердясь, а скорее расстраиваясь, что я такой непонятливый оказался. Кай откровенно заржал. А вот на лице Айхи проскочили сначала заинтересованность, а следом разочарование.

— Точно! — прогудел Тайпен. — Будет она у тебя на поясе болтаться. Так хоть налегке