— Скат!

Да кого ещё? Я снова обернулся…

Мака?

— Скат, — Мака говорил тихо и не смотрел на меня, — можешь попросить его… он же у шамана живёт?

Я кивнул. Это я знал.

— Пусть узнает, как там Алеки…

Вот как? Я прям задумался, глядя на экс-зубаскала. То есть всё-таки в тебе что-то человеческое есть? Ты же первый издевался и гнобил болтуна! Впрочем, решил я, работа в паре что-то в людях меняет… должна по крайней мене.

— Он узнает, — обнадёжил я Маку.

Обернулся к Каналоа, посмотрел ему в глаза, тот кивнул. Сделает.

Вдогонку мелькнула мысль. Хм… А почему бы?…

— Да, кстати, — я подошёл вплотную к пироге, — мне ещё кое-что нужно…

Лодку Каналоа уже разгрузили, ждал он только меня, поэтому, когда я озвучил последнюю на сегодня просьбу, «помощник» поднял весло и, загребая то с одного, то с другого борта, налегке поплыл к острову.

Позже, за ужином, неожиданно разговор зашёл об ушах. Я, честно говоря, уже и забывать стал, думал, что народ как-то попривыкал. Но, видимо, нет.

Началось с того, что Тайпен озвучил ту же мысль, что пришла мне утром:

— А ведь сегодня мы опускались на пятьдесят локтей!

— И что? — поднял на него ничего не выражающий взгляд Хеми.

— А ты не помнишь? — Тайпен удивился. — Наставник говорил, что будет нас учить до глубины шестьдесят локтей!

Ну да, по этой логике осталось десять, и их мы можем освоить за пару-тройку дней.

Похоже, эта же мысль пришла разом сразу многим, ибо сразу заулыбалась Телуа… и приникла к Тайпену. Руйха оглянулась на меня и словно расцвела. Хэч не скрываясь заулыбался во все тридцать два зуба. Даже на каменном лице Хори отразилось что-то, что с натяжкой можно было назвать радостью. Хеми кивнул:

— Точно.

Даже по лицу Кая пронеслось что-то вроде облегчения. Разве что Мака, наоборот, потемнел лицом ещё больше и опустил голову.

— Всё бы хорошо, если б так уши не болели, — вдруг, ни к кому не обращаясь, в задумчивости произнесла Айха. — Я порой даже нормально выспаться не могу… Кай, ну что ты лыбишься, ты же из касты, — повернулась она к приятелю. — Долго ещё мучиться?

— А мне почём знать? — не задумываясь хмыкнул наследничек, — у меня уши не болят. И у отца моего не болели.

Я заметил, как разом изменилось лицо моей девушки. Оно словно потемнело, и взгляд поник. Блин, а ведь не жалуется! И я как-то подзабыл за всем происходящим.

— А ты попробуй отрешиться от боли, — поделился с Айхой Тайпен, — представь, что её просто нет.

— Да как это нет! — возмутилась девушка. — Мне каждый раз словно острой палкой голову протыкают!

— Просто растворись в великом ничто, отринь мысль, не думай, не смотри, — хмыкнул Тайпен. — Тогда и боль будет отдельно от тебя.

— Да что за бред! — вспыхнула, —…это как? — чуть отойдя, всё же спросила девушка.

— Так, — пожал плечами Тайпен. — Ты ж знаешь, Ай, я не мастак объяснять… Мне так отец говорил…

— Отец тебе рассказывал про… про то, что будут болеть уши? — вынырнул из оцепенения Мака. — А что ж ты нам-то ничего не сказал?

— Про уши он мне ничего не говорил, — пояснил Тайпен, — он просто учил терпеть боль.

— Мой отец, — изрек, как обычно, задумчиво пялящийся в огонь Хори, — когда я отправлялся на Испытания, сказал: иди, ты не встретишь ничего, с чем бы не справился мой сын. Вот я и справляюсь.

Хм… Крутой у тебя папаша. Я вот не знаю, смог бы так сказать?

— А мой сказал, что я делаю глупость, — вдруг призналась Айха.

— И как? — я не удержался. — Сейчас согласна с ним?

Айха на миг задержала на мне прищуренный взгляд и ничего не ответила.

— Ты станешь лучшей ныряльщицей, — решил подбодрить свою подругу Кай, — и твой отец поймёт, что сказал глупость!

— Ага, стану, — Айха кивнула, поджав губки, вздохнула, — тебе хорошо говорить, у тебя уши не болят!

— Боги были ко мне милостивы, — расплылся в горделивой улыбке Кай.

— А у меня тоже не болят уши, — вдруг еле слышно выдал Хэч.

На нём тут же скрестились взгляды.

— Совсем? — недоверчиво переспросил Мака.

— Разве что чуть-чуть, — признался Хэч, — а всё потому, что…

— О боги! — недослушал его Мака. — Ну почему вы дали такую способность этому мелкому! Ему вообще здесь не место! Почему не мне?

— Так ведь… — снова попытался вставить слово Хэч, но не успел.

— А я думаю, — обронил, перебивая моего приятеля, Тайпен, — что боль это тоже Испытание. Испытание, годишься ли ты в люди глубин. Я это Испытание прохожу и, надеюсь, выдержу. И не знаю, гордился бы я принадлежностью к касте, если бы меня такое Испытание миновало…

Хэч так и не договорил, поражённый новой мыслью. Взглянул на меня удивлённо, я поморщился и незаметно показал ему пальцами: «Не бери в голову».

Кая аж перекорёжило, но он смолчал. Зато Мака прям завис от этой неожиданной мысли. Соглашусь, некое рациональное зерно в высказывании Тайпена было, но… Это ж бред! Специально терпеть боль лишь для того, чтоб сказать: «Я тоже через это прошёл»? Да ну нах!

— А я слышал, — вновь открыл рот Хори, — что великие ныряльщики прошлого, чтоб боль не отвлекала от их священного занятия, прокалывали себе уши[8].

В первую секунду я даже не осознал сказанного. Зато осознали другие.

— Это как? — Хэч даже рот открыл в изумлении. — Это…

Он поднёс руку к своему уху.

— Да, — кивнул Хори, — это вот так.

И пальцем изобразил, словно прокалывал барабанную перепонку.

— А ещё я решил, — словно о чём-то обыденном проговорил парень, — как примут в касту, тут же пойду к шаману и попрошу сделать это для меня.

Офигеть… Постойте, постойте… Я не сразу осознал, что сижу вылупившись на парня.

— Но ты же перестанешь слышать! — высказал кто-то почти те же опасения, что и я.

Я, правда, больше думал о местной санитарии и о последствиях такой операции для здоровья.

— Ну и что? — совершенно равнодушно пожал плечами Хори. — Можно подумать, наши родители хорошо слышат. Наставник вон вообще слева глух, как камень. Когда ему надо что-то расслышать, он голову поворачивает вот так, — показал Хори, — но это же не мешает ему быть хорошим ныряльщиком!

— Да, но… — непроизвольно вырвалось у меня.

— А какая разница? Если всё равно, через несколько лет мы все так или иначе будем слышать так же. Может, и хуже. Не лучше ли сразу?

Сказать, что я охренел, — ничего не сказать. Да, согласен, почитай у всех водолазов слух не самое сильное. Я и сам за собой замечал, ещё там, в прошлом. Маринка так вообще глухоманью звала. И согласен, сильно я от этого не страдал, слух у меня был просто снижен немного. Но вот так, добровольно… Да ну нахер…

А самое паршивое, что отозвалось разлившейся по сердцу тоской, я заметил блеск интереса в глазах у Руйхи. Ну не-е-ет!

Не-е-е, надо срочно развязываться с этим старым пнём. И чем скорее, тем лучше! Вот стану полноценным человеком глубин, никто мне слова не скажет! Жемчуг приношу? И отвяжитесь. А Руйха? Для Руйхи я стану мужем и главой семьи. Сейчас она боится, что меня дед попрёт из Учеников, но тогда-то этот страх будет позади! Вот тогда и проведу разъяснительную работу среди личного состава собственной ячейки общества!

Но, кажется, кое-что я смогу сделать уже сейчас!

Глава 16

Рукодельные преимущества

С утра дед ещё добавил глубины. Против ожидания немного — всего три локтя, то есть буквально метр. Странно. Основной перепад давления идёт на первых десяти метрах — в два раза с поверхностью, а дальше процентный прирост с каждым метром всё падает, так что аккуратничать с наращиванием глубины надо было раньше, а сейчас я бы на месте инструктора с лёгкостью добавил метра три…

Ну ладно, дедуля, ты тут главный.

Сегодня первой ныряла смена Хэча, но я, по правде говоря, больше посматривал на Маку.

Интересно, он воспользовался советом?

Дело всё в том, что вчера вечером, когда наш невесёлый экс-зубоскал попросил узнать про состояние Алеки, на меня что-то нашло. Я так и не понял что: — может, вид его папаши; может то, что он единственный… единственный, блин! кто осведомился о судьбе нашего товарища… Вот чёрт! По правде, я и сам почти забыл об Алеки.

В общем, я его тогда окликнул негромко:

— Мака!

Он повернулся, оглядел меня настороженным взглядом типа чего тебе?

— Подожди.

И что мне до этого каевского жополиза и подпевалы? Не знаю.

— Послушай меня.