— Нет, сэр. Но уж наверняка в веселое местечко, а?

— Вот что, — Буги вырвал листок изблокнота, — завтра явитесь по этому адресу в Камден-таун для заключениядоговоров.

— Условия, сэр?

— Там все скажут. Пока. Мы отчаливаем. Джин, попрощайсяс господами археологами.

Солнце уже сильно клонилось к закату, когда темно-вишневый«феррари» обогнул статую Эроса и устремился на запад по Пикадилли. Ярко пылалистекла красных двухэтажных автобусов и крыши бесчисленных автомобилей. Вот ужетретий день Геннадий в Лондоне, а знаменитыми туманами не пахнет. Солнце срассвета до заката царит в безоблачном небе.

— Знаете, сэр, — сказал Геннадий, — яиспытываю какое-то странное чувство, нечто вроде ностальгии по БольшимЭмпиреям. Не было ли в экипаже вашего предка кого-нибудь из Стрейтфондов?Неужели я никогда не попаду больше на этот архипелаг?

Ричард Буги быстро взглянул на мальчика.

— Ты не заметил там ничего странного, Джин? —спросил он.

— Нет, сэр… впрочем… я не знаю тамошнего языка, сэр.Но, может быть, я ошибаюсь, кажется, там что-то готовится, какие-то перемены…

— Правильно заметил, Джин, — кивнул Буги. —Скоро там все будет по-иному.

Они выехали на Консингтон-роуд, проехали мимо Гайд-парка ипамятника принцу Альберту.

— Ты мне спас жизнь, парень, — сказал Буги, —и вообще ты мне нравишься. Сегодня ты увидишь, что род адмирала Буги не оскудели что не все еще мужчины белой расы превратились в неврастеников. Увидишьтакое, что и не снилось ни одному мальчишке твоих лет.

Читатель легко может себе представить, какие чувстваохватили Гену после этих слов. Он понял, что близок к своей цели.

Через полчаса «феррари» выбрался на магистраль, а еще черездесять минут свернул на какую-то узкую ветку, в начале которой стоял щит снадписью: «Private road»-«Частная дорога». Дорога эта привела к высоким глухимворотам с вывеской: «Частная психиатрическая лечебница доктора СильвестраЛафоню». Ворота бесшумно раскрылись, и «феррари» въехал в обширный двор стипичным английским ярко-зеленым лугом, подстриженными кустами, приветливымбелым зданием в глубине, за которым виднелись деревья парка. Все здесь былоспециально создано для спокойствия, для починки поломанной нервной системы; всебыло тихо и смиренно, если не считать кровавого заката, отражающегося в окнахдома.

Едва «феррари» подъехал к дому, оттуда выскочил рыжеволосыйсубъект в синей униформе и распахнул дверцы машины.

— Где больные, Мак? — спросил Буги.

— Все в порядке, сэр. Больные в парке, на занятиях.

— Пройдем через дом, Джин, — пригласилБуги. — Посмотришь, как занимаются наши бедняжки.

Они вошли в дом, прошли по пустому гулкому холлу в длинныйтемноватый коридор, по которому прогуливался рослый детина с коротким карабиномв руках.

— Ну как, Орландо? — спросил Буги.

— За дурачка меня принимаете, босс? — обиженнопрогудел детина. — В жизни им не проникнуть сюда. Что вы, меня не знаете?Как-никак…

Большая черная лапа, появившаяся из-за угла коридора,схватила его за лицо. Из-за скульптуры Аполлона мелькнула какая-то тень, ичасовой исчез, исчез бесследно, как будто его здесь и не было. Сверху, спотолка, послышался насмешливый голос:

— Привет, босс! Я уже полчаса вишу над Орландо, каклетучая мышь. Всё вас дожидались.

— Ну ладно, выходите, — рассмеялся Буги.

Геннадий готов был поклясться, что на потолке никого небыло, но все-таки оттуда бесшумно спрыгнул какой-то человек, а из-за углапоявились двое Других в странных широких одеждах.

— Эти три парня тренируются по системе «Ниндзя»,древних японских разведчиков-невидимок, — объяснил Буги. — За большиеденьги нам удалось выцарапать эту тайную систему. Ну, ребята, куда вы девалибеднягу Орландо?

— Вот он, босс, — ответил один из «ниндзя» иизвлек из складок одежды неизвестно как поместившегося там огромного «беднягуОрландо».

— Протестую, Дик, — прохрипел полузадушенныйстраж. — С нечистой силой воевать не нанимался.

— Если бы он обнаружил их, он бы стал стрелять? —спросил Геннадий Ричарда Буги.

— Конечно.

— Боевыми патронами?

— Нет, холостыми. «Ниндзя» — слишком дорогой товар. Нодолжен тебе сказать, что очень часто даже на тренировках мы стреляем боевыми.Мы здесь шутить не любим. Пойдем дальше, Джин.

Они прошли еще метров двадцать по коридору и вдруг за однойиз дверей Геннадий услышал русскую речь.

— Стой! Руки вверх! — орал дикий голос сневероятным акцентом. — Где спрятал оружие?

Геннадий остановился как вкопанный.

— Кажется, какой-то славянский язык, сэр? —спросил он.

— Урок русского языка, — объяснил Буги.

— А это зачем, сэр? Уж не собираетесь ли вы воевать сРоссией? — Геннадий еле-еле смог скрыть усмешку.

— С русскими у меня особые счеты, — буркнулБуги. — Тот клипер сорвал планы моего деда. У них было больше пушек искорость выше. Проклятый русский капитан загнал нашу эскадру в заливСильвер-бей. Может быть, пьяница Фук и забыл об этом, но Ричард Буги не таков.Пару лет назад я был в Ленинграде и узнал, что там еще живут потомкиСтратофонтова.

Он остановился, вынул сигарету, чиркнул зажигалкой, закурили усмехнулся. И тотчас в памяти Геннадия вспыхнул снежный вечер на Марсовомполе, памятник Суворову, Кировский мост… Так вот кем был тот неприятныйиностранец, на которого они обратили внимание с капитаном Рикошет-никовым!

— Я уничтожу памятник этому паршивому Страттофудо и наего месте поставлю памятник истинному герою — адмиралу вольного флота иимператору Рокеру Буги! — горячечно зашептал Ричард.

— Вы истинный Буги! — воскликнул Геннадий.Маленький психолог, как уже известно, нащупал слабую струнку своего противника.Ричард при этих словах застыл в монументальной позе, словно сам себя вообразилуже памятником.