Геннадия волновало то, что Ричард Буги вот уже двое суток недавал о себе знать. После столь чудесного спасения и пылкой клятвы в верностимистер Буги доставил мальчика в Лондон, а сам укатил в неизвестном направлении,пообещав в самое ближайшее время объявиться. Геннадию оставалось теперь толькождать. Он был уверен, что завоевал симпатии Буги и что рано или поздно емуудастся проникнуть в его логово. Но вот прошли уже два дня…

Часы на столе перед потрясенной Наташей Вертопраховойпоказывали 21.30, часы на столе перед озабоченным Геннадием Стратофонтовымпоказывали 18.30. Такова разница во времени между Ленинградом и Лондоном. ВдругГеннадий услышал прямо под своим окном автомобильный сигнал, напоминающийпервые такты из оперы Россини «Сорока-воровка».

Вот оно! Геннадий одним прыжком достиг окна, выглянул. Да,под окном в открытом двухместном вишневого цвета «феррари» сидел, ухмыляясь вусы, мистер Ричард Буги. Большим пальцем правой руки он показал Геннадию насвободное сиденье, а затем указательным постукал по часам: давай, мол, в темпе!

— Yes, сэр! — весело крикнул Геннадий и кубаремскатился вниз, в холл. — Бабушка, за мной заехал один из эмпирейскихдрузей, — сказал он леди Леконсфильд. — Вы понимаете?

Старая леди ахнула, встала из-за фортепьяно и попыталасьвооружить Гену огромным ржавым револьвером времен англо-бурской войны. Счувством глубокой признательности мальчик отказался от этого предмета, так жекак и от арбалета эпохи Столетней войны и от кельтского меча времен вторжениянорманнов.

Он выскочил из дома и с ходу прыгнул на кожаное сиденье«феррари», пожал каменную ладонь своего нового «друга».

— Ну, аристократишка, — улыбнулся Буги, —сегодня ты увидишь много интересного. Ничему не удивляйся, парень,

Возле южной границы квартала Сохо на одной из узких улочекнад маленькой дверью висит ржавая вывеска: «Мешок гвоздей». Многие десятилетияэто была ничем не примечательная пивнушка, где отдыхали грузчики, продавцы ивсякий темный люд из Сохо.

И вдруг в последний год возле «Мешка гвоздей» стали все чащеостанавливаться шикарные «ягуары» и «бентли». Элегантные дамы и господаспускались по полустертым ступенькам в подвал, в кисло пахнущий сводчатый зал,чтобы послушать новую разгорающуюся звезду певичку Бубу Флауэр.

Мулат-ударник бешено колотил по барабанам руками и ногамиСаксофонист качался, закрыв глаза Вдруг наступала пауза, и на эстраде появляласьдевица в широких шелковых брюках и длинной блузе.

— Буба! Буба! — кричали из публики — «Песнюавантюристки»!

Я — авантюристка Буба!

Рост, лицо, фигура, зубы

Выше всех похвал!

Токио, Нью-Йорк и Дели,

Восемь стран за две недели!

Риск — мой идеал!

Бокс, дзю-до, борьба каратэ,

Электроды, химикаты,

Акваланг, кинжал!

Фунты, доллары и йены,

Ловкость барса, нюх гиены —

Все мне дьявол дал!

Я могла бы быть артисткой,

Кулинаром, журналисткой,

Но шпионкой-аферисткой,

Хищницей-авантюристкой

Мир меня назвал!

Маленький оркестр взвыл на пределе возможностейчеловеческого уха. Певичка подняла руки, сделала несколько сумасшедших па,потом откинула волосы со лба, подмигнула восторженным леди и джентльменам,свистнула в два пальца и улыбнулась откровенно хулиганской улыбкой.

— Представь себе, Джинни-бой, — сказал РичардБуги, — все эти индюки думают, что Буба просто певичка. Но есть здесь,малыш, и люди, которые знают, что она поет эту песенку неспроста… да,неспроста… — Он загадочно улыбнулся.

Геннадий вспомнил, что спасенные с «Ван-Дейка» говорили окакой-то девизе, безжалостной гадине с автоматом.

Может быть, это та самая Буба? А может быть, в шайкеНа-камура-Бранчевской десятки, сотни таких Буб?

— Неужели это возможно? — изобразил наивноеудивление Геннадий. — Я думал, что такие вещи существуют только в книгах.

— Ты слышал о стране Буронго, малыш? — усмехнулсяБуги. — Слышал ты о городе Трандонге, об острове Корнео? Слышал ты о техлюдях, которые

Буги не успел закончить фразы. К их столику в сводчатойнише, в углу, сквозь толпу танцующих протолкались двое широкоплечих парнейсреднего роста в одинаковых серых костюмах. Один — блондин с коричневым лицом,другой — узкоглазый темноволосый азиат. Скрестив руки на груди, они несколькосекунд с неопределенными ухмылками смотрели на Буги, а Буги с такой же ухмылкойсмотрел на них. Затем Геннадий стал свидетелем любопытного разговора.

— Говорят, сэр, что вы набираете знающих людей вархеологическую экспедицию? — сказал первый парень с явным немецкимакцентом.

— Присаживайтесь, джентльмены, — пригласил Буги и,когда парни навалились локтями на дубовый стол, улыбнулся. — Я вижу, у васодинаковый вкус, друзья. Серые костюмы по тридцать фунтов с Олд Бонд-стрит,голубые галстуки из «Либерти»…

— Только что прибыли, сэр, — сказал темноволосый, —решили приодеться по-человечески.

— Откуда прибыли?

— Из жарких мест, сэр. — Это я вижу. Точнее.

— Южная Фриманна, сэр.

— Ваше имя? — спросил Буги темноволосого.

— Лакендра Туцу, сэр, но больше известен под именем«Буллит». Несколько лет назад демобилизовался из британской армии, домой решилне возвращаться, участвовал в четырех экспедициях.

— Инструментами владеете?

— За исключением музыкальных, любыми, сэр.

— Вы гурк?

— Да.

— Вы подойдете, — коротко сказал Буги и повернулсяк блондину. — Ну, а вы, искатель приключений? Идеалист из Мюнхена?

— Обижаете, сэр, — жестко сказал блондин. —Мы с Буллитом не расстаемся пять лет. Вместе отступали из Лайонвиля. Должнобыть, слышали о деревне Касамбо? Вы со своим отрядом тогда…

— Много болтаете для профессионала, — буркнул Бугии сделал жест бармену.

Когда на столе появилось три стаканчика джина с тоником,Буги широко, дружески улыбнулся:

— Значит, только вернулись, ребята, и уже снова наработу тянет?

— Точно, сэр. Разве здесь жизнь?

— А вы знаете, куда мы отправимся?