— Вас убьют ровно через десять минут после того, как вы тамокажетесь, — хладнокровно заявил Брикар, — и уже никто не сможет вас спасти.Это не лучший выход из создавшейся ситуации.

— Но я обязан присутствовать на оглашении итогов тендера, —настаивал Фархад.

— В отеле остались представитель вашего посольства господинГладков и ваш заместитель госпожа Гацерелия. Я правильно назвал ее фамилию?

— Она не мой заместитель. Она представляет нашемеждународное управление.

— Скажем, что заместитель. И еще двое членов делегации. Всяделегация будет в сборе, кроме вашей помощницы и переводчика. Но они неофициальные лица. Во всяком случае, не считаются членами официальной делегации.А вы могли заболеть или простудиться. Поэтому отсутствие одного человека ничегоне меняет.

— Если вас послушать, то я вообще мог остаться дома, —пробормотал Сеидов.

— И это был бы самый лучший вариант развития ситуации, —очень серьезно сказал Брикар. — Те, кто вас прислал, допустили очень большуюошибку. Я понимаю их логику мышления. Они считали, что вы лучше других знаетеИрак, вы работали здесь несколько лет, владеете арабским языком. И дажеявляетесь членом семьи потомков Пророка. Все правильно. Плюс вы еще спасли отцаизвестного в этих краях террориста, который, узнав о вашем прибытии, не будетвам мешать. Это тоже правильно. Более того, даже, возможно, захочет с вамиувидеться. А вот здесь возникает один большой вопрос. Кому выгодно, чтобы вывстретились с аль-Рашиди? Ведь всем известно, что на него уже давно объявилиохоту сразу несколько держав, среди которых Америка, Великобритания, Израиль. Иваш приезд сюда только доказывает, что Россия присоединилась к этой тройке. Иготова заплатить ценой вашей жизни за голову аль-Рашиди.

— Что он говорит про аль-Рашиди? — тихо спросила Алена.

— Он считает, что меня могли намеренно подставить, чтобывыйти на аль-Рашиди. Все правильно. Они все понимают, зачем меня окольцевали.

— Не нужно об этом, — попросила Алена.

Они прошли за стол, который уже накрыл Абу Сейран встоловой, примыкающей к кухне.

— Садитесь, — пригласил Брикар, — надеюсь, что вампонравится.

— Когда мы вернемся в отель? — упрямо спросил Фархад,усаживаясь за стол.

— Когда вам угодно, — ответил французский журналист, — этозависит только от вашего желания. Но я бы не стал торопиться.

— Почему?

— Возможно, сегодня вы увидитесь с самим аль-Рашиди. Оннаверняка захочет лично приветствовать вас в Басре. Если успеет сюда вернуться.

— Из Москвы или из Нью-Йорка? — шутливо осведомился Сеидов.

— Не знаю, — ответил Брикар, — но он хочет с вамипоговорить.

Фархад посмотрел на свое кольцо. Потом на присутствующих. Оннахмурился. Неужели передатчик до сих пор работает? Понятно, что его не могутслышать, но они могут точно установить место, где они сейчас находятся. И тогдааль-Рашиди обречен. Ракета достанет его в любой точке этого района. Он даже неуспеет никуда сбежать. Что ему делать? Неужели на него произвела впечатлениериторика Брикара? Конечно, нет. Но француз прав. Американцы устанавливаютсобственные правила и сами выбирают, когда им следовать. Например,провозглашение независимости Косова. Наплевав на все международные договоры,американцы просто разрешили этому краю отделиться от Сербии и объявить о своейнезависимости. Когда им выгодно, они нарушают все прежние договоренности.

Но, с другой стороны, он принадлежит к цивилизованному мируи не может считать террориста абсолютно правым в этом непримиримом споре. Чтоон должен сделать? Во всяком случае, не быть судьей. Израильская и российскаяразведки решили его подставить. Сначала одни, затем другие. И все понимают, чтовзять аль-Рашиди живым практически невозможно. Значит, будут засекать сигналы,посылаемые его кольцом. И сами решат, когда нанести удар. Но как они узнают овремени встречи? Или в его кольцо вмонтирован еще и обычный микрофон? Сейчасвозможны любые технические чудеса. Но он не хочет выступать в роли«одноразового агента», которого просто используют спецслужбы в своих интересах.В конце концов, Юсуф аль-Рашиди сын его друга, которого он вытащил из горящеймашины.

— Вы о чем-то задумались? — спросил Брикар.

— Да. О нашей встрече. Мы куда-то поедем? Или он приедет кнам?

— Не знаю, — удивился Брикар, — но разве это имеетпринципиальное значение? Он хочет вас увидеть и еще раз поблагодарить за все,что вы тогда сделали. Вы знаете, что его отец скончался в Швейцарии?

— Да, я слышал. После гибели всей семьи в Багдаде, —нахмурился Сеидов.

— Американская ракета разнесла их дом в клочья, — жесткосказал Брикар, — там были женщины и дети.

— В башнях, которые сгорели, были тысячи женщин и мужчин,которые не виноваты в том, что американцы бомбили Ирак или поддерживалиИзраиль, — почти выкрикнул Фархад.

— Вы хотите знать правду? — неожиданно спросил Брикар. —Тогда я вам скажу. Юсуф аль-Рашиди только рассчитал температуру горения вбашнях. Он не планировал этих взрывов, их спланировали совсем другие люди.

— Но он понимал, что нечто подобное может произойти, —настаивал Сеидов.

— Я думаю, что он не только понимал, но и хотел, чтобы этопроизошло, — честно ответил французский журналист. — Я вижу, как выколеблетесь. Но вы должны принять какое-то решение. Хотите вы с ним увидетьсяили нет? Возможно, будет лучше, если вы вообще его не увидите.

— Нет, — возразил Фархад, — я хочу его видеть. Обязательноувидеть, чтобы спросить и об этих башнях, и о нашем безумном мире. И о егосемье. Я хочу его видеть.

— Тогда я сообщу ему о вашем желании, — кивнул Брикар. —Давайте начнем ужинать.

— И еще, — неожиданно сказал Фархад, — прежде, чем мыначнем. Дайте мне ваши плоскогубцы, которые лежат в вашей сумке. Мне кажется,что это кольцо начинает меня нервировать. Я хочу его снять.

Он так долго ждал, когда к нему прилетит вице-премьер, такготовился к этому ужину. Он был уверен, что вице-премьер сумеет оценить егоусердие, рекомендует вернуть его в Багдад, где Хальдун Нувайри может занятьновую должность, став членом правительства. Но этим вечером они больше говорилиоб исчезнувшем руководителе российской делегации, который пропал вместе сосвоей помощницей и переводчиком. А оба офицера, которые его охраняли, былиубиты и находились в коридоре.

Вице-премьер уже доложил о случившемся и премьеру, ипрезиденту. И поэтому торжественный ужин, на котором должна была решитьсякарьера господина Нувайри, превратился в трехчасовой монолог вице-премьера, всевремя упрекавшего местные власти в нерадивости и халатности. Губернатор долженбыл выслушивать эти слова в присутствии своей супруги и своихвысокопоставленных чиновников. Среди них не было вице-губернатора, которыйлично возглавил штаб по розыску исчезнувших гостей. Не было и начальникаполиции, который вывел в эту ночь всех своих сотрудников и агентов на улицыгорода.