От того, как именно она это говорила, Назарову едва не сделалось плохо. В глазах точно помутнело минуты на три. А когда туман рассеялся, он уже обнимал ее и снова что-то говорил и говорил. Она тоже что-то шептала ему на ухо и почему-то все время просила прощения. Если бы он понял тогда, почему она без конца извиняется, то мог бы многое предотвратить. Лишней бы беды тогда ни за что бы не случилось, а так…

Они уснули под утро и проспали почти до десяти. Назаров вскочил первым, взглянул на часы и тут же заметался по чужой спальне, натыкаясь на мебель и не находя носков.

— Черт! Опять опоздал! Выгонят с работы! Точно выгонят… — стонал он, одним рывком натягивая джинсы.

— Ну и что, — не поняла спросонья Верочка его волнений. — Тебя же на прежнее место приглашали, вот и иди туда.

— Считаешь? — Назаров растерянно оглядывался. Теперь он никак не мог найти футболку. — А я что-то пока не решил.

— Ну и зря. Там же было все твое, а тут… Ты что ищешь, не это? — Футболку Назарова она подняла с пола за зеркалом, куда он зашвырнул ее прошлой ночью.

Назаров молча натянул ее на себя, присел на краешек кровати и посмотрел на Веру долго и вопросительно.

— Если я уйду на прежнее место работы, то не буду видеть тебя так часто, как мне хотелось бы, — проговорил он, не сводя с нее глаз.

Не то чтобы он думал, будто дождется от нее каких-то откровений или неожиданных признаний прямо сейчас, но ему уже так давно хотелось определенности, что он все равно ждал.

Верочка его разочаровала. Она ничего не сказала ему в ответ. Просто улыбнулась коротко и загадочно и зарылась лицом в подушку. Он ушел в ванную, умылся, с остервенением намыливая горящее от обиды лицо. Кое-как сполоснул зубной пастой рот и уже через десять минут покинул ее квартиру. От завтрака он отказался, да она особо и не настаивала. Ему даже показалось, что она вздохнула с облегчением, когда он переступал ее порог. Ну что же… Пускай минувшая ночь была ее капризом. Пускай! Для него-то все было иначе. Теперь уж будь что будет. Теперь он будет либо с ней, либо никак.

Фирма «Тагриус» располагалась в добротном одноэтажном доме, когда-то принадлежавшем местному купцу. Верочка знала об этом. Она однажды водила детей в музей, и там им очень подробно и в мельчайших деталях рассказывали обо всех постройках, уцелевших в их городе с тех времен. Конечно, дом этот претерпел много изменений. Его облицевали сайдингом, покрыли черепицей, возвели красивое крыльцо, но планировка, внешние стены и высота потолков остались прежними. И когда Верочка шла по длинному гулкому коридору, облицованному красивой плиткой и пластиком, ей было немножко жутковато. То ли эхо ее шагов, отскакивающее от старых стен, так подействовало на нее, то ли сама ее затея казалась ей кощунственной. Но когда она входила в приемную директора, ее слегка поколачивало.

Молодая девушка улыбнулась ей коротко и, как Вере почудилось, слегка вымученно. Но ей, конечно же, это могло лишь почудиться, все же она слегка нервничала.

— Добрый день, — поприветствовала ее секретарь. — Вы Вера Ивановна Хитц, если не ошибаюсь?

— Совершенно верно. Инга Витальевна?..

— Она ждет вас, входите.

Верочка вошла в кабинет директора и снова испытала непонятную панику. У нее даже ладони вспотели от того, как она занервничала.

Женщина в высоком кожаном кресле была неподражаема хороша. Она смотрела на вошедшую с теплом и почти материнской заботой.

«Мы решим все ваши проблемы», — явственно читалось на ее лице, и Верочка прониклась.

— Добрый день, Инга Витальевна! — Верочка сделала пару шагов к ее овальному столу, занимающему одну треть кабинета. — Я Вера Ивановна Хитц, мне назначили на сегодня.

— Да, да, добрый день! — радостно воскликнула хозяйка кабинета, чуть приподнялась с места и указала ей на стул напротив себя: — Прошу вас, присаживайтесь.

Верочка расположилась на стуле, положила сумочку на колени и вопросительно посмотрела на Ингу. Нужно было начинать разговор, а она представления не имела, как именно. Она никогда в жизни ничего не продавала.

Инга сама пришла ей на помощь.

— Вы хотели продать квартиру, так? — спросила она после продолжительной паузы и наградила Верочку очередной своей приветливой улыбкой.

— Да. И как можно скорее. Но не ранее, чем через неделю. Мой сын… Он с отцом отдыхает в Ницце. Вот когда он вернется, тогда и…

— Муж принимает участие в сделке?

— Нет, нет, что вы! Он не должен ничего знать! Дело в том, что мы в разводе и… — Объяснять причину своего бегства из города ей совершенно не хотелось, и она слегка замешкалась.

И Инга снова помогла ей:

— Другими словами, вы хотели бы обставить свой отъезд таким образом, чтобы о нем не знал ваш супруг? Простите, бывший супруг…

— Совершенно верно. Он ничего не должен знать. Мы должны просто исчезнуть для него, и все! — воскликнула Верочка и полезла в сумочку за носовым платком: всякий раз, когда она вспоминала про Геральда, ей хотелось плакать. — Квартира принадлежит по документам мне и сыну. Так что никаких проблем здесь возникнуть не должно. Правда, есть еще какие-то комитеты по защите прав ребенка, но мне гарантировали, что у вас все схвачено. И что все будет сделано без лишних проблем и проволочек.

— Совершенно верно! — отозвалась Инга Витальевна, прикуривая от зажигалки и разглядывая свою гостью с несомненным удовлетворением; все оказалось много проще, стоило ли Ваньке ее так запугивать. — Проблем с вашим исчезновением не будет. Предлагаю так… Пока ваш сын находится на отдыхе с отцом, мы с вами подготовим все необходимые документы. Как только он возвращается, мы выплачиваем вам ту сумму, которую оговорим в контракте, и вы уезжаете. Что вы намерены делать с мебелью?

— Я… Я хотела бы все оставить здесь, — пролепетала неуверенно Верочка.

Представлять чужих людей на своей кровати, за своим столом ей было очень болезненно. Но заказывать контейнер и грузить мебель на глазах у десятков любопытных — значило предать ее отъезд огласке. Геральд мгновенно обо всем узнает, и тогда… тогда он убьет ее. Расставания с Данилой он ей точно не простит. Никогда не простит.

— Если я вас правильно понимаю, вы хотели бы продать квартиру вместе с мебелью? — Инга едва не расхохоталась от удовлетворения.

Более простого дела у нее еще не случалось. Глупая баба сама прыгала в ловушку, о том не подозревая. Грех не разыграть ситуацию под себя. Грех… А Ванька пусть катится ко всем чертям со своей прозорливостью и осторожностью. Слушать его — себя не уважать. Она еще ни разу не промахнулась. Ни разу!..

— Да, вместе с мебелью.

— Хорошо. Мы также оговорим и это в контракте. — Инга откинулась на спинку кресла и слегка качнулась в нем, поигрывая сигаретой в длинных тонких пальцах. — У меня даже клиент есть на покупку вашей квартиры, и он просил подыскать ему именно меблированную жилплощадь. Так что считайте вопрос почти решенным. Как только подготовим нужные документы.