— Счастливого пути! — Фрингилья встала, почти также резко, как недавно Мильва. — Извольте! На перевалах вас ждут метель,мороз и… Предназначение. Как же, однако, зверски вы жаждете искупления! Путьсвободен! Но ведьмак останется здесь. В Туссенте! Со мной!

— Полагаю, — спокойно возразил вампир, — чтовы заблуждаетесь, госпожа Виго. Сон, коий снится сейчас ведьмаку, признаю это споклоном, есть сон волшебный и прекрасный. Чарующий. Но любой сон, если онзатягивается надолго, превращается в кошмар. А от такового мы пробуждаемся скриком.

* * *

Девять женщин, сидящих за огромным круглым столом замкаМонтекальво, впились глазами в десятую, Фрингилью Виго. Фрингилью, котораянеожиданно начала заикаться.

— Геральт выехал на виноградники Помероль восьмогоянваря утром. А вернулся… Кажется, восьмого же ночью… Либо девятого к полудню…Этого я не знаю… Я не уверена…

— Более четко, — мягко попросила Шеала деТанкарвилль. — Пожалуйста, более четко, мазель Виго. А ежели какая-точасть рассказа вас смущает, можете ее просто-напросто опустить.

* * *

По кухне, осторожно вышагивая когтистыми лапами, ходилапеструшка. Пахло бульоном.

Дверь с грохотом распахнулась. В кухню ворвался Геральт. Напокрасневшем от ветра лице красовался синяк и черно-фиолетовый струп засохшейкрови.

— Давай, дружина, упаковывайтесь! — провозгласилон без лишних вступлений. — Выезжаем! Через час и ни минутой позже я хочувидеть всех вас на холме за городом, там, где стоит столб. С поклажей, вседлах, готовых к дальнему и трудному пути.

Сказанного было достаточно. Все как будто ожидали этого ужедавно и так же давно были готовы.

— Я мигом! — крикнула, вскакивая, Мильва. — Яи за полчаса сберуся!

— Я тоже. — Кагыр встал, бросил ложку, внимательноглянул на ведьмака. — Но хотелось бы знать, в чем дело? Каприз? Любовникиповздорили? Или и верно — дорога?

— Верно, дорога. Ангулема, ты что кривишься?

— Геральт, я…

— Не дрожи. Я тебя тут не брошу. Я переменил решение.За тобой, соплячка, нужен глаз да глаз. Едем, я сказал. Собирайся,приторачивайте вьюки. И по одному, чтобы и виду не подавать, за город, к столбуна холме. Через час там встречаемся.

— Обязательно, Геральт! — крикнулаАнгулема. — А, курва, наконец-то!

Мгновение спустя на кухне остались только Геральт,курица-пеструшка да вампир, спокойно прихлебывающий бульон с клецками.

— Ждешь особого приглашения? — холоднопоинтересовался ведьмак. — Почему сидишь, вместо того чтобы вьючить мулаДраакуля? И прощаться с суккубом?

— Геральт, — спокойно сказал Регис, зачерпываядобавки из супницы, — на прощание с суккубом мне достаточно того жевремени, что тебе на расставание со своей чернулькой. Предположивши, что ты свышеупомянутой чернулькой вообще намерен прощаться. А между нами говоря, ребятишекты, конечно, мог отправить упаковывать вещички воплями, грубостью и пинками.Мне же полагается нечто большее, хотя бы учитывая мой преклонный возраст.Попрошу несколько слов объяснений.

— Регис…

— Объяснений, Геральт. И чем скорее, тем лучше. Я тебепомогу. Итак, вчера утром, в соответствии с договоренностью, ты встретился уворот с управляющим виноградниками Помероль…

* * *

Алкид Фьерабрас, чернобородый управляющий виноградникамиПомероль, с которым Геральт познакомился в «Фазанщине» в сочельник Йуле, ждалведьмака у ворот с мулом, одет же и экипирован был так, словно им предстоялоотправиться бог весть куда, чуть ли не на край света, аж за Врата Сольвейги иперевал Эльскердег.

— Это, и верно, не близко, — бросил он, узревкислую мину Геральта. — Вы, милсдарь, пришли из большого мира, так вам нашмаленький Туссент видится захолустьем, думаете, мол, тут от границы до границышапкой докинуть можно, к тому же шапкой сухой. Так вот, ошибаетесь. Довиноградников Помероль, а туда мы и направляемся, немалый кус пути, ежели мы кполудню доберемся, то, почитай, повезло.

— Стало быть, ошибка, — сухо проговорилГеральт, — что мы так поздно отправляемся.

— Оно, может, и ошибка. — Алкид Фьерабрас глянулна него и фукнул в усы. — Но я не знал, что вы из тех, кто прыткоподымается чуть свет. Потому как у больших господ такое встречается нечасто.

— Я не большой господин. Ну, в путь, милсдарьуправляющий. Не будем терять времени на пустую болтовню.

— Ну, прям-таки мои слова.

Чтобы сократить дорогу, поехали через город. Геральт спервасобрался протестовать: опасался заблудиться в незнакомых, забитых людьмиулочках. Однако оказалось, что управляющий Фьерабрас прекрасно знал город ичасы, когда на улицах не бывает толчеи. Они ехали быстро, не встречая никакихтрудностей.

Въехали на рынок, миновали эшафот. И виселицу с повешенным.

— Опасная это штука, — кивком указалуправляющий, — рифмы складывать да песенки распевать. Особливо публично.

— Суровые тут принципы. — Геральт мгновенносообразил, в чем дело. — В других местах за пашквили самое большее —позорный столб.

— Все зависит от того, на кого пашквиль, — резоннозаметил Алкид Фьерабрас. — И как зарифмован. Наша милостивая госпожакнягиня очень добра и любима… но если уж взовьется…

— Песню, как говаривает один мой знакомый, не задушишь,не убьешь…

— Песню — да. Но песенника — вполне. Извольте. Вотдоказательство.

Они пересекли город, выехали через Бочарные Ворота прямо вдолину реки Блессюры, быстрым потоком пенящейся на быстринах. Снег на поляхлежал только в бороздах и межах, но было довольно холодно.

Мимо проехал рыцарский разъезд, направляющийся, вероятно, кперевалу Сервантеса, на приграничный пост Ведетту. В глазах рябило отнамалеванных на щитах и вышитых на плащах и попонах грифов, львов, сердец,лилий, звезд, крестов, шевронов и прочей геральдической шелухи. Стучали копыта,полоскались знамена, гремела громкоголосая глупейшая песня о рыцарской доле имилашке, которая, вместо того чтобы ожидать, поспешила выскочить замуж.