Геральт взглядом проводил разъезд. Вид странствующих рыцарейнапомнил ему о Рейнарте де Буа-Фресне, который только что вернулся со службы ивосстанавливал силы в объятиях своей «мещаночки», муж которой, торговец, обычноне возвращался по утрам и вечерам, вероятно, задерживаемый где-то в путивзбухшими реками, полными зверья лесами и другими выкрутасами стихий. Ведьмак ине думал выдергивать Рейнарта из объятий любовницы, но искренне сожалел, что неотложил выполнение контракта с виноградниками Помероль на более позднее время.Он полюбил рыцаря, ему недоставало его общества.

— Поехали, господин ведьмак.

— Поехали, господин Фьерабрас.

Поехали трактом вверх по течению речки. Блессюра извиваласьи петляла, но мостиков было множество, так что удлинять путь за счет объездовне приходилось.

Из ноздрей Плотвы и мула вырывался пар.

— Как думаете, господин Фьерабрас, долго зимапродержится?

— На Саовину был мороз. А пословица гласит: «Коль наСаовину мороз, нацепляй кулек на нос».

— Понимаю. А ваша лоза? Ей мороз не повредит?

— И холоднее бывало.

Поехали молча.

— Поглядите, — проговорил наконецФьерабрас, — там, в котловине, лежит деревушка Лисьи Ямы. На тамошнихполях, просто удивительно даже, горшки растут.

— Не понял?

— Горшки, говорю. Родятся в лоне земли, сами по себе,исключительное чудо природы, без всякой помощи человеческой. Как где в другомкаком месте картошка либо репа, так в Лисьих Ямах горшки растут. Всяческогорода и всяческих конфигуранциев.

— Вы серьезно?

— Чтоб я так здоров был! Поэтому Лисьи Ямыустанавливают партнерские контакты с деревней Дудно в Мехте. Там, народговорит, земля крышки для горшков рожает.

— Всяческого рода и конфигуранциев?

— Ну, прям в яблочко попали, господин ведьмак. Вяблочко. Поехали дальше. Молча. Блессюра шумела и пенилась на перекатах.

* * *

— А эвона там, гляньте, милсдарь ведьмак, руиныдревнего града Дун Тынне. Страшных сцен, если верить сказкам, насмотрелся этотград. Свидетелем, стало быть, был, Вальгериус, которого называли Удалым, убилтам кроваво и жестоко неверную жену, любовника оной, мать оной же, сестру онойже и оной же брата такоже. А потом сел и заплакал неведомо почему.

— Слышал я об этом.

— Так, значит, бывали здесь.

— Нет.

— Ну, стало быть, далеко сказка разносится.

— Прямо в яблочко попали, господин управляющий.

* * *

— А вон та, — указал ведьмак, — стройнаябашня, вон там, за тем страшным бургом? Что такое?

— Там-то? Храм.

— Какого божества?

— А кто ж его знает?

— И верно. Кто ж.

* * *

Ближе к полудню они увидели виноградники. Пологоспускающиеся к Блессюре склоны холмов, ощетинившиеся ровно обрезанной лозой,сейчас диковинные и голые. На макушке самого высокого холма, овеваемые ветром,врезались в небо башни, толстый донжон и барбакан замка Помероль.

Геральта заинтересовала ведущая к замку дорога — наезженная,избитая копытами и ободьями колес не меньше, чем главный тракт. Видать, к замкуПомероль с тракта частенько кто-то наведывался. Он воздержался от вопросов,пока не заметил близ замка несколько покрытых парусиной телег, солидных икрепких экипажей, используемых в дальних поездках.

— Купцы, — пояснил управляющий. —Виноторговцы.

— Купцы? — удивился Геральт. — Как так? Ядумал, горные перевалы занесены снегом, а Туссент отрезан от мира. Каким жечудом прибыли сюда купцы?

— Для купцов, — серьезно сказал управляющийФьерабрас, — нет плохих дорог, во всяком случае, для тех, ктопо-серьезному относится к своему ремеслу. У них, милсдарь ведьмак, такойпринцип: если цель привлекает, средство должно найтись.

— Действительно, — медленно проговорилведьмак, — принцип очень меткий и достойный подражания. В любой ситуации.

— Несомненно. Но, сказать по правде, некоторые изкупцов торчат здесь с осени, выехать не могут. Однако духом не падают, говорят,мол, ну и что, зато весной будем первыми, прежде чем конкуренты объявятся. Уних это называется «мыслить позитивно».

— И против этого принципа трудно возражать, —кивнул Геральт. — Еще одно меня интересует, господин управляющий. Почемукупцы сидят здесь, на отшибе, а не в Боклере? Иль княгиня не спешит предложитьим гостеприимство? Может, брезгает купцами?

— Отнюдь, — возразил Фьерабрас. — Госпожакнягиня всегда приглашает их, они же вежливо отказываются. И живут привиноградниках.

— Почему?

— Боклер, говорят, сплошь пиры, балы, гулянки, попойкии любвишки. Человек, говорят, только паршивеет, дуреет и время тратит, вместотого чтобы думать об интересе. А мыслить след о том, что действительно важно. Оцели, что светит. Неустанно. Не распыляя мыслей на какие-то там финтифлюшки.Тогда, и только тогда, можно намеченной цели достигнуть.

— Истинно, господин Фьерабрас, — медленнопроговорил ведьмак. — Я рад нашей совместной поездке. Я многое обрел изнаших бесед. Поверьте, многое.

* * *

Вопреки ожиданиям ведьмака, они не поехали к замку Помероль,а проследовали несколько дальше, на горб за котловиной, на котором возвышалсяочередной замочек, поменьше размером и гораздо более запущенный. Замочекназывался Зурбарран. Предвкушение близкой работы радовало Геральта. Темный,обнесенный крепостной стеной с обрушившимися зубьями Зурбарран выглядел один кодному как зачарованные руины, несомненно, кишащие чарами, дивами и чудовищами.

Внутри, во дворике, вместо призраков и чудовищ копошилисьнесколько человек, поглощенных занятиями столь чародейскими, как перекатываниебочек, очистка досок и сбивание их же при помощи гвоздей. Несло свежим деревом,свежей известкой, несвежими кошками, прокисшим вином и гороховой похлебкой.Похлебку вскоре и подали.

Проголодавшиеся в пути, опаленные ветром, холодом, они елиохоче и молча. С ними потчевался похлебкой подчиненный управляющего Фьерабраса,представленный Геральту под именем Шимон Гилька. Прислуживали две светловолосыедевушки с длинными, не меньше двух локтей, косами. Обе посылали ведьмакувзгляды столь красноречивые, что он решил как можно скорее покончить спохлебкой и заняться работой.