– Не преувеличивай, ты точно не хуже писателя-неумехи, – в каком-то порыве Флориан поднял руку и поднес ее ко мне, но она застыла в воздухе. Заметив это, я взяла его теплую ладонь и положила ее себе на плечо, после чего склонила голову так, чтобы она соприкасалась с его кистью. Так мы просидели несколько минут, и все это время я старалась не думать о том, как сильно мне придется жалеть об этом совершенно неуместном, но трогательном моменте.

Когда неловкость достигла слишком высоких показателей, мы, резко отпрянув друг от друга, вернулись к разбору наших дорожных сумок. Я уверяла себя, что больше ничего подобного не повторится, но каждый раз видя мельтешащего рядом писателя, сомневалась в этом все сильнее и сильнее. Когда Флориан вышел из ванной комнаты в брюках и болотной рубашке, идеально сочетающейся с его глазами, меня снова бросило в жар. Так быть не должно, это запрещено всеми существующими в мире законами.

Мы, каждый на своей кровати, сидели в ожидании, когда вернется Макс и заберет нас из этого номера, насквозь пропитавшегося моим стыдом. Я не хотела быть смелой и начинать разговор первой, так что просто ждала, когда это сделает он. Но Флориан казался таким растерянным, что я испугалась за его состояние, ему ведь еще предстояло раздавать автографы и приветливо всем улыбаться. Какая нелепость вот так молчать, когда мы можем все обсудить.

– Слушай, – с ярко выраженной робостью в голосе начала я, – ты хотел меня поддержать, спасибо за это. А дальше меня понесло не в ту степь, извини, что поставила тебя в такое неловкое положение.

– Это ты меня прости, – уголки губ Флориана дрогнули в легкой улыбке, – я хотел хоть как-то помочь, но выражение сильных эмоций и чувств дается тяжело не только героям моих книг…

– А, так вот откуда ноги растут, – с каждой секундой напряжение между нами уменьшалось и, в конечном итоге, сошло на нет, оставив после себя странное ощущение недосказанности.

Неожиданно стремительным порывом в комнату влетел одетый в смокинг Макс с идеально уложенными и зачесанными назад ярко-рыжими волосами.

– Хватит сидеть ворковать, по коням! – он начал размахивать руками, будто мы опаздывали на пожар. – Шевелитесь!

Через несколько минут мы снова сидели в иномарке редактора, но уже на достаточном друг от друга расстоянии, словно теперь любое нарушение дистанции чревато для нас обоих серьезными последствиями.

Книжная ярмарка проходила в центральном выставочном зале столицы. Мы прибыли на место за час до открытия, но у входа уже стояли люди, ждущие начала главного литературного события года. Макс быстро вручил нам бейджи на алой ленте и попросил идти за ним. Мы прошли мимо толпы, и зашли внутрь через центральный вход. Редактор вел себя так, будто провел в этом здании всю свою жизнь и знал здесь абсолютно всех. С каждым, кто встречался нам на пути, он ненадолго останавливался и перекидывался парой фраз.

– Вежливость превыше всего, – пояснил Макс, когда Флориан жалобно застонал после нашей пятой остановки в одном только коридоре. – Тебе есть чему у меня поучиться.

Через пару минут мы оказались в огромном по площади выставочном зале. От количества книг и их разнообразия у меня закружилась голова, и я сильно отстала от своих спутников в надежде прийти в себя от происходящего вокруг. Повсюду стояли казавшиеся бесконечными стеллажи, на одной из стен висел огромный экран, транслирующий презентацию о представленных на мероприятии произведениях, в дальнем углу виднелась сцена для выступлений. У каждого издательства был свой уголок, где стояли стенды с информацией об авторах и столы с разложенными на них книгами.

– Ты чего тут застряла? – Флориан вернулся за мной и, взяв за руку, потянул за собой. – Пошли, а то Макс порвет нас обоих.

– Никогда ничего подобного не видела, вот и растерялась, – пояснила я, следуя за ним.

– Масштабы пугают и завораживают одновременно, – писатель не выглядел сильно напуганным, но грядущее его точно не успокаивало.

– Ты ведь справишься? – спросила я, потому что происходи это все со мной, меня бы точно пришлось откачивать после сердечного приступа.

– Конечно, – он широко улыбнулся и посмотрел на меня, хитро сощурив глаза, – у меня ведь есть такой замечательный помощник, как ты.

Хоть бы ничего ему не испортить, после стольких ошибок в собственной жизни для него я просто обязана сделать все в лучшем виде.

Когда мы подошли к столику, где лежали десятки печатных экземпляров детектива Флориана, Макс говорил с какой-то женщиной, уверяя ее, что книги его подопечных точно раскупят.

– Вот увидишь, у нас не останется ровным счетом ни-че-го, – последнее слово редактор процедил по слогам, и его собеседница, выразительно закатив глаза, удалилась, а он повернулся к нам и добавил. – Сразу видно тех, кто в литературе не разбирается от слова совсем.

– Что ж, – Флориан подошел к столу и блестящими от восторга глазами осмотрел плоды своего творчества. – Выглядит отлично.

– Нет, – Макс, выражая несогласие, скрестил на груди руки и отрицательно покачал головой, – Отлично, прекрасно и просто невероятно чудесно будет, когда этот стол окажется пустым. Вот это мы сможем назвать успехом, а до тех пор не расслабляемся и работаем.

Редактор подошел ко мне и вручил внушительную стопку буклетов, в которых умещались биография Флориана, аннотация книги и отзывы читателей с приведенными из детектива цитатами.

– Чтоб все раздала, – по-командирски приказал он.

– За три дня?

– За сегодня, – Макс выглядел таким бескомпромиссным, что я даже не стала ему перечить.

Обернувшись на писателя, я заметила, как он с хрустом заламывает пальцы на руках. Следовало подойти и как-то его подбодрить, но меня терзали сомнения, что он хочет получить эту поддержку. Иногда нужно оставить человека наедине с его страхами и волнением, позволить ему самому вырваться из пучины и добраться до берега. Для себя я бы хотела именно этого и понадеялась, что в этом мы с Флорианом тоже похожи.

– Начинается! – редактор громко хлопнул в ладони и кивнул в сторону народа, хлынувшего через центральный вход.

Посетители, напоминая муравьев, разбежались кто куда. Со всех сторон слышались шумные невнятные разговоры, кто-то даже визжал от восторга, но в целом эта толпа выглядела возбужденной, но не обезумевшей, и я немного успокоилась. Все проходящие люди с благодарностью принимали из моих рук буклеты, будто я раздавала бесплатные хот-доги, а не куски бумаги.

Где-то спустя двадцать минут к Флориану подошел молодой парень и попросил подписать ему книгу. Я никогда еще не видела таких ослепительно счастливых людей, каким в этот момент выглядел писатель. Мне показалось, что даже если это первый и последний подошедший к нему читатель, он совсем не расстроится. Настолько велика и безмерна была его радость, что, казалось, ничто не способно ее затмить.

К счастью, я ошиблась, и следом за первым последовали и другие поклонники творчества Флориана. Кто-то приходил со своим экземпляром книги, кто-то приобретал его прямо на ярмарке. Некоторые ненадолго задерживались, чтобы пообщаться с писателем лично. Все, как один, пытали его вопросом: «Когда следующая книга?», а он лишь хитро улыбался и намекал, что ждать осталось совсем недолго. Макс несколько раз подходил к нам и, довольно кивнув, возвращался к своим менее успешным подопечным, говоря, что они нуждаются в непрерывном контроле.