Я покраснела и кивнула. Однажды я прихватила из библиотеки заинтересовавший меня фолиант — «Основы ритуалов вызова» — чтобы почитать на досуге, и забыла в столовой; Пикерн подобрал его и наябедничал управляющему. Кассиус мягко выговорил мне за оплошность и указал, что гран-мегист Дрейкорн распорядился ни при каких обстоятельствах не выносить книги за пределы библиотеки. Однако сам управляющий не всегда соблюдал это правило, да и я, признаться, еще пару раз нарушила этот приказ.

После завтрака пора было отправляться в город. Меня охватило волнение вкупе с приятным предвкушением. Целых три недели я не покидала особняка, и теперь собиралась прогуляться по Наосу — сердцу Аэдиса. В Наосе были собраны все достижения магии и прогресса, поражающие ум и воображени. В Наосе обитали богачи, имперские чиновники, знать и высшие теурги; жители рабочих окраин редко осмеливались там появляться. Да и какие дела могли привести докеров, рабочих и поденщиц в царство сверкающих хромом и золотом роскошных магазинов, банков, театров для изысканной публики и причудливых зданий, возведенных при помощи магии?

Я вышла на крыльцо, осторожно закрыла за собой тяжелую парадную дверь, плотнее закуталась в теплую колючую шаль, немного постояла на крыльце, с удовольствием вдыхая свежий воздух — здесь, в историческом уголке столицы, он не был отравлен сажей и гарью от фабрик. Дым от костров рассеялся; теперь из императорского парка ветер донес запах прелой осенней травы, прихваченной первым морозом. Уже наступила поздняя осень.

Мысленно дав слово купить себе теплое городское пальто и ботинки, если хватит выданного жалованья, я медленно спустилась по обледеневшим ступенькам, прошла по каменной дорожке и оглянулась на высокий мрачный особняк, ставший моим домом — надолго ли?

Я вновь поразилась причудливому рисунку, который образовывали узловатые ветви заточенного в каменную кладку дерева Ирминсул, и фантастической кроне, раскинувшейся над угловой башней. Жаль, что она никогда больше не покроется листьями. В брошюре говорилось, что «листья Ирминсула темно-зеленые, плотные, обладают удивительным узором и очертаниями похожи на сложную звезду, но двух одинаковых листьев на ветке не встретить».

Я вздохнула. Здесь, в столице, мне отчаянно не хватало природы. Я любила лес, любила деревья и растения, любила заботиться о них. Отец единственный в общине выращивал цветы — вопреки негодованию старейшины Уго, который не признавал трату усилий на все, что отвлекало от изучения устоев учения Отроков Света и не приносило общине — и лично старосте — звонкую монету.

Наш фруктовый садик вызывал всеобщую зависть; Джейма, вторая жена Просветленного старейшины, считала, что я пользовалась секретной смесью для подкормки кустарников и борьбы с вредителями, и сердилась, когда я это отрицала. Особый рецепт у меня действительно был, но когда я поделилась им со склочной Джеймой, та обвинила меня в обмане, потому что ничего у нее вышло: после посыпания остро пахнущим порошком ее бурак для свиней зачах, а все персики пожрали вилохвостки. После этого я зареклась помогать бестолковой женщине, которая не смогла правильно рассчитать пропорции ингредиентов.

Я ближе подошла к каменной стене, покрытой золотистым мхом, и осторожно провела пальцами по блестящей черной древесине, выступающей из кладки. Камень был холодный, а древесина теплая.

«Хотелось бы мне знать, как оживить тебя, плененный великан!»

Вздохнула и двинулась прочь от особняка, вниз по пустынной улице квартала Мертвых Магов.

Этот древний уголок столицы был совсем невелик — дюжины две домов, не более. С одной стороны его укрывали остатки крепостной стены, за которой начинался императорский парк, а с другой его отделяла от шумного Наоса река Киенна.

Сейчас, когда мрачный осенний туман не полз по мостовой и обветшалым стенам, старинные дома выглядели довольно приветливо, и лишь иссеченные ветрами и веками морды горгулий под крышами, да кроваво-красные листья плюща на слепых окнах напоминали о мрачном прошлом Магисморта. Ну и, конечно, еще горбатый мост, хранивший на себе следы огня двухсотлетней давности. Теперь я знала, что именно на этом мосту и прилегающей к нему площади встретил смерть маг Торквинус и две сотни других чернокнижников, посланных на казнь императором Аурелиусом в Ночь Углей.

Когда я приблизилась к мосту, случилось незначительное, но довольно странное происшествие.

У основания моста, почти у самой реки, я заметила фигуру в черном развевающемся плаще. Фигура показалась знакомой. Это была та самая женщина- теург, которую я видела, когда впервые явилась в квартал Мертвых Магов.

Мы встретились взглядами. Я кивнула, и удостоилась ответного кивка; затем женщина стремительно поднялась наверх, догнала меня и схватила за руку.

Я испуганно дернулась, но захват длинных, сухих пальцев с черными ногтями оказался стальным. Женщина приблизила узкое безбровое лицо и уставилась мне в глаза. Ее тонкие губы непрестанно шевелились, как будто теургесса шептала неслышные заклинания, широкие крылья тонкого, горбатого носа жадно раздувались. Возраст странной женщины определить не удавалось — ей могло быть чуть больше тридцати или все шестьдесят. Кожа на впалых щеках и высоком лбу была гладкой, тонкой и бледной, как папиросная бумага.

— Что вам нужно? — громко спросила я с негодованием, пытаясь скрыть испуг.

Женщина отпустила мою руку и сделала шаг назад. Полы ее изящного черного плаща трепетали и извивались, как плавники хищной рыбы бигарры. За спиной странной дамы сгустилась неподвижная тень — бес-лакей был готов служить своей хозяйке.

Теургесса сухо улыбнулась и произнесла:

— Прости, я напугала тебя, детка. Как странно встретить такую, как ты, в квартале Мертвых Магов. Знаешь, как богато ты одарена? Истинная Отроковица Света… Тебя привел сюда Джаспер? Проклятый лицемер. Насквозь гнилой, как и его отец. Делает вид, что не хочет знать нас, а сам стремится к тому же, что и все мы. Как тебя зовут, милое дитя?

— Камилла, к вашим услугам, — нервно отозвалась я. — Я действительно служу в доме гран-мегиста Джаспера Дрейкорна, но пока не имела чести с ним познакомиться. Меня нанял управляющий.

— Удивительно, — хищно улыбнулась странная женщина, — значит, я первая поняла, что ты скрываешь. Невероятное везение!

Она взволнованно вздохнула и принялась бормотать какую-то чепуху. Ее черные глаза бессмысленно вращались в орбитах, рот дергался, в уголках губ белела пенная слюна.

«Да она чокнутая!» — наконец поняла я и осторожно сделала шаг назад.

Неизвестно, что может выкинуть безумный теург, да еще в сопровождении бес- лакея. Что это там странная дама прячет под плащом? Уж не острый ли ритуальный нож?

Я попятилась, пробормотала «Счастливого вам дня. Рада была познакомиться», повернулась и припустила прочь. Я долго чувствовала спиной пристальный взгляд.

Встреча оставила неприятный осадок. Старейшина Уго утверждал, что из-за нечестивых практик теурги подвержены сумасшествию. Кажется, он был прав.