До ужина оставался час. Я опустилась на кровать, принялась перебирать пакеты с травами и размышлять.

Покупку в аптеке я совершила под влиянием невероятно глупой и самонадеянной мысли, внезапно посетившей мою бедную неразумную голову.

Что, если попытаться изгнать диплур, угнездившиеся в корнях древа Ирминсул?

Я рассудила так: диплуры — порождения демонической магии. Столетия подряд их пытались уничтожить средствами, которые были также созданы демонами. Но ведь по сути, диплуры — обычные паразиты, вилохвостки-переростки, более прожорливые и живучие, чем их природные собратья. Можно попробовать сделать состав, которым жители Олхейма издавна спасают свои сады. Ни капли магии — смесь измельченного корня полыни и еще дюжины трав с резким ароматом. Вилохвостки мой порошок не переносили, уходили из сада если не навсегда, то надолго. Может и диплурам он придется не по вкусу!

Я покачала головой, дивясь собственному бредовому плану. И придет же в голову такое! Использовать дурно пахнущий порошок по рецепту деревенской девчонки против магических созданий Темных веков, перед которыми спасовали маги столичного муниципалитета!

Лучше рассказать управляющему о тварях, что живут под домом. Он вызовет чистильщиков, те устроят охоту, получат свои деньги, и делу конец. Придется, конечно, признаться, что я забралась туда, куда не следовало, но Кассиус потратил на меня столько времени и сил, что, пожалуй, не станет наказывать. Я покажу ему спрятанную шкатулку; посмотрим, что он на это скажет.

За ужином Кассиус мягко выговорил мне за то, что вчера я забыла передать поручение Пикерну. Но строжиться управляющий не любил, и тут же принялся расспрашивать, где я была и понравился ли мне Наос. Он довольно улыбался, слушая описания чудес, которые я увидела в знаменитом центре столицы. Кассиус искренне любил Аэдис и не понимал, как остальные могут добровольно обходиться без комфорта, который дарили столичным жителям лучшие теурги империи.

— Признайся, Камилла, теперь, когда ты увидела истинную сторону Аэдиса, ты поняла, что он прекрасен? Не спорю, жизнь на окраинах — сущий ад. О, я знаю это не хуже тебя! Я хлебнул свою долю лиха. Но Аэдис — это не только город коктрастов. Это еще и город возможностей. Магия двигает прогресс, прогресс порождает возможности. Любой житель Предгорода, Котлов, Доков или Железнополья при должном упорстве и толике везения может достичь того, о чем и не мечтали его невежественные предки.

Мы живем в славное время магоиндустриальной революции. Толпы безработных и отчаявшихся, грязь, преступность, чернокнижники-отщепенцы, одержимые, торговцы жертвенной человечиной, паразиты в канализации — явление временное. Во увидишь, скоро вся империя будет жить так, как живут в Наосе. Вашим общинным староверам, идиотам-ретровитам и всем, кто упорно отвергает магию и ее дары, давно пора это понять.

Прогресс и магия помогут избавиться от лишних. Преступники не гибнут на плахе почем зря и не едят хлеб честных налогоплательщиков на каторге. Теперь они восходят на жертвенный алтарь, и этим приносят неизмеримую пользу. Грабитель или убийца отдает жизнь демону, который, к примеру, поможет теургу создать новый сельскохозяйственный агрегат, и тем самым спасти от голодной смерти тысячи.

Кассиус сел на любимого конька. Он увлеченно разглагольствовал, жестикулируя зажатой в руке вилкой. Серые глаза сияли, золотистый локон упал на лоб, бархатистый голос звучал сильно и уверенно. Я подумала, что управляющему следовало заняться политикой или стать религиозным проповедником. Легко представить его на трибуне в Лейнар-парке, в черном строгом сюртуке или синей сутане, перед толпой, упоенно внимающей каждому его слову. При такой внешности и харизме не обязательно произносить речи, полные глубокого сокровенного смысла.

Даже Пикерн, собирающий тарелки на буфете, прислушивался с видимым интересом. Его руки замедлили движение, а на лице застыло странное выражение — впрочем, на его обычно неподвижном лице любая человеческая эмоция выглядела маской.

Я неопределенно улыбалась и кивала: предпочитала просто любоваться породистым, правильным лицом Кассиуса, слушать его хорошо поставленный голос, и не желала вступать в дискуссию. Порой меня неприятно поражало преклонение Кассиуса перед магией. Как и вся столичная золотая молодежь, управляющий был горячим сторонником прогресса, не считал чрезмерной дань, что теурги платили демонам, и никогда не ставил под сомнение путь, которым шла империя. Его безумно огорчало то, что я не могла полностью забыть постулаты которыми, по его выражению, меня «пичкали тупоголовые сектанты». Чтобы сменить тему, я неловко перебила Кассиуса вопросом:

— Почему паразитов в городских канализациях так сложно уничтожить? Сегодня мне чуть не откусила ногу какая-то магическая тварь с щупальцами. Я всегда думала, что диплуры и костепалы — бич бедных окраин. Не ожидала увидеть их в рядом с домами богачей! Отчего теурги не могут с ними справиться так же, как и с остальным наследием Темных веков?

— Потому что эти твари — неживые, — ответил Кассиус и, поймав мой удивленный взгляд, пояснил:

— Их создали по тем же принципам, что и некроструктов. Однажды, на заре Эпохи Магии, чернокнижник столковался с демоном-ренегатом и принес огромную жертву — говорят, отдал не только чужие жизни, но и десяток собственных лет. За эту плату демон-ренегат помог создать страшных тварей, объединив живое и неживое. Взял ткани и органы земных животных и насекомых и наполнил их субстанцией, образ которой принес из своего мира. У получившихся существ не бьется сердце, им не нужен воздух. Они могут питаться древесиной и камнями, хотя предпочитают живую плоть. И, самое неприятное — они размножаются. Их сложно убить. Отломи у костепалы одну из ее двенадцати ног — и из этой ноги вырастет новая костепала. Демонова субстанция может расти и делиться, копируя заданные формы.

— Ужасно, — вырвалось у меня, — не подозревала, что они настолько опасны. Что, если такая тварь заползет в дом и сожрет нас, пока мы спим в кроватях?

— Не стоит волноваться, — рассмеялся Кассиус. — Они не так страшны, как ты воображаешь. Они сторонятся людей. Твоей ножке ничего не грозило… но все же держись от решеток подальше — диплура может с перепугу нанести болезненные царапины. Диплуры и прочие магические паразиты никогда не проникают в дома. Безумный маг все же был не совсем безумен. Одни говорят, он создал их для борьбы с грызунами, другие — для диверсий против вражеской техники. Так или иначе, он позаботился, чтобы дома людей стали для паразитов запретной территорией. Но на животных и напившихся до беспамятства бездомных они нападают. Весьма неприятный факт. Впрочем, куда неприятнее то, что они могут прогрызть трубы в канализации. Пять лет назад по их милости утонченный квартал Аристорий превратился в болото, полное вонючей жижи.

— Но почему с ними не борются теми же методами, что и с другим наследием Темного Века? Защитные заклинания, аннулирование демонических сделок… как предписывает Второй Пакт?

— Потому, глупая, что эти твари — совершенство в своем роде. Искусное и сильное творение магии. Неизвестный безумный теург не оставил никаких записей. Помогавшего ему демона-ренегата повторно призвать не удалось. На то он и ренегат, чтобы не подчиняться верховному демону Валефару и условиям Второго Пакта. Магических паразитов не берет ничто. Их пытались извести самыми мощными заклинаниями и демоновыми ядами. Заливали ифрит-кислотой, жгли виверновым огнем, травили желтым маревом… бесполезно. Единственная панацея — острые крюки и штыри чистильщиков.